Станислав Минин.
Нет повода вновь не поговорить об отечественном автопроме. Премьер-министр Владимир Путин во главе правительственной делегации посетил 30 марта завод «АвтоВАЗа» в Тольятти. После этого правительство постановило выделить «АвтоВАЗу» свыше 20 млрд. рублей. Если бы государство пыталось реанимировать жизнеспособный организм, оказавшийся в неблагоприятных условиях, мера была бы вполне оправданной. Однако по мере вливания новых денег в автопром все чаще возникает ощущение, что правительство занимается некромантией.
Долг «АвтоВАЗа» перед банками – 36 млрд. рублей. Фактически, это половина стоимости его активов. 17 млрд. он должен вернуть в ближайшее время. Государство уповает на то, что «АвтоВАЗ», рассчитавшись с долгами, сможет самостоятельно привлечь кредит в размере 90 млрд. рублей, чтобы, цитирую, «выйти на производство новой линейки автомобилей». Автомобили «старой линейки», заметим, покупают все реже и реже: за январь-февраль продажи сократились на 37%.
Сама по себе новая линейка «АвтоВАЗа» не может служить целью вложения денег налогоплательщиков – в противном случае придется признать, что смысл всей нашей жизни и деятельности заключается в том, чтобы работал тольяттинский завод. Сейчас «АвтоВАЗ» убыточен. Его продукция неконкурентоспособна. 90-миллиардный кредит вполне может обратиться в убыток, и завод вновь протянет руку за государственной помощью. Нужны гарантии. В частности, гарантии того, что новая линейка окажется чем-то новым по качеству и цене. Таких гарантий нет, а государство, похоже, их вовсе и не добивается, выбирая принцип, лапидарно озвученный крокодилом Геной: «Каждому, каждому в лучшее верится┘»
В Соединенных Штатах (неблагодарное дело – сравнивать с Америкой, но все-таки) государство отказывается давать автомобильным концернам деньги, пока те не выполнят ряд условий: не изменят свой антикризисный план, не представят четкий план расходования бюджетных денег, не заключат какой-нибудь контракт и т.д. В России мы не видим никаких условий. Мы видим безусловную готовность предоставить помощь и благодарно ее принять.
Встречаясь с═работниками «АвтоВАЗа», Владимир Путин сообщил, что Ford снижает цены на свою продукцию в России. При этом премьер как-то странно расставил акценты. Не возьмусь процитировать Путина точно, но сказал он приблизительно следующее: «Для вас это, конечно, конкурентная ситуация, но в то же время у российского потребителя будет возможность выбора».
Это была беседа-ободрение (бывает еще беседа-нагоняй). Когда в такого рода беседах говорящий выстраивает свое высказывание в соответствии с моделью «хотя (конечно)┘ но┘», до предлога «но» следует информация негативная, а после «но» - позитивная. Например: «Конечно, нам отказали в дополнительном финансировании, но мы успели сделать заначку». Или: «Конечно, наши конкуренты играют не по правилам, но мы умнее, сильнее и с нами Бог!» А у Путина все вышло наоборот. Он начал с «позитива» - ибо конкуренция должна стимулировать, а закончил «негативом» - ибо совершенно ясно, какой именно выбор сделает россиянин, которому предлагают «Форд» и «Ладу».
Кризис, конечно, когда-нибудь закончится. Может быть не завтра и не послезавтра, но это время наступит. Совершенно ясно, что автопрому сейчас во всех странах мира живется нелегко, а правительства большинства стран оказывают ему поддержку. Однако сходство между «АвтоВАЗом» с одной стороны и General Motors, Ford, Opel, Toyota – с другой сводится к тому, что всем им плохо, и на этом сходства заканчиваются. Автопром переживает не лучшие времена не потому, что машины стали хуже, а потому что людям стало нечем за них расплачиваться. Им стало, например, сложнее получить кредит. Как только наладится потребительский спрос, земляне, конечно, продолжат покупать автомобили. Они не пересядут на ослов, собачек или помело.
Так вот, «за кордоном» спасают лучшие в мире автомобили, доказавшие свою надежность. Что спасают в России – сказать сложно. У нас спасают «новую линейку»┘
Дарья Гармоненко 