Из невесомости – в академики

Анхель Орензанц на фоне своих воздушных конструкций.
Фото предоставлено организаторами выставки

Новый год (кстати сказать, юбилейный – музею исполняется 10 лет) Московский музей современного искусства открыл во вторник вечером выставкой Анхеля Орензанца «Невесомость». Графика, инсталляции и видеодокументации акций пытаются объединиться в «ирреальное пространство сна», воздействовать на все возможные чувства зрителя да к тому же образовать подобие внутренней гармонии друг с другом и с пространством.

На открытии впечатление сложилось такое, что главным субъектом и объектом этого искусства является экспрессивно его анимирующий жестами и мимикой автор. Поэтому есть серьезные опасения, что без деятельного присутствия Орензанца его экспонаты действительно крепко заснут. А вот самый интересный перформанс произошел прямо на вернисаже – с участием Зураба Церетели.

Зал частично задрапирован пленкой: подобием┘ назовем ее прозрачной плоскостью, мембраной, наконец, душевой занавеской┘ с красными силуэтами – а также пленкой, обернутой вокруг, кажется, собирающегося пускать почки дерева. Второе – бонус к неистощимым на праздники москвичам – как бы елка (условно) к Старому Новому году. Прикрепленные к стенам и прищепленные к веревкам, висят графические работы: «Стрельба в горах», «Раннее утро», N-ное количество вариаций голов и рук┘

Родившемуся в Испании и ставшему успешным американским художником Анхелю Орензанцу в России выступать не впервой: за последнее время он и с Шемякиным праздновал 300-летие Петербурга, и получал персональные выставки в Мраморном дворце Русского музея и в Государственном музее А.С.Пушкина на Арбате.

Экспрессия в орензанцевских работах бьет ключом: форма настолько эмоциональна, что порой, кажется, разрушает себя в смысловом плане чуть ли не до полной абстракции. Обозначенное организаторами «ирреальное пространство сна» (поиски которого в искусстве идут, видимо, еще от сюрреалистов), способна функционировать только в присутствии автора. По крайней мере когда художник (с энергией его истинно испанского темперамента!) бегал за пленкой с силуэтами и пытался их буквально расшевелить – это становилось занятным, но сами по себе объекты отклика не вызвали и никаких чувств не пробудили. Кроме ощущения поспешности и невнятицы.

В связи с Анхелем Орензанцем среди прочего говорят о ландшафтной инсталляции. К природе у художника вообще отношение особое: человек в ней нуждается и в то же время конфликтует с ней, она дает импульсы для искусства. Однако «елку» в ММСИ ну никак не сравнить даже с более ранними работами художника: ни с «рисунками» бороздящего землю трактора в Пиренеях, ни с плывущими по воде дисками из цветных лоскутов, отражающих пространство в разных тонах (эту акцию можно увидеть на мониторе)┘

Наверное, именно из-за присутствия самого автора наиболее интересными оказались видеодокументации перформансов. Орензанц работает с пространством, набивая его то огромными, но невесомыми (вот оно откуда) снежками, то водружает композицию из сломанных стульев, то пытается определить «Окончательный отсчет» в смене многочисленных кадров, которые не позволяют сфокусироваться на чем-то одном.

А наиболее занимательный перформанс устроили во время вернисажа, когда пришедший на открытие Зураб Церетели торжественно объявил, что только-только прошло совещание, на котором Анхеля Орензанца выбрали новым академиком РАХ┘