Вальтер Юрген Шмид: "В Германии консенсус в отношении России"

"Северный поток" идет на глубину.
Фото www.nord-stream.com

Рано или поздно у любого дипломата, как сейчас у Чрезвычайного и Полномочного Посла Германии в России Вальтера Юргена Шмида, настает час расставания со страной пребывания. В своем интервью корреспонденту «НГ» Евгению Григорьеву посол Шмид рассказал о проблемах, которыми он занимался во главе самой большой немецкой дипмиссии, оценил состояние российско-германских отношений. Вальтер Юрген Шмид намерен сохранить в будущем связи с нашей страной и обретенными российскими друзьями.

– Господин посол, увы, но ваша работа в России подошла к концу. В ближайшие дни вы покидаете Москву. Какие чувства испытываете?

– Да, спустя пять лет я покидаю Россию – очень дружественную и интересную страну. За мою дипломатическую службу это было самое долгое по времени пребывание на одном посту. И я уезжаю с сознанием, что наши страны связывают особые отношения и доверие. Я ощущал это здесь все время, и это очень облегчало работу.

– Не могу не спросить вас о реакции в Германии на недавние варварские теракты в Москве, а также в Дагестане и Ингушетии.

– В связи с этим коварным преступлением федеральный президент, федеральный канцлер и федеральный министр иностранных дел ясно заявили, что стоят на стороне народа России. Они выразили соболезнования родственникам погибших и надежду на быстрое выздоровление раненых. Борьба против бича террора является нашей совместной задачей. Мы будем и впредь тесно сотрудничать в ее решении.

– Помнится, в вашем первом интервью «НГ» в 2005 году вы говорили о высоком уровне российско-германских отношений как «исходном базисе» для вашей дальнейшей работы. А что вы оставляете своему преемнику?

Ангела Меркель – за развитие связей с Россией. Фото Reuters

– Мы значительно продвинулись дальше, и мой преемник сможет на это опираться. Наши отношения действительно стали шире и глубже. Возьмем, к примеру, молодежный обмен. Число участников этих программ увеличилось в два раза. Существенно больше стало и немецких фирм в России, причем они остались здесь, несмотря на кризис. С недавнего времени мы успешно работаем над совместными крупными проектами. И, наконец, не забудем наше партнерство по модернизации.

– А как обстоят дела в политической сфере?

– Тут у нас есть очень отлаженные механизмы сотрудничества и консультаций на высшем и высоком политическом уровне. Есть межправительственные консультации, в которых с обеих сторон участвует большая часть правительственных ведомств. Необходимую подготовку осуществляют группы высокого уровня – например, Стратегическая рабочая группа по экономике и финансам или Высокая группа по безопасности. В ходе межправительственных консультаций министры сначала обсуждают взаимно интересующие темы, а затем на пленарном заседании под руководством президента и бундесканцлерин подводятся итоги министерских встреч и принимаются решения. Одновременно проходит Петербургский диалог. Эти встречи представителей гражданских обществ становятся в последние годы все представительней и содержательней.

Обычной практикой стали взаимные поездки и встречи министров и парламентариев, многочисленные визиты премьер-министров наших федеральных земель в Россию и российских губернаторов в Германию. По одной из важнейших тем последнего времени, а именно по преодолению международного финансового кризиса мы тесно и доверительно сотрудничали в рамках G20. Наши позиции в этом вопросе были очень близкими. Мы используем имеющиеся форматы и тогда, когда обстоятельства не столь просты.

Как известно, в Германии было позитивно встречено предложение президента Медведева о формировании новой архитектуры безопасности в Европе. Во время председательства Греции в ОБСЕ совещанием министров иностранных дел соответствующих стран на Корфу было решено рассмотреть эту проблему. И сейчас в рамках процесса Корфу развертывается интенсивный диалог по всем аспектам этой широкой темы. Что касается нас, то мы постоянно выражали интерес к предложению вашего президента и готовность к его подробному обсуждению как с российской стороной, так и со всеми нашими союзниками.

– Однако очень важные ваши союзники не горят желанием обсуждать новый договор о европейской безопасности. Достаточно вспомнить заявления госсекретаря Хиллари Клинтон и генсека НАТО Андерса Фогта Расмуссена.

– Повторяю: все мы находимся в рамках процесса Корфу, и ОБСЕ в настоящее время занимается обсуждением имеющегося предложения.

– Господин Шмид, все-таки очевидно, что в некоторых международных вопросах подходы Москвы и Берлина разнятся. Например, бундесканцлерин Ангела Меркель выступает за применение более жестких санкций к Ирану. Москва высказывается сдержаннее.

– Я так не считаю. Мы очень тесно сотрудничаем по Ирану. И разделяем формулу «движения по двум колеям».

Мы хотим решить проблему переговорным путем. Для этого необходима иранская готовность, но мы ее, к сожалению, не видим. Поэтому санкций теперь не избежать. Мы очень хотели бы обойтись без них, но, как я уже сказал, необходимой готовности другой стороны нет. Поэтому мы обсуждаем теперь вопрос о том, какие санкции имеют смысл.

– Вы знаете, что Германия слыла у нас «ходоком» по российским делам в ЕС. Но мне кажется, что в последнее время она стала (во всяком случае, внешне) менее активной и молчаливее в вопросах отношений РФ–ЕС.

– Нет, мы не молчим и очень заинтересованы в продвижении отношений между ЕС и Россией. Вместе с другими партнерами мы твердо добивались активных переговоров по новому договору о партнерстве. Сейчас они хорошо продвигаются, и это является результатом, в частности, нашей ангажированности в пользу тесных отношений между Россией и Евросоюзом.

– А как российско-германские отношения переносят кризисные времена?

– В 2005–2008 годах у нас в экономическом сотрудничестве наблюдался чрезвычайно впечатляющий рост. Но кризис, конечно, нанес удар.

– Есть данные, что товарообмен в денежном отношении сократился на 40%.

– В действительности несколько меньше, но все равно чувствительно, поскольку Россия и Германия являются экспортирующими странами. Мы, однако, не без успеха попытались противодействовать негативному развитию. Была достигнута договоренность о специальной программе финансирования для завершения наиболее важных проектов. Как я уже упоминал, немецкие фирмы Россию из-за кризиса не покинули, исходя из того, что по окончании кризиса наши экономические отношения снова полностью вернутся к прежнему динамичному развитию. Несмотря на имеющиеся трудности, Германия остается важнейшим торговым партнером России.

– Вы уже упоминали программу партнерства в модернизации. Как эта идея, возникшая в период вашей деятельности на посту посла в России, реализуется на практике?

– По этой линии уже налажено тесное сотрудничество. Выделю одну сферу, где мы можем предъявить убедительные результаты. Это область энергетики и энергоэффективности. Недавно создано Российско-германское энергетическое агентство (RUDEA). Оно уже опекает около 40 проектов энергосбережения. В частности, имеется план энергосбережения для района Крaснодара с дальнейшим прицелом на Сочи-2014. Вскоре завершится пилотный проект для Екатеринбурга, который разрабатывает практические возможности энергоэкономии в жилищном строительстве и имеющемся жилом фонде.

– Господин посол, за эти пять лет в Берлине сменилось три федеральных правительства. Создавало ли это проблемы? Кроме того, была напряженность в связи с войной на Кавказе. Далее грянул кризис. Каким образом при всех этих обстоятельствах удалось не только сохранить высокий уровень наших отношений, но и, как вы сказали, расширить и углубить их?

– Дело в том, что все три федеральных правительства стабильно ориентировались в своих отношениях с Россией на основанное на доверии сотрудничество и стратегическое партнерство. Причем из понимания того, что Россия и Германия являются друг для друга важными партнерами. Россия – крупнейший сосед Евросоюза. У нас существуют традиционно хорошие отношения, и наша безопасность зависит также от нашего тесного сотрудничества. Такой взгляд отражает консенсус всех политических сил Германии. Он является гарантом преемственности нашей российской политики.

Очень помогает то, что мы институциализировали наш диалог. Благодаря этому в октябре 2008 года мы могли на межправительственных консультациях в Петербурге откровенно обсудить события на Кавказе и поискать возможные решения, одновременно сознавая, что по-разному смотрим на возникшие вопросы. Наряду с важным политическим сотрудничеством, диалогом гражданских обществ большую роль играет и наше экономическое сотрудничество. Оно представляет собой один из коренных элементов наших отношений, и его основательность помогла и помогает нам справляться с кризисом.

– Вы уезжаете из Москвы незадолго до 65-й годовщины окончания войны. Какие мысли возникают у вас в этой связи?

– Лично меня в эти годы в России, пожалуй, больше всего волновал вопрос нашей недавней истории. В разговорах с людьми в России становится абсолютно ясно, какие огромные страдания принес этой стране от имени немцев преступный режим. Но сегодня мы живем в дружбе и примирении. И то, что это удалось, как сказал по случаю 60-летия окончания войны ваш тогдашний президент и нынешний глава правительства Владимир Путин, является величайшим историческим достижением второй половины ХХ века. Это предполагает нашу дальнейшую ответственность, в том числе по отношению к отдельным людям.

Одной из последних в моей деятельности в России была волнующая встреча в Челябинске, во время которой я передал 50 семьям документы о судьбе их родственников в немецких лагерях для военнопленных. Благодаря налаженному сотрудничеству между немецкими исследовательскими институтами и ФСБ мы теперь можем выяснить многие судьбы. Таким образом, мы поддерживаем память, без которой не может быть примирения и которая является для нас постоянным напоминанием делать все, чтобы ужасы прошлого не повторились.

– Господин Шмид, куда вы теперь переезжаете?

– Я назначен послом Германии в Ватикане.

– Многие ваши предшественники послы не теряют связи с Россией. А как настроены вы?

– Я не стану исключением. В нашем разговоре я уже пытался дать понять, что мои годы здесь были вызовом, единственной в своем роде задачей, которая часто захватывала меня и лично. Я приобрел здесь друзей. Ваша страна меня не отпустит, и я тоже не хочу ее отпускать.