Александр Игнатов
Уго Чавес: «Это не поражение, а временная отсрочка».
Фото Reuters
Референдум, состоявшийся в Венесуэле 2 декабря, принес первое поражение Уго Чавесу после четырех побед за последние девять лет. Перед жителями страны президент поставил вопрос о внесении в Конституцию 69 изменений. Основными из них были отмена ограничения на переизбрание одного и того же лица главой государства, что соответственно подразумевало возможность его неограниченного правления, а также наделение президента правом назначения руководителей территориальных и муниципальных образований, включая мэра столицы, – до сих пор их выбирали всенародно.
Поправки в Конституцию должны были лишить автономии Центральный банк Венесуэлы, подчинив его правительству, а также предоставить лидеру страны возможность ограничения свобод граждан и свобод СМИ в случае чрезвычайных ситуаций. Планировалось также создать в республике социалистический тип имущественных отношений на основе кооперативов и общественных советов, образовать народную милицию, которая стала бы частью вооруженных сил, сократить рабочий день с 8 до 6 часов и увеличить социальные пособия...
По мнению оппозиции, эта реформа нарушала один из главных постулатов Конституции – принцип разделения властей. И вопреки предположениям Чавеса чаша весов склонилась в пользу его противников, хотя разница оказалась минимальной: 51% проголосовали против перемен и 49% – за.
Если говорить точнее, против реформы высказалось 4,5 млн. венесуэльцев, то есть всего на 200 тыс. больше, чем собрали те же силы на последних, декабрьских выборах президента за противника Чавеса. Иными словами, электоральный вес оппозиции составил те же 35–40%, что и раньше. Но если тогда Чавес победил при поддержке 7,3 млн. голосов, на сей раз, за новый вариант конституции, отдали голоса лишь 4,3 млн. человек. И 3 млн сторонников президента воздержались от голосования.
Венесуэльские эксперты видят две причины такого результата. Во-первых, мощную антиконституционную кампанию национальных и мировых СМИ и, во-вторых, недостаточно глубокое и широкое коллективное обсуждение сторонниками Чавеса предлагаемых перемен, необходимость которых не оказалась понятой «чавистами».
Исходя из этого рано говорить о «провале» венесуэльского лидера. Тем более, что сам президент прокомментировал результаты референдума словами «это не поражение, а временная отсрочка», повторив сказанное после неудачной попытки поднятого им военного мятежа в 1992 году.
Что ж, до сих пор подполковнику десанта удавалось выходить из самых трудных и неожиданных ситуаций. Поэтому трудно предугадать, закончится ли его карьера по окончании нынешнего президентского срока в 2012 году или нет.
Девять лет у власти
Девять лет назад, 6 декабря 1998 года, подполковник десантных войск Уго Чавес Фриас, выиграв свои первые выборы, становится президентом Венесуэлы, благодаря голосам 57,2% сограждан. Можно представить степень компрометации двух традиционных партий, «Демократическое действие» (социал-демократы) и «Копей» (христианские демократы), которые делили власть в стране в течение 40 предшествовавших лет, если их представители собирают вместе менее┘ 9% голосов.
Но еще никто не знает, что 45-летний военный станет самым популярным и самым ненавистным президентом всей Латинской Америки. Преступление, в котором его упрекают многие, заключается в стремлении перераспределить богатства пятого производителя нефти в мире.
Легче было догадаться, что этот Чавес может недолго оставаться в одиночестве, ибо количество бедных катастрофически растет на континенте: со 135,9 млн. в 1980 году (из 357,3 млн. жителей) оно дошло до 200,2 (из 436 млн.) десять лет спустя и до 211,4 (из 506,9 млн.) в 1999 году. Но царящий в регионе неолиберализм так привлекателен.
Именно Чавесу приписывают первое употребление термина «социализм ХХI века», который он пообещает венесуэльцам, но это будет позже. А вообще-то первые корни в этой части света социалистический идеал пустил в Аргентине, где после расправы над Парижской коммуной 1871 года укрылись политические беженцы из Франции. В ХХ столетии сюда же, на берега Ла Платы, в Аргентину и Уругвай, бежали социалисты из Италии Муссолини и испанские анархисты и республиканцы от Франко. Латиноамериканские вооруженные восстания, как считается, вдохновляли уже опыт Кубы, доказывавшей возможность выжить вопреки воле империи, марксизм и «теология освобождения» – левое течение Католической церкви, родившееся как раз в Латинской Америке, сторонниками которого остаются многие сегодняшние политические деятели региона.
Покраснение
Вот вам новый вариант «трех источников и трех составных частей» нынешнего покраснения Южной Америки, где вслед за Венесуэлой левые лидеры пришли в целом ряде стран. В Бразилии – Луис Инасиу Лула да Силва в 2002 и 2006 годах, в Аргентине – Нестор Киршнер в 2003 году и его супруга Кристина Фернандес де Киршнер в 2007 году, в Уругвае – Табаре Васкес в 2004 году, в Боливии – Эво Моралес в 2005 году, в Чили – Мишель Бачелет в 2006 году (после 15 лет правления левоцентристской коалиции), в Эквадоре – Рафаэль Корреа в 2006 году, наконец, в Никарагуа, где к власти в 2006 году вернулся один из лидеров сандинистов Даниэль Ортега┘ Какая-то лавина! Что же произошло на континенте?
Французский аналитик Игнасио Рамоне, директор Monde Doplomatique (выходит в Париже на французском и в других странах 38 изданиями на 21 языке общим тиражом в 2,5 млн. экземпляров, не считая 33 изданий в сети), объявил даже о наступлении «золотого века Латинской Америки».
По мнению Рамоне, причина в провале неолиберальной модели, которой следовал регион с конца 80-х годов и которая оказалась неспособной решить его социальные проблемы. А также в отвлечении внимания США, никогда не стеснявшихся применения силы в отношении своего «заднего двора», на борьбу с терроризмом и вмешательство в дела Ближнего и Среднего Востока. Кстати, бунт мусульманского мира отвлек от Латинской Америки внимание не только Вашингтона, но и европейских держав.
Есть и другие позитивные факторы. За всю трагическую историю своей независимости, то есть с начала ХIХ века, Латинская Америка не знала столь долгого периода мира (вооруженный конфликт продолжается только в Колумбии). Эксперты указывают и на укрепление демократии в регионе, где в последнее время выборы проходят с соблюдением общепринятых норм. Финансисты утверждают, что успешно растет экономика континента – в 2006 году она должна была превысить 5%. А статистики отмечают, что четырехлетка 2003–2006 годов была наилучшей с точки зрения экономического и социального развития континента за последнюю четверть века.
Явление по имени Чавес
Харизма Чавеса – сангвиника и экстраверта – очевидна. В результате у него такая власть, которую никогда не имел ни один из его предшественников на посту президента. При этом он остается авторитетным и авторитарным военным. Но если он занимает столько места на политической сцене республики, так это еще и потому, что проворовавшаяся власть, вынужденная уступить ему кресло и уйти в оппозицию, не оставила за собой никого. В период 1960–1998 годов экспорт нефти принес государству сумму, равную 15 планам Маршалла, – и, несмотря на это, семь из каждых десяти венесуэльцев оставались за чертой бедности. И за девять лет «чавизма», с 1998 по 2007 год, бывшие хозяева страны не сумели ни найти, ни подготовить ни одного политика, способного предложить бедным слоям населения привлекательные лозунги.
Новости о Чавесе ныне едва ли не самая продаваемая тема в мировых СМИ. Вот хотя бы несколько недавних заголовков: «Чавесу не дали стать миротворцем, и он блокирует отношения с Колумбией», «Каракас расформирует частные школы за отказ изучать Маркса, Кастро и Че Гевару», «Чавес уверяет, что 5000 российских снайперских винтовок СВД защитят Венесуэлу от нападения США», «Уго Чавес рассказал, почему рушится империя США», «Чавес ждет извинений от короля Испании».
Есть мнение, что Уго Чавес ошибся с выбором профессии: на самом деле он «прирожденный ведущий прямых теле- и радиопередач», так называемых ток-шоу. Что ж, в самом деле вот уже девять лет глава Республики Венесуэла ведет по воскресеньям теле- и радиопрограмму «Алло, президент!». Профессионалы называют ее «одной из самых удивительных политических передач в мировом аудиовизуальном пейзаже». Пять или шесть часов без перерыва говорливый Чавес расхваливает действия своего правительства, при этом развлекая зрителей и слушателей. То он запевает народную песню, то цитирует отрывки из своего любимого романа «Отверженные» Виктора Гюго, то заводит диск с записью собственных песен, который распространяет бесплатно, то импровизирует аккорд на ксилофоне┘ Минутой спустя он охаивает американский империализм, осыпая насмешками этого «дуралея» Джорджа Буша, обливает елеем Фиделя Кастро и бесконечно объясняет свою «боливарианскую революцию, которая приведет страну к социализму ХХI века».
Больше того, он использует телепередачу для принятия решений «перед лицом народа», объявляя о тех или иных мерах, включая назначения и увольнения, непосредственно с экрана. Так что даже министры вынуждены регулярно смотреть передачи, чтобы не пропустить какое-либо распоряжение или просто важную информацию, к примеру, о последнем телефонном разговоре с Фиделем.
Недруги не без резона сравнивают Чавеса с Нарциссом, но эпопея, приведшая его к власти девять лет тому назад и сохранившая его там, сродни историям «магического реализма», прославившим писателей Латинской Америки.
┘Третий мальчик в семье провинциальных школьных учителей, у которых было семь детей, Уго, индеец с примесью негритянской и испанской крови, с детства мечтал о карьере профессионального бейсболиста, а его родители – о должности священника для сына. В 1985 году, в 21 год, он оканчивает Военную академию Венесуэлы – это один из немногих путей к надежному заработку для юношей из бедных семей. Какое-то время посещает университет, где встречается с прогрессивно настроенными преподавателями. Служит в воздушно-десантных частях, чей символ – красный берет – становится неотъемлемой частью образа Чавеса.
Вместе с сослуживцами образует подпольную организацию, названную Революционным боливарианским движением в честь героя борьбы континента за независимость Симона Боливара. В 1992 году подполковник Чавес поднимает военный мятеж против скомпрометированного коррупцией и жестокой расправой с недовольными президента Карлоса Андреса Переса. Восстание заканчивается неудачей: убиты 18 человек, 60 ранены. Глава мятежников сдается и попадает в тюрьму, но становится одним из самых популярных людей страны. Два года спустя его освобождают по амнистии, и в 1998 году он побеждает на президентских выборах, набрав более 56% голосов.
«Клянусь этой умирающей Конституцией» – так начал новый лидер свою присягу. Его правительство устанавливает жесткий контроль над государственной нефтяной компанией «Петролеос де Венесуэла», доходы которой направляются на общественные нужды, в образование, медицину, на аграрную реформу, что закрепляет за президентом поддержку малообеспеченных слоев. На выборах 2000 года Чавес получает уже 60% голосов. Свой курс, смещающийся влево, президент называет отныне «боливарианским движением к социализму». Разгорается конфликт власти с олигархами, руководителями нефтяной отрасли, иерархами Католической церкви, оппозиционными журналистами. Усиливается критика в его адрес со стороны внешнего мира. Однако Чавес не арестует своих противников, не закрывает их газеты, теле- и радиостанции, не запрещает их манифестации, не экспроприирует собственность и землю, если не считать неиспользуемые латифундии.
И то, чего можно было ожидать, случилось.
Корзина для бумаг как вершитель судеб
Поздно ночью 11 апреля 2002 года большая группа военных заговорщиков явилась во дворец президента, в котором и вокруг которого находились тысячи сторонников правительства. Пришедшие потребовали немедленной отставки лидера, угрожая бомбардировкой с воздуха. Несмотря на готовность почетной гвардии защищать дворец и желая избежать гражданской войны, президент позволяет себя арестовать. Его увозят неизвестно куда и будут потом тайно перевозить с места на место, добиваясь заявления о добровольной отставке.
В отсутствие всякой официальной информации ТВ передает номера телефонов с просьбой анонимно сообщить по ним адреса членов правительства и сторонников Чавеса. В ночь начинаются массовые аресты и обыски: в ходе переворота, по подсчетам правозащитников, были убиты 85 человек, многие из арестованных пропали без вести. Утром объявлено, что республику возглавил лидер объединения предпринимателей Педро Кармона, который распускает парламент, приостанавливает функции генерального прокурора, отменяет принятые при Чавесе законы. В эфире звучат заявления военных, требующих ухода президента, – они были заранее записаны на частных каналах. В генштабе заговорщиков, как станет потом известно, ходом операции руководят полковник и подполковник армии США, с организаторами путча накануне за пределами республики встречался посол Вашингтона в Венесуэле.
Но в тот же день, 12 апреля, в одной из казарм сочувствующий офицер передал арестованному президенту свой мобильный телефон, по которому Чавес позвонил жене и дочери, сказав, что не подавал и не подаст в отставку. Венесуэльские СМИ об этом не сообщили. Лишь много часов спустя новость стала известна с подачи Радио Гаваны. А 13 апреля уже на военной базе острова Орчила Чавес попросил лист бумаги у солдата, написал на нем что-то и оставил в корзине для бумаг. После того как президента увезли, солдат достал записку и передал ее факсом одному из своих приятелей. Текст с датой, часом и подписью главы государства гласил, что президент не подал в отставку и не отказался от власти. Несколько часов спустя обескураженные дезинформацией, но верные Чавесу воинские части, получая этот факс, одна за другой требуют восстановления закона и Конституции, десятки тысяч безоружных людей выходят с теми же лозунгами на улицы городов, сотни тысяч окружают президентский дворец┘ Военный переворот проваливается.
Визитные карточки президента
Оппозиция добивается проведения референдума о доверии Чавесу, но большинство жителей – более 59%! – высказывается за него. С тех пор антиамериканизм и антиглобализм окончательно становятся визитной карточкой первого венесуэльца. А доходы от нефти (около 50 млрд. долл. в 2005 году) – базой его политического курса. Что ж, 6,6% мировых запасов нефти и 2,4% – газа плюс гидроэнергетические ресурсы бассейна реки Ориноко позволяют президенту не только выступать за создание газового ОПЕК, продвигать идею газопровода длиной в 8000 км от Каракаса до Буэнос-Айреса, помогать Кубе и своим соратникам по левым идеям от Никарагуа до Аргентины.
С середины 2007 года президент приступил к национализации крупнейших энергетических и телекоммуникационных компаний. Имея достаточно средств и расплатившись со значительной частью долгов страны, Венесуэла объявила о прекращении сотрудничества со Всемирным банком и МВФ. Вместе с главами Боливии и Эквадора Чавес активно лоббирует создание Южного банка, который будет содействовать экономическим проектам латиноамериканских государств.
Противники высмеивают наивность некоторых высказываний Уго Чавеса и популистский характер его поступков, но даже им трудно оспорить достижения его режима. Крестьянам роздано три миллиона гектаров земель. Миллионы взрослых и детей обучены грамоте. Основные продовольственные продукты дотируются государством и предлагаются самым бедным по ценам на 42% ниже рыночных. Рабочая неделя сокращена с 44 до 36 часов, одновременно до 204 евро в месяц повышена минимальная зарплата (став самой высокой на континенте после Коста-Рики). В результате количество бедных упало с 42,8% в 1999 году до 37,9% в 2005 году, число работающих в неформальном секторе снизилось с 53 до 40%. Отступление бедности, в свою очередь, принесло увеличение потребления на 18% и способствовало экономическому росту на 12% в среднем за три последних года – один из самых высоких показателей в мире.
«Немного правительств в мире сталкивалось со столь яростной кампанией ненависти, как президент Венесуэлы Уго Чавес, – пишет тот же Игнасио Рамоне. – Его противники не остановились ни перед государственным переворотом, ни перед нефтяной забастовкой, ни перед вывозом капитала и попытками покушения┘ Такого озлобления не видели в Латинской Америке с тех пор, как Вашингтон начал нападки на Фиделя Кастро. Самые жалкие выдумки распространяются против Чавеса, задуманные новыми пропагандистскими офисами вроде «Нэшнл Эндоумент фор Демокраси» или «Фридом Хаус», которые финансирует администрация Джорджа Буша┘ Доходит до того, что часть левой социал-демократии (к стыду социалистов!) добавляет свой голос к хору лжецов┘»
Нефть в обмен
на стетоскопы
Особняком во внешней политике Венесуэлы стоят отношения с Кубой. Скромные с начала мандата Чавеса, они приняли затем масштабы, которые вряд ли мог предусмотреть кто-либо из экспертов. Одно из первых соглашений предусматривало поставки на остров 53 000 баррелей нефти в день. В обмен Гавана направила республике 20 000 врачей, которые открывали диспансеры в бидонвилях и далеких деревнях, – впервые в жизни миллионы бедняков бесплатно побывали у врача, десятки тысяч людей были бесплатно прооперированы по поводу глазных болезней. Вслед за медиками на континент поехали 6500 тренеров по спорту и 2000 учителей для обучения неграмотных венесуэльцев (их насчитывалось в стране 7%).
 Президент Боливии Эво Моралес, копирующий во многом поведение Чавеса, готов бороться за социализм всеми доступными ему средствами. Фото Reuters 
Противники венесуэльского лидера обвиняют его в диктаторских замашках. Фото Reuters |
Эксперты считают, что обмен горючего на стетоскопы стал для Кастро глотком кислорода, сравнимым по эффекту с помощью Кубе Советского Союза. Миссия врачей повысила уровень одобрения населением курса Чавеса до 70% в 2005 году! Вообще присутствие кубинцев со временем стало заметнее и в сфере управления Венесуэлы, и в области производства, хотя, к примеру, в строительстве дорог Каракас опережает Гавану лет на 40. Со своей стороны, «Петролеос де Венесуэла» начала обновление старого нефтеперерабатывающего завода в Сьенфуэгосе. Развиваются связи в военном деле: стажировки на острове стали частью обязательной подготовки венесуэльских офицеров, в то время как их поездки в Европу были отменены. На одну-две недели отправляются на Кубу даже генералы, которые в частном порядке встречались с министром обороны Раулем Кастро – еще до того, как тот заменил брата во главе страны. Понятно, что противники подобных новаций высказать свое мнение вслух опасаются.
По идее Кастро вещает на весь континент телевизионная компания «Телесур», действующая в основном на средства Венесуэлы, первая и единственная «тропическая Си-эн-эн», принадлежащая латиноамериканцам.
Известный венесуэльский историк Рамон Веласкес называет ось Чавес–Кастро беспрецедентной. Ибо Венесуэла продает 70% своей нефти в США, что составляет 15% потребления черного золота Вашингтоном. Такая взаимозависимость не устраивает Каракас, и, пытаясь расширить свою клиентуру, Чавес идет на сближение с Китаем и Индией, не говоря уж о Кубе. Специалист по «чавизму», Альберто Гарридо полагает, что венесуэльский президент «готов к полному геополитическому разрыву с использованием нефти как стратегического оружия». «Американцы, – утверждает он, – долго недооценивали этого политического зверя, считая его просто хорошим оратором. Сегодня они осознают, что он делает то, что говорит, и даже больше того».
А ведь во время первой избирательной кампании 1998 года подполковник ни разу не упомянул ни Кубу, ни Фиделя. В своих выступлениях он ссылался на Иисуса Христа и Симона Боливара. Хотя между венесуэльцем и кубинцем еще в 1994 году вспыхнула настоящая привязанность, Гавана пригласила Чавеса к себе лишь через несколько месяцев после его выхода из тюрьмы, но приняла его – вот уж неожиданность! – как главу государства. Кастро и Чавес сразу прекрасно поняли друг друга, хотя их разница в возрасте составляет 28 лет. Перед вылетом из Гаваны недавний заключенный заявил: «Куба – бастион латиноамериканского достоинства, и поэтому ей надо помогать и ее надо снабжать». Один из бывших левых боевиков Венесуэлы, в прошлом близкий к кубинскому лидеру, объясняет восхищение Чавеса Фиделем психологией, считая, что оно скорее относится к области чувств, нежели разума.
Вслед за Венесуэлой левые лидеры пришли к власти в целом ряде стран. Президенты Бразилии – Луис Инасиу Лула да Силва и Аргентины – Кристина Фернандес де Киршнер. Фото Reuters |
Но при всем этом даже противники Чавеса не решаются заявить, что он кубанизирует страну. В отличие от Кубы СМИ республики по-прежнему свободны и, более того, в основном оппозиционны президенту. Что касается самих венесуэльцев, только 6% населения называют Кубу моделью для подражания.
Проблемы мнимые и реальные
В декабре 2006 года в Венесуэле прошли очередные выборы главы государства. Хотя сопернику Чавеса, губернатору нефтедобывающего штата Сулия Мануэлю Росалесу, удалось сплотить оппозицию, победа – 62,57% – снова была на стороне подполковника. После чего он провозгласил начало новой эры социалистической революции и предложил внести поправки в Конституцию, позволяющие президенту переизбираться неограниченное количество раз.
Противники Чавеса воспользовались проектом конституционной реформы, чтобы вновь обвинить его в диктаторстве, превышении полномочий и подавлении демократии. Хотя и российские и западные специалисты подчеркивают, что по многим параметрам Венесуэла и сегодня остается одной из самых свободных стран континента.
Однако в действительности, комментирует директор российского Института глобализации и социальных движений (ИГСО) Борис Кагарлицкий, «за новым проектом скрываются куда более серьезные и глубокие проблемы, чем сохранение личной власти президента». Ведь прежняя боливарианская Конституция была на самом деле политической программой венесуэльской революции. И тот факт, что ее инициатор всего несколько лет спустя предложил новый Основной закон, свидетельствует, что предыдущий не работает.
Причин Кагарлицкий называет две. Первая заключается в том, что прямая демократия, предложенная Чавесом, «действует на уровне села или квартала, но так и не стала политической реальностью, ибо госаппарат остался неэффективной, развращенной привилегиями и замкнутой на собственные интересы бюрократией, полученной новым режимом в наследство». Пафос же революции состоял в том, что у рядовых венесуэльцев свободы и реальных шансов влиять на общественную ситуацию станет больше, чем прежде. Но провозгласить этот лозунг оказалось куда проще, чем его выполнить.
Вторая состоит в слабости институтов и недостатке кадров. Бюрократии некого противопоставить. Опорой режима остается небольшая группа прогрессивных военных и интеллектуалов, примкнувших к Чавесу в первые годы. Старая элита, включая значительную часть интеллигенции, бойкотирует новую власть. Креольская интеллигенция, подчеркивает Борис Кагарлицкий, полностью предана олигархии, испытывая расистское презрение к массам мулатов и метисов, составляющих большинство населения и поддерживающих Чавеса. Попытка президента создать Объединенную социалистическую партию, куда должны были бы войти все мелкие левые организации, не удается. Так что главные решения принимаются на самом высоком уровне и без контроля сверху глохнут и тонут┘
Единственное утешение директор ИГСО видит «в отсутствии настоящей внешней угрозы и в благоприятных экономических условиях, которые пока обеспечивают Каракасу главный и самый дорогой ресурс – время».
Как сумеют венесуэльцы его использовать – это другой вопрос.
Дарья Гармоненко 