Григорий Заславский Сергей Решетников несколько лет назад имел в Москве целую группу поддержки. Одни (среди них и я) носились с его пьесой "Мои проститутки". Рассказ "от первого лица" вызывал доверие, к тому автор рассказывал на тему, о которой вслух предпочитают у нас не говорить, без надрыва. Другие решили, что раз он пьесы пишет, то и поставить может - и приглашали его в театр ставить собственноручно написанную им пьесу... В итоге "Мои проститутки" так никаких призов нигде и не получили, и даже поставлена эта пьеса нигде не была. А сейчас, считает автор, может, и время ее уже прошло: время исповедальных интонаций - во всяком случае в театре - в прошлом, пусть и недавнем.
А пьеса "Бедные люди, блин...", получившая год или два назад первую премию на Всероссийском конкурсе "Действующие лица" только что поставлена в Николаеве. И это - после года или даже больше того "скитаний" в театре "Школа современной пьесы": выдав награду, худрук театра Иосиф Райхельгауз объявил, что ставить пьесу будет сам драматург и это будет его режиссерский опыт, а год спустя в интервью он же сказал, что уступил эту пьесу другому театру, узнав, что ее собирается репетировать Михаил Угаров. Угаров в своем ЖЖ от этой чести открестился, хотя к самой пьесе Решетникова, кажется, отнесся с симпатией.
Мне лично жаль, что "прошли мимо" пьесы более достойной и дали премию пьесе, которая была уже не такой революционной, как первая, ну, да ладно.
В "Школе современной пьесы" после Решетникова "Бедных людей" репетировал Валерий Караваев, потом - Филипп Лось, в конце концов затею эту оставили. Автор, кажется, время даром не терял и несколько разваливавшуюся на куски историю собрал, "добавил" завязку, кульминацию и развязку и в этом новом, журнальном виде "Бедные люди" попали в руки директора Николаевского художественного русского театра.
История интересная, с учетом "путешествий" - как автора, так и пьесы, - бывает такое, что история вроде всем нравится и многие, прочитав, тут же говорят: вот оно, новое слово! А спектакль так и не выходит. Так, мне кажется, случилось и с пьесой "Гитлер и Гитлер" Константина Костенко, замечательной серии диалогов, также получившей первую премию "Действующих лиц" (и в тот раз - перессорившей всё жюри, после чего Райхельгауз обновил его наполовину, выведя из него почти всех, кто голосовал за Костенко, Бог ему судья...). Многим нравилась - никто не поставил. Марк Анатольевич Захаров как-то содержательно сомневался, в итоге сказал, что имя Гитлера в названии его смущает, значит, может смутить и часть зрителей.
Спектакль по пьесе Решетникова в Николаеве я не видел, собирался на премьеру, но что-то в итоге не сложилось. Но история показалась интересной, да и видео - видео не врёт: сидят взрослые мужчины на премьере и плачут. От смеха плачут, от грусти-печали.
Режиссер и одновременно исполнитель нескольких эпизодических ролей Сергей Чверкалюк как-то удачно все подобрал, в итоге спектакль идет час сорок без антракта. После сокращений оказалось, что пьесу-то можно ставить!
Любопытно еще - прежде, чем сказать несколько слов о спектакле - как складывались отношения автора и театра. Договор, гонорар, все прочее театр предъявил автору, как говорится, постфактум: позвонили за месяц до премьеры, спросили - может, сможете к нам приехать? - "А как же так? А это..." - "Приедете - обсудим". Подробностей я не знаю, но, кажется, пришли к согласию, спектакль Решетникову понравился настолько, что ни о чем другом, кроме как о николаевской публике, да об актерах, он говорить не может. Пока во всяком случае - две недели спустя после первого представления. Принимали, естественно, как родного, кормили на убой и дали сала на обратную дорогу.
Что важно и чего, мне кажется, мы тут в Москве лишены. Спектакль, как и пьеса Решетникова - про последние наши 20 лет. Про бизнес. Все банально вроде бы (как недавно я прочел об одной премьере: ну, что это такое, опять на сцене ангел?!.. Ну, а в "Иванове" разве у Чехова такая уж оригинальная рассказана история? К а к рассказана - вот дело в чем. Разве не так?!), но позволяет же актеру, который играет главного героя (Вячеслав Кушиков) играть на таком нерве, с таким азартом, что зал вот и смеется, и плачет, а девушки молодые, а может, уже и не очень, пишут в театр письма и просят, чтобы, как в мыльной опере, финал был счастливый, чтобы жили они потом долго и счастливо и умерли в один день... Чтобы была некрасивая, а потом - р-раз! - и красавица. Но ведь даже по телевизору этого превращения добиться не удалось...
История про человека, который через препятствия, через какие-то заблуждения, через видимость любви поднимается и обретает себя в бизнесе, то есть бросает "глупости" - перестает писать пьесы и становится маленьким российским олигархом. По жанру, в общем, эпос (вроде "Большой пайки" - со студенческих времен, с бедности и нищеты, с мытарств по редакциям, с погрузкой-разгрузкой вагонов, и вот так - степ бай степ...). О том, о чем Решетников - по провинциальной еще своей жизни - знает неплохо, может, не на своем примере, но видел с близкого все расстояния.
Любопытно ещё, что приглянувшаяся директору театра пьесу первоначально хотели ставить на малой сцене - всякая "новая драма" у нас - повод для экспериментальной работы. А потом, когда развернулась история, перенесли на большую (она в Николаеве примерно на 450 мест).
Вообще - интересная история: Николаев, 600-тысячный город, имеет собственный русский драмтеатр, с историей - в этом году у них юбилейный 75-й сезон. Конечно, по речи чувствуется - живут в смешанной языковой среде, и помощь, которую мог бы им оказать наш Центр поддержки русского театра за рубежом, им бы, наверное, пригодилась.
Дарья Гармоненко 
