Берлинале-2016: на «Золотого медведя» претендует восьмичасовой фильм

Режиссер сознательно снял фильм в редком формате. Кадр из фильма

В Берлине состоялась премьера конкурсного фильма «Колыбельная скорбной тайне» филиппинского режиссера Лава Диаса. Вдохновленной реальными событиями, а также национальными мифами и легендами исторической черно-белой драмы, снятой в редчайшем для современного кино формате 3x4 и с еще более редким хронометражем – 8  часов. 

Лав Диас в этом смысле верен себе – продолжительность картины «От предшествующего» 2014 года – 6 часов, но и она далеко не первая подобная в фильмографии режиссера. И вновь – размышление на тему филиппинской истории. Революция в колонизированном еще в XVI веке испанцами островном государстве произошла лишь в конце XIX – один из его предводителей Андрес Бонифасио в фильме не появляется, оставаясь символом, как и еще один вдохновитель революции, доктор Хозе Ризаль, или мифический герой, непобедимый воин Бернардо Карпио. С этими именами на устах живут персонажи «Колыбельной», будь то поэт-активист и противник насилия Исагани (Джон Ллойд Круз), спасающий, по сути, врага, когда-то героя, а ныне коллаборациониста Симона (Пиоло Паскуаль). Или жена Андреса Бонифасио, Грегория де Хесус, все время разыскивающая схваченного правительственными войсками мужа. Все они бродят по живописному мистическому лесу у подножия двух гор-близнецов, где в пещерах обитают ожидающие пришествия спасителя адепты религиозного культа, а среди деревьев можно встретить настоящих фольклорных монстров – людей-лошадей. 

Революция, как поле сражения, остается у Диаса за кадром – лишь пара выстрелов, пара заплутавших военных, сцена страшной резни и та показана уже после своего окончания. Внимание сфокусировано на людях, выброшенных за пределы жизни, растерянных, неприкаянных – «народ в поисках своей души». Главные герои проходят медленный путь от предательства к искуплению и прощению, а вместе с ними сама картина движется от первой своей части, полной сентиментальных песен и любовных писем, ко второй, снятой в духе магического реализма. 

Форма у Диаса превалирует над содержанием, она как заклинание – построена на повторах, циклична, почти неизменна. Квадратный экран, черно-белые кадры, контровой свет, источник которого разгадать не всегда просто. Камера совершенно статична. Не она следует за героями, а они каждый раз входят в поле ее видимости – «вкручиваются в кадр», как делал когда-то Клаус Кински в фильмах Вернера Херцога. Природа, как и полагается, живая и немного сказочная. Из леса, раскинувшегося между двумя одинаковыми горными вершинами (чем не «Твин Пикс»?), кажется, нет выхода, а его обитатели, предлагая помощь, только водят кругами. Вместо музыки – шелест листьев, стрекотание кузнечиков, позднее – шум прибоя. 

Поначалу кажется, что Диас намеренно затягивает некоторые кадры – каждую песню здесь допоют до конца, каждое стихотворение прочитают от первой до последней строки. Но, повторяясь из раза в раз, это вдруг становится приемом – режиссер не спешит, создавая гипнотизирующее, медитативное зрелище. Наполненное при этом смыслом, сюжетом, персонажами – выходит поэтическое кино, которое непривычно для этого жанра задается, может, наивными, но социально важными вопросами не меньше, чем вопросами бытия. Чтобы осознать свое предназначение, персонажам – возможно, будущим героям революции, которым удастся то, чего не успели их предшественники, – приходится встретиться лицом к лицу с самыми большими страхами (от боязни умереть до боязни убить) и самыми главными врагами. И, конечно, пережить своего рода мистический опыт – от религиозных обрядов до встречи с фантастическими созданиями.

Для зрителей «Колыбельная» – опыт не в меньшей степени. Местами убаюкивающее, местами раздражающее кино, которое начинаешь смотреть, чтобы проверить свои силы, и остаешься, не в силах оторваться. «Колыбельная», чей сюжет полон домыслов и неточностей, не историческое исследование, а кинематографическое. Исследование того, как выглядит и ощущается экранное время, сколько оно длится, в какое взаимодействие вступает со зрителем. Вопрос в том, какое впечатление произведет фильм на членов жюри Берлинале во главе с Мэрил Стрип. Несмотря на то что тема и ее воплощение скорее всего совершенно не близки судьям, а перспектива просмотра столь длинного фильма и вовсе вряд ли обрадовала кого-то из них, дать фестивальный приз Лаву Диасу могут в том числе и вопреки: «Колыбельная» не вписывается в рамки кино не только зрительского, прокатного, но даже того, что принято называть фестивальным. И было бы странно не отметить этот факт.  

Берлин