Арно Дюбьен Смерть Аслана Масхадова – первая хорошая новость для президента Путина после целой серии провалов как во внутренней политике (убийство старшего Кадырова, взрывы самолетов, трагедия в Беслане, протестные акции пенсионеров), так и на внешнем фронте (падение режима Абашидзе, кризис в Абхазии, победа Ющенко, саммит ОБСЕ, доказавший растущую изоляцию Москвы на европейской сцене). Очевидно, что убийство Масхадова означает новый расклад в Чечне, и это, бесспорно, вынудит Запад пересмотреть свою стратегию в отношении конфликта. Вместе с тем далеко не очевидно, что смерть чеченского лидера будет способствовать решению многочисленных проблем мятежной республики и Северного Кавказа в целом.
Масхадов – уже четвертый убитый президент Чечни (после Дудаева, Яндарбиева и Кадырова). Его ликвидация воспринимается многими наблюдателями на Западе как своего рода реванш Путина за события 9 мая прошлого года, которые доказали бессмысленность стратегии Кремля, сделавшего ставку исключительно на Кадырова. Сегодня Кремль пытается представить дело так, что по сепаратистскому движению нанесен смертельный удар. При этом он не демонстрирует готовности внести какие-либо изменения в собственный курс «политического урегулирования», по сути, замыкающийся на контактах с прокремлевскими чеченцами.
Что же будет с самой Чечней? Этим вопросом сегодня вновь задаются западные партнеры России. В военном плане эффект от убийства Масхадова скорее всего будет ограниченным. Похоже, что в прямом подчинении чеченского «лидера» находилось всего лишь несколько десятков людей, а значит, его влияние не было значительным. Боевики, как известно, действуют децентрализованно. Ряд полевых командиров, прежде всего Шамиль Басаев, представляют куда большую угрозу. Таким образом, не смерть Масхадова, а планы наиболее радикальных полевых командиров (опять-таки не связанные с этой смертью) способны влиять на военную картину на Северном Кавказе.
Что же касается политики, то здесь вполне возможен серьезный поворот. Прежде всего речь идет о нарушении равновесия в треугольнике «Центр–Кадыров-младший–Алханов». Переговоры по соглашению о разграничении полномочий между федеральной властью и Грозным и так уже вызвали массу спекуляций. Последние события, как представляется, могут лишь подхлестнуть амбиции чеченских представителей, в чем Москва, по идее, не заинтересована. Между тем парламентские выборы, намеченные на конец этого года, поспособствуют появлению новых лиц. Возможно, на них обратят внимание на Западе.
Каковы же последствия уничтожения Масхадова в международном плане? Путин предстал перед миром как сильный лидер. Его послание Западу таково: именно мы определяем ход «политического процесса» в Чечне и мы не позволим диктовать нам условия игры. Об этом красноречиво свидетельствует тот факт, что Масхадов был уничтожен, несмотря на его заявления о прекращении огня и призывы к диалогу. События 8 марта изменили многое для Запада. До последнего момента Масхадов занимал центральное место в стратегии главных партнеров Москвы или по крайней мере в аргументации, которой пользовались визави Путина, говоря о необходимости решения чеченского урегулирования на основе переговоров. Масхадов – в отличие от террориста Басаева – воспринимался в Европе и США в качестве легитимного переговорщика. Так что понятна их первая растерянная реакция на известие о гибели бывшего чеченского лидера.
Возможно, теперь Западу придется в большей степени прислушиваться к аргументам Москвы по чеченскому вопросу. В то же время сложно ожидать, что всплеск недовольства со стороны гуманитарных организаций из-за ликвидации Масхадова и сдержанная реакция многих правительств, традиционно настроенных скептически по отношению к политике Москвы, вынудят ее скорректировать эти аргументы в сторону их большего понимания западными демократическими обществами.
Как бы там ни было, страсти вокруг персоны Масхадова вскоре улягутся. Краткосрочный «успех» Путина все же меркнет на фоне тревожных тенденций в Дагестане, Ингушетии, а также относительно стабильных до недавнего времени Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии. Кроме того, актуальной остается проблема тающего влияния России на Кавказе в целом. Москва в прямом смысле слова ведет битву за собственные интересы в Закавказье, где продолжают наращивать влияние США, НАТО и Европейский союз.
