Игорь Гуськов
Главным гостем завершившегося на прошлой неделе V Одесского Международного кинофестиваля стал знаменитый кинорежиссер СТИВЕН ФРИРЗ. На открытии кинофорума британец получил почетную награду за вклад в киноискусство «Золотой Дюк». Режиссер, обладающий невероятным спокойствием и достаточно острым чувством юмора, любезно встретился с журналистом Игорем ГУСЬКОВЫМ и с порога поверг в ужас даже переводчицу.
– Русский журналист? Как вы сюда попали? Кто вас пустил? Вот вам дверь, – энергичный жест в сторону входной двери.
– Но я другой русский.
– Вы уверены, что бывают другие?
(Переводчица становится пунцовой, я начинаю громко смеяться, а режиссер медленно занимает место в кресле сьюта отеля «Бристоль», того самого, который десятилетиями все гости города знали как гостиницу «Красная». Постепенно завязывается разговор, в котором постоянно приходится мысленно и не только улыбаться, ощущая в ответах мэтра легкую иронию и мягкий юмор.)
– Начало вашей кинокарьеры, два фильма по сценариям ставшего теперь уже всемирно знаменитым Ханифа Курейши «Моя прекрасная прачечная» (1985) и «Сэми и Рози ложатся в постель» (1987), предвещало появление в английском кино нового социально ангажированного режиссера. Но ваша судьба сложилась иначе.
– Но это было 30 лет назад. Сейчас мы намного старше. Нам с ним за 60. У него есть дети и у меня тоже. Дух, который был в нас в начале 80-х, – мы из него просто выросли.
– То есть можно сравнить вас с поколением бунтарей 68-го года во Франции? Прошло время, и большинство из этих несогласных получили театры, выпустили хорошо продаваемые книги, стали лидерами политических партий.
– Мир изменился. Мне вообще повезло в жизни – встретиться с Курейши. И то, что он согласился со мной работать, может быть, это был мой шанс. Эта встреча на меня тогда оказала просто какое-то дурманящее воздействие. Но я не один оказался под воздействием его прозы. Правда, весь мир признал блестящим то, что он пишет, чуть позже. Такие встречи – это здорово. А вот расставания – это очень больно.
– Жизнь – это долгая дорога. Нужно ли стремиться сохранять в себе этот дух бунтарства и нонконформизма или надо просто жить? Ведь дальше вы стали снимать совсем другое кино?
– Дух просто меняет форму, в которой он проявляется. Мне тяжело говорить об этом. Мы стареем, и это жестоко.
– Вы всегда внимательно относились к кастингу. Есть ли разница в работе с молодыми актерами, как у вас было с Тимом Ротом в «Стукаче» (1984), Дэниэлем Дей-Льюисом в «Моей прекрасной прачечной» (1985) или Гари Олдменом в «Навострите ваши ушки» (1987), которые буквально после работы с вами вошли в звездную лигу, и с актерами уже признанными, такими как Гленн Клоуз в «Опасных связях» или Джуди Денч в недавней «Филомене»?
– Стараешься не делать никаких отличий. У больших звезд имеется большая экономическая власть, которую им дал успех в предыдущих фильмах. Важно найти равновесие между моими требованиями к персонажам и подбором правильных актеров на эти роли, исходя из возможностей бюджета каждого фильма конкретно. И актеры стараются хорошо делать свою работу. А если у них получается, то они просто счастливы, и я вместе с ними. И на съемочной площадке я стараюсь вести себя как адекватный человек, но деньги привносят осложняющие обстоятельства по сравнению с тем, когда работаешь с начинающими актерами. Но я стараюсь относиться ко всем одинаково ровно, несмотря, так сказать, на табели о рангах.
– У некоторых режиссеров складываются такие тандемы с полюбившимися актерами, которые иногда становятся, скажем, их альтер эго. Нельзя сказать, что вы «обидели» Тима Рота или Дэниэля Дей-Льюиса ролями в ваших фильмах, как, впрочем, и всех остальных. Тем не менее вы практически никогда не возвращаетесь к тем же актерам. Почему?
– Если конкретно сказать про Дей-Льюиса, то получилась интересная история. В параллель со съемками у меня он снимался в картине Айвори «Комната с видом». Сегодня он был у меня на площадке с наполовину выкрашенными волосами и ирокезом посередине. А через день съемок у Айвори он возвращается ко мне с полностью темными волосами и весь такой приглаженный. И я почувствовал себя как ребенок, который потерял своего отца. Потому что человек, которого я любил и пестовал, куда-то ушел и бросил меня. Я не могу отделить актера от его роли, которую он у меня уже играл. Кроме, пожалуй, Джуди Денч.
Для меня Хелен Миррен – королева. И все! Мне нравится воображать и видеть ее только такой. И если бы она сейчас зашла к нам сюда в другом костюме, то я был бы напуган. Я думаю, что я очень сильно отождествляю актеров с их ролями в моих собственных фильмах.
– Но тем не менее для Джуди Денч вы делаете исключение. Значит, у нас есть маленькая надежда увидеть ее снова в одной из будущих ваших картин?
– Осторожно! Если вы это напишете, то Хелен Миррен очень разозлится. Здесь, в Одессе сделали маленькую экспозицию с кадрами из моих фильмов. Смотрю на ирокез Дэниэля Дей-Льюиса. И я не вижу его другим! Видимо, у меня очень плохое воображение, я его другим себе просто не представляю. И каждый раз вспоминаю этого брошенного мальчика. Мне, по правде, не очень интересно, как актеру удается вжиться в роль. Они приходят на площадку, начинают играть – и я в них верю!
– И все же про Джуди Денч. В связи с «Филоменой» промелькнули сообщения, что она поучаствовала в создании этого образа. Насколько вы, как режиссер, можете согласиться, чтобы кто-то вмешивался в вашу работу?
– А я и не согласен! Хотя как тогда трактовать сам ваш вопрос об участии? Джуди очень понравился сценарий. И она сделала несколько достаточно тонких и умных замечаний, которые были учтены. В то же время она изначально очень верила в Стива Кугана как сценариста. И для меня Джуди Денч – просто блестящая и интеллигентная женщина. Но фильм делает все-таки сам режиссер.
– Вы постоянно работаете в совершенно разных жанрах. А в последнее время пришли к комедии, как в «Неотразимой Тамаре». Даже в полной драматизма «Филомене» не обходится без иронии и юмора. Это ваш взгляд на жизнь, в которой трагедия идет об руку с комедией?
– Ну это очень просто. Я британец и кино по-настоящему никогда не учился. Вот так все и получается само собой.
– Но все-таки вы прошли школу в помощниках у замечательного британского режиссера Карела Рейша.
– Но у него тоже нет сильного чувства жанра. Вот Кен Лоуч и Майк Ли, они держатся в рамках стиля и жанра. А я, как мне кажется, просто более любопытен к жизни. Просто британское кино не основано на жанрах как таковое.
– Позвольте не согласиться. Английская комедия 50-х годов студии «Илинг», например. Или славящиеся на весь мир английские костюмные и исторические постановки.
– Не знаю. Вы толкаете меня в глубины психоанализа. Лучше обратитесь к психоаналитику.
– Что должно быть в истории или в каком-то проекте, чтобы это вас увлекло на съемки фильма?
– Понятия не имею. Это как влюбиться. История должна околдовать и увлечь.
– Тогда о самой последней вашей любви. У вас снят новый фильм, байопик про американского велосипедиста Лэнса Армстронга, который до сих пор не имеет названия.
– Это не байопик, но точно про Лэнса Армстронга, который принимал допинг и смог выиграть практически все соревнования, в том числе семь раз подряд знаменитую французскую шоссейную велогонку «Тур де Франс» с 1999 по 2005 год.
– В начале июля впервые в истории два этапа «Тур де Франс» прошли в Великобритании. Вы воспользовались возможностью стать болельщиком, не покидая островов?
– Да, я вместе с миллионами англичан вышел на дорогу поболеть. Был в компании новых друзей, которых приобрел благодаря съемкам фильма об Армстронге. Мы были зрителями на финише второго этапа в Лондоне. Незабываемые впечатления. Английский этап был проведен впервые за более чем столетнюю историю гонок, поэтому, к сожалению, съемки было бы невозможно использовать в картине, рассказывающей о событиях 15-летней давности.
– Когда вы снимаете игровые фильмы про очень знаменитых людей, будь то королева Англии или, как сейчас, велогонщик Лэнс Армстронг, вы получаете их согласие на съемки фильмов о них? Как это выглядело в случае с королевой? Вы ей писали, вы с ней встречались?
– Нет, никому ничего не пишу, просто беру камеру. Я окружен юристами, и когда это надежные ребята, то мне нечего бояться. Остается включить камеру и снимать.
– Вы впервые приехали в Одессу. И это случилось в очень непростое для Украины время.
– Мне было интересно посетить Одессу. Я вырос на «Броненосце «Потемкине» и было очень интересно увидеть своими глазами эту Потемкинскую лестницу. А теперь я узнал и про сам город, новая часть которого была построена французом. Уже здесь, в Одессе, прочитал про историю евреев и их вклад в развитие города. Это необычайный и космополитичный город на Черном море. Но первое, что я спросил перед приездом в Одессу, безопасно ли это. Конечно. Я читал про политическую ситуацию в Украине. Теперь же, когда сюда приехал, я лучше стал понимать, каково жить в такой ситуации. Достаточно поговорить с парнями, которые работают в отеле. Один рассказал, что получил вчера повестку в армию. И каждый день начинается со сводок, сколько погибло людей за вчерашний день.
До вашего прихода, буквально после обеда, я читал про Исаака Бабеля. Он был не только писателем. Но и работал для кино. И несправедливость истории – его имя как сценариста, например, было удалено из титров трилогии Марка Донского по прозе Максима Горького. Так что Одесса стала для меня настоящим открытием.
Одесса–Москва
Дарья Гармоненко 
