Второе пришествие КНР в Африку

Китайский лидер Ху Цзиньтао принимает африканских лидеров.
Фото Reuters

Со стен высоток в столице Поднебесной сняты рекламные щиты, изображавшие слонов, жирафов и африканскую саванну. Они были установлены в честь гостей третьего саммита «Китай–Африка», в котором приняли участие лидеры КНР и почти четырех десятков африканских государств. По любым меркам встреча, прошедшая 4 и 5 ноября, стала крупным международным событием. Ведь ни одному государству, которое прежде не имело на Черном континенте колоний, не удавалось собирать у себя такое число африканских президентов и глав правительств – начиная с респектабельного Хосни Мубарака и кончая одиозным лидером Зимбабве Робертом Мугабе.

Встреча, без сомнения, продемонстрировала растущую роль Китая в Африке. В ходе наступления на экономическом и дипломатическом фронтах, развернутого в течение последнего десятилетия, КНР резко увеличила там свое присутствие. Объем ее торговли с африканскими странами за это время возрос в 10 раз и достиг 40 млрд. долл. За счет китайских инвестиций строятся дороги, модернизируются рудники, осваиваются нефтепромыслы. Помощь и сотрудничество Китая способствовали оживлению экономики и подъему уровня жизни в некоторых африканских государствах.

«Китай – самая большая развивающаяся страна, а Африка – это континент, где расположено большинство развивающихся стран, – говорит Хэ Дэпин, африканист в китайской Академии общественных наук. – Они нуждаются друг в друге». В процессе взаимодействия каждая сторона, естественно, старается получить то, что ей требуется: африканцы – капиталы, специалистов, а Китай – нефть, драгоценные металлы и рынки для своей стремительно наращивающей производство промышленности. Параллельно с сотрудничеством в области экономики рождаются новые политические альянсы, в основе которых лежит неприятие миропорядка, где доминируют США и их партнеры на Западе.

Опора на силу и добродетель

Проникновение в Африку представляет собой часть большой стратегии Пекина, указывает член госсовета (правительства) КНР Тан Цзясуань. Официальные лица детали этого долгосрочного курса не раскрывают. Но китайские ученые обсуждают его достаточно свободно. Цель состоит в том, чтобы превратить Китай из державы, пользующейся ныне влиянием главным образом в Азиатско-Тихоокеанском регионе, в глобальную державу. Для того чтобы решить эту задачу, нужно укрепить военный и экономический потенциал. Приобщение к природным ресурсам Африки как раз и позволяет продвинуться в этом направлении.

Китай в настоящее время является вторым в мире после США импортером нефти. При этом 25% его импорта идет из района Гвинейского залива и Судана. С тех пор как в Пекине шесть лет назад был проведен первый саммит «Китай–Африка», КНР заключила с африканскими странами более 40 торгово-экономических соглашений. В ближайшее время Китай станет третьим наиболее крупным торговым партнером Африки после США и Франции, опередив Британию.

В четко скоординированном наступлении на Африку участвуют 674 китайские государственные компании. Причем они демонстрируют готовность начать свой бизнес в тех отраслях, прежде всего в области инфраструктуры, куда их западные конкуренты не рискуют вкладывать деньги. Одна «China Road and Bridge Corporation» – корпорация, занимающаяся строительством дорог и мостов, осуществляет 500 проектов. К примеру, в Кении она отремонтировала дорогу, связывающую Момбасу и Найроби. В Замбии китайцы помогли восстановить добычу меди в копях Чамбези, в Габоне готовят к возобновлению добычу нефти из скважин, которые считались истощенными. В Демократической Республике Конго, которую в течение многих лет терзают межэтнические конфликты, китайцы помогают государственной компании Gecamine наладить работу рудников. В 2004 году иностранцы вложили в Африку 15 млрд. долл. в виде прямых инвестиций. Из них на китайские компании приходилось 900 млн.

Там, где это возможно, Пекин старается подкрепить свои позиции в экономике стран – получателей помощи и инвестиций поставками оружия. Причем китайских бизнесменов не останавливает то, что оружие идет к воюющим государствам и, следовательно, способствует продолжению кровопролития. Так, по данным газеты «Монд дипломатик», Китай заработал 1 млрд. долл. на войне в Эритрее. Пекин поддерживает тесные связи по военной линии с режимом Мугабе, который обвиняется правозащитниками в массовых нарушениях прав человека. Есть подозрение, что, несмотря на эмбарго ООН, китайские военные технологии идут в Судан, на юге которого не утихает вооруженный конфликт.

Этика как помеха бизнесу

Словом, этические соображения не принимаются в расчет творцами китайской стратегии. И это очень по душе лидерам, правящим своими странами железной рукой. Недаром президент Габона Омар Бонго Ондимба заявил, что Китай проводит в Африке политику, проникнутую «духом уважения и стремлением к многообразию». А на Западе, понятно, действия Пекина вызывают критику. На эту тему высказался даже не кто иной, как президент Всемирного банка Пол Вулфовиц. По его словам, Китай и его банки игнорируют права человека и стандарты сохранения окружающей среды, когда ссужают деньги африканским странам.

Профессор Абубакар Мохаммед из университета Амадо Белла в Нигерии видит в такой критике элемент двуличия. В самом деле Китай не считается с принципами соблюдения прав человека и демократии в своей политике. Но США и Запад в прошлом имели дело с диктаторами и поддерживали их. А теперь, подчеркивает профессор, они читают проповеди китайцам о том, как следует себя вести.

Пекин, естественно, тоже не приемлет нападок со стороны Запада. Тем более что, следуя заповедям древних китайских мыслителей, Китай в своей стратегии опирается не только на экономические достижения и военную силу (ли), но и на «мягкую национальную мощь», которая предполагает умение завоевывать друзей с помощью благорасположения и добродетели (дэ). Этот аспект политики Пекина нашел свое подтверждение в списании долга в размере 1,38 млрд. долл. с 31 бедной страны и в предоставлении африканским экспортерам возможности ввозить некоторые товары в Китай беспошлинно. Кроме того, Пекин в связи с саммитом объявил, что расширит подготовку технических кадров, врачей, педагогов из числа африканцев, предоставит им больше стипендий для учебы в Китае.

В этом, впрочем, нет ничего нового. За минувшие четыре десятилетия на континенте поработали 15 тысяч китайских врачей. И ныне трудятся более тысячи китайских медиков. Дело в том, что Китай начал биться за дружбу с Африкой еще в те времена, когда кормчим был Мао Цзэдун. Тогда Китай заводил сторонников среди радикальных борцов за независимость, подобных Мугабе, стремясь подорвать влияние Советского Союза и Америки. «А ныне мы наблюдаем второе пришествие Китая в Африку, – говорит Сулейман Ньянг, директор африканских исследований в университете Ховарда в Вашингтоне. – На сей раз Китай выглядит гораздо лучше. Он стал сильнее, более уверен в себе и полностью сменил имидж. Это теперь не коммунистический красный дракон, а скорее белая курица, которая несет золотые яйца».

Однако золотые яйца достаются не всем. В Замбии торговцы жалуются на то, что рядом с ними появились китайские конкуренты. В ЮАР профсоюзы заявляют, что импорт дешевого китайского текстиля и других товаров ширпотреба подрывает местную промышленность.

Словом, новый партнер африканцев не более альтруистичен, чем его западные предшественники. Вопрос в том, сумеют ли они добиться от Китая справедливых условий торговли и сотрудничества. Если сумеют, то в выигрыше останутся обе стороны.