Сериал "Любовники": Как я встретил не вашу маму

Элисон (Рут Уилсон) и Ноа (Доминик Уэст) куротный роман облегчения не принес. Кадр из сериала

Под песню «Container» уроженки Нью-Йорка Фионы Эппл переворачиваются страницы, накатывают рядами волны, разлетаются от дыхания ветра песчинки, переплетаются тела. Заставка «Любовников» и отчаянная музыкальная тема с первых минут сулят не просто историю приморского адюльтера, но давящую драму, вынуждающую персонажей «погрузиться обратно в океан» (о чем и поет Эппл).

Начинается все рутинно, но немного нервно. Нью-йоркский учитель Ноа Соллоуэй (Доминик Уэст из «Прослушки»), написавший первый роман и в задумчивости бродящий вокруг темы второго, собирается с семьей на отдых в приморский городок Монток, расположенный на Лонг-Айленде. Летним пристанищем Соллоуэев служит вилла тестя и тещи – четы Батлер (Джон Доумен и Кэтлин Чэлфант), богатого и котируемого в Голливуде писателя с надменной женой. Супруга Ноа, тоже дама с характером, Хеллен (Мора Тирни), даром что мать четверых детей, всегда одевается со вкусом, умеет изобразить сочувствие и в семейном минивэне восседает так же аккуратно, как на званом ужине. С детьми, конечно, много мороки: старший сын для привлечения внимания симулирует повешение, старшая дочь балуется наркотиками и вовсю заглядывается на парней, второй мальчишка недолюбливает брата, а младшенькая хоть и все время на стороне родителей, но может ненароком проглотить игрушку. Во главе этого непростого рок-квартета Ноа и Хеллен приезжают в Монток, где в глютен-фри-забегаловке «Лобстер ролл» разносит заказы Элисон (Рут Уилсон из «Лютера»), окончившая медицинский и недавно потерявшая сына, чей муж (Джошуа Джексон) вместе с братьями держит убыточную конюшню. Он взглянул на нее, она оценила его – и закружилось.

Кто и как на кого посмотрел на самом деле, мы вряд ли узнаем. В каждой серии «Любовников» события примерно одного временного отрезка рассказываются сначала с позиции Ноа, потом с точки зрения Элисон. В своей голове он – замученный семьей и творческим кризисом скромняга-писатель, она в своей – истерзанная душевными муками женщина, которой встретился твердый как кремень мужчина с плавным именем Ноа, взглядом хищника и легкой проплешиной. Измена проблем не решила, легче особенно не стало, а вот неприятностей прибавилось – и тут впору не  беспокоиться об ответах на вопросы из последней картины Михалкова («Как это случилось? Как это все произошло?»), а задуматься, почему Ноа и Элисон – предатели священного института брака, но на первый взгляд совсем не преступники – оказались на перекрестном допросе в полицейском департаменте.

Показания расходятся – нарочно не придумаешь: одни и те же поступки они приписывают каждый себе, места встречи и платья Элисон меняются до неузнаваемости в зависимости от свидетеля, да и про подтасовку фактов не стоит забывать (не раз закадровый голос можно поймать на лжи). 

В день знакомства Ноа чуть не лишился дочери. Кадр из сериала

Чернокожий детектив (Виктор Уильямс) внимательно слушает обоих, читает второй роман Ноа, основой для которого стал памятный адюльтер, доверительно толкует с Элисон, пока та курит на парковке. Измена – это верхушка айсберга, полицейское расследование – вероятно, тоже еще не дно. «The Affair», как сериал называется в оригинале, не сразу, но перерастает из любовной истории в роман – вроде того, что безуспешно пытался во второй раз сочинить Ноа тем самым летом.

Еще в заставке «Любовников» с определенной долей условности можно было угадать очертания «Настоящего детектива» (менее акцентированная двойная экспозиция) и «Подпольной империи» (человек на берегу стихии): допрос, детективный сюжет, отношения в семье, амбиции большого телевизионного романа. В контексте мировой литературы, разумеется, сразу приходит в голову роман отечественный –  «Анна Каренина». Правда, немного усушенный до аккуратной драмы Светланы Проскуриной «До свидания, мама». «Лошадиная» тема из российского фильма пунктиром проходит и сквозь «Любовников»: Ноа и Элисон на этих благородных животных похожи. У него – большие карие глаза с медленными веками, у нее – вытянутое лицо и непростой нрав (даже муж, наездник со стажем, опрометчиво сравнивает ее в шутку с лошадью).

Другую кинематографическую параллель подкидывает Фиона Эппл, чье тревожное контральто после полутораминутного трека будоражит едва ли не всю 60-минутную серию. На другую ее песню – «Hot knife» – снял клип американский режиссер Пол Томас Андерсон, чуть ли не единственный апологет почти канувшего в Лету большого американского кино, давний фаворит в борьбе за титул «нового Кубрика». Снял между «Мастером» и «Врожденным пороком» (экранизация одноименного романа Томаса Пинчона с Хоакином Фениксом в главной роли), и через эти два рукопожатия бесконечная гипнотизирующая морская гладь и песчаное зеркало «Мастера» рифмуется с холодной водой Монтока, редкими поездами, мечтой о боулинге и далекими огнями городских окраин, за которыми начинается настоящая нью-йоркская жизнь.

Бытописуя нравы приморского Монтока, сценаристы Сара Трим и Хагай Леви берут с каждой серией все шире и глубже – затрагивают коренные многолетние конфликты, душевные раны, похороненные амбиции. Впереди мерещится не поезд, но океан как кармическое наказание или осознание бездонного одиночества, путь к которому начался под бодрый мотив «Jackson» Джонни Кэша (а может, и раньше). Впереди локальная трагедия – неотъемлемая часть большого романа и большого кино. Впереди – последние серии первого сезона и уже заявленный второй.