Московские самоцветы

Московская летопись Татьяны Мавриной.
Фото предоставлено организаторами

Татьяна Маврина долгие годы была влюблена в Москву, хотя не красавица столица, а Нижний Новгород воспитал в ней это чувство. Старый русский город, расположенный у слияния Оки и Волги, где прошло детство художницы, привил ей любовь к древним стенам, народным орнаментам, фольклору. Любовь, которую она пронесла с собой по жизни. А Москва с ее великолепными памятниками, древним зодчеством, с неповторимым колоритом стала второй любимицей Мавриной. Уже учась во ВХУТЕМАСе, она начала писать московские виды, а сложные 1930–1940-е годы окончательно убедили художницу, что ей необходимо сохранить город, спасти его от разрушения хотя бы на листах акварельной бумаги.

На выставке в музее «Коломенское» представлены мало известные работы Мавриной – своеобразная летопись Москвы. К счастью, запечателенные ею памятники в большинстве своем сохранились, хотя город сильно изменился с тех пор. Трудно представить, что на Шаболовке, рядом с телебашней, там, где высятся теперь сталинские громады, стояли низенькие деревянные домишки. А Новодевичий монастырь окружало пустынное поле. Как изменились Якиманка и Ордынка, да и многие храмы! Снесена, например, колокольня храма Зачатия Анны в Китай-городе, и сама церковь сильно перестроена.

Зато по-прежнему стоят церкви Николы в Хамовниках, Воскресения в Кадашах, Покрова в Медведкове. Еще «не пуганные войной», как называла их сама художница. Там, на мавринских акварелях, они окружены тишиной и спокойствием, укрыты снегами или дымкой дождя, рядом – немногочисленные прохожие. А по шумным бульварам несутся трамваи, обгоняя неторопливых лошадей.

Во время войны художница особенно переживала, видя, как каждый день город исчезает, уничтожается в считанные минуты. Хотя в ее жизнерадостных пейзажах первой половины 1940-х трудно узнать военную Москву, тема войны проскальзывает в темном сердитом небе, в крошечных фигурках военных, наконец, в красочном майском салюте.

И, конечно, на выставке представлено множество видов самого Коломенского. Здесь и знаменитые церкви, и берег Москвы-реки, и даже старое кривое деревце, которое художница особенно любила. Маврина вспоминала, что рисовала коломенские виды в Соколиной башне, где ее запирали сотрудники музея – чтобы никто не мешал. Художница стеснялась рисовать на людях, да и время было непростое, повышенное внимание к церковному зодчество не поощрялось, а в войну просто опасно было долго задерживаться на улицах с этюдником. Маврина часто пряталась в подъездах и там делала зарисовки в маленькие записные книжки, а дома переносила полученные впечатления на альбомные листы. Легкий стремительный рисунок – визитная карточка художников группы «Тринадцать», в которую входила Маврина. Сказочный радостный колорит рождал удивительные образы – Игорь Грабарь называл их «самоцветами».

Маврина мечтала издать свои московские впечатления отдельным альбомом, но при жизни вышла только детская игра-лото с ее рисунками. После войны, когда художница увлеклась сказками, впечатления, полученные от общения с Москвой и ее богатствами, вылились в яркие, запоминающиеся иллюстрации, сделавшие Маврину одной из самых знаменитых художников детской книги и отмеченные премией Ганса Христиана Андерсена.

В экспозицию выставки включены также древнерусские изразцы из коллекции самого музея, которые удивительно гармонично перекликаются с творчеством художницы и дополняют ее работы. Помимо всего на выставке представлены мавринские декоративные бутылки, покрытые сказочными изображениями. Встречаются среди них и чудесные города, очень похожие на любимую художницей Москву.