0
3440
Газета Культура Интернет-версия

24.09.2013 16:00:00

Такой хороший новый русский

Тэги: фестиваль, театр, Блохин


фестиваль, театр, Блохин Фото с сайта Нижегородского государственного академического театра драмы им. М.Горького

В Калуге завершился Пятый Всероссийский фестиваль старейших театров России. Десять дней – 11 спектаклей из театров, история которых давно или недавно перевалила за сто лет. Семь читок пьес финалистов конкурса «Новая пьеса для старого театра», причем некоторые читки готовили те же режиссеры – Александр Плетнёв, Сергей Морозов – которые вечером показывали спектакли, поставленных в этих самых старейших театрах, и в их читках – что редкость – участвовали тогда и молодые, но также и заслуженные, народные артисты. Мастер-классы, встреча с Алексеем Моторовым, автором романа «Юные годы медбрата Паровозова», получившей премию «НОС»… Но о фестивале, поскольку в этот раз я был его арт-директором и членом жюри, которое возглавила народная артистка России Ольга Яковлева, писать не стану. Скажу только спасибо организаторам – все было очень хорошо, на высшем уровне. А написать очень захотелось про «Вишнёвый сад» Нижегородского академического театра драмы им.М. Горького: приз за лучшую мужскую роль достался Сергею Блохину, который сыграл Лопахина, а за лучшую режиссерскую работу – Валерию Саркисову.

О Лопахине, каким его сыграл Блохин, стоит поговорить. Один из членов жюри Николай Иванович Жегин, назвал эту роль художественным событием. Это правда. Вообще эта роль Блохина, который до того уже сыграл Астрова (и тоже в спектакле Саркисова), – повод для разговора о том, какими разными, не только плохими, но и хорошими, «с тонкими, нежными пальцами, как у артиста», но что еще важнее – с «тонкой, нежной душой», могут быть в России богатые люди. В театре, а значит и в жизни.

Кстати, пожалуй, первым, кто в новое время вышел и сыграл хорошего богача, олигарха с человеческим лицом, стал Олег Табаков. В «Последней жертве» его Прибытков - такой, причем в пору премьеры это был еще и смелый гражданский поступок, поскольку в «передвинутом» во времени чуть-чуть вперед, в начало ХХ века, герой из пьесы Островского в исполнении Табакова очевидно намекал на арестованного и посаженного Ходорковского. Табаков играл олигарха со вкусом, в том смысле, что и играл он, конечно, со вкусом, но и в том еще, что его герой имел вкус – вкус к живописи (на стенах кабинета красовались работы модернистских авторов, которых первыми оценили, как известно, именно российские богатые и уже высокообразованные купцы), вкус к жизни, вкус к человеческим поступкам – в этом тоже вкус необходим и помогать можно красиво, во всяком случае Прибытков Олега Табакова был невероятно элегантен в той поддержке, которую он предлагал и оказывал Юлии Тугиной.

Сергей Блохин развивает эту мысль. В спектакле Саркисова вообще немало каких-то неожиданных деталей. Неожиданных – поскольку пьеса эта, как, впрочем, и другие великие чеховские пьесы, истрепанная, измученная сотнями, тысячами интерпретаций, и что-то новое открыть, не навязать, а открыть – не невозможно, конечно (ведь это случается время от времени), но трудно, очень трудно.

Саркисову досталась замечательная труппа: Елена Туркова (она играет Раневскую), уже упомянутый Блохин, Валерий Никитин (Фирс), Николай Игнатьев (Епиходов), запоминается даже Прохожий – его играет Валентин Ометов, очень узнаваемый, сегодняшний. Варя – Мария Мельникова.

Здесь Петя (Александр Сучков) словами о том, что он выше любви лишь заговаривает Ане зубы. Говорит, говорит, а сам пробует одновременно приобнять Аню, так что тревоги здешней Вари вовсе не беспочвенны. И когда говорит, что вся Россия – наш сад, – просто усыпляет бдительность наивной девушки.

Неожидан и Епиходов, он тоже нов. Выходит в первой сцене в кавказской папахе, в следующий раз – этаким героем чаплинского фильма, и т.д., и т.д. Человек, который странен и смешон потому уже, что никак не может найти себя и свое место «в рабочем строю». В папахе и с губной гармошкой. Да еще – сапоги скрипят!

Крупный, бородатый Лопахин – настоящий русский. И по тем временам, конечно, тоже – новый русский. Глядя на него, сразу выстраиваешь узнаваемую, прочитываемую биографию: вероятно, из староверов, как все первые крупные русские купцы, Бахрушины и Морозовы. В движениях – целесообразен. Ждет, когда, наконец, приедет поезд. Нервничает, ходит взад-вперед, из угла в угол – точно «нахаживает» нужное настроение и чувства. С первого взгляда отмечаешь его умные и одновременно хитроватые мужицкие глаза. Он суеверен: когда Петя между прочим говорит, что тот скоро будет миллионером, Лопахин машинально сплевывает трижды через левое плечо.

«Перешагиваю» через два действия – в бал, устроенный, как верно говорит сама Раневская, некстати. Лопахин входит и признается: «Я купил». Вот в чем открытие: в этом спектакле, во всяком случае, для меня впервые появился виноватый Лопахин, Лопахин, который – так у Чехова! – совершенно не думал и не хотел покупать этот сад, столько планов построил, бесконечно пытался внедрить свои завиральные идеи в голову Раневской и Гаева, уговаривал их, попросили бы – дал бы в долг, лишь бы спасти их от торгов. Не услышали, сочли его идеи пошлыми. В спектакле Саркисова сбоку – маленькая сценка, за занавесками – экран, кино, то есть виртуальная, сочиненная реальность хозяевам дома заменяет настоящую жизнь. Когда Раневская просит Петю: «Пожалейте меня, хороший, добрый человек…» – она похожа очень на звезду немого кино Вознесенскую (Елену Соловей) из «Рабы любви», как бы скрепляя связь спектакля с эпохой раннего отечественного кинематографа. Лопахин, когда делится своими дачными идеями, приглашает к экрану, на котором – точно он снова не Лопахин, а Астров – план местности, река, леса, сад... И устраивает сегодняшнюю презентацию, водя рукой туда, сюда, защищая свой проект. Можно было бы еще добавить пару графиков и диаграмму, но режиссер избегает такой прямолинейности.

Таких капиталистов, виноватых от сознания своего богатства, не верящих счастью своему, да, по-моему, не особо и счастливых от очередной крупной покупки, поскольку богатство – хомут, таких, похожих на Бахрушина и Третьякова, в сегодняшней России мало. Тут уж на память приходят философические монологи Вершинина: «среди ста тысяч населения этого города, конечно, отсталого и грубого, таких, как вы, только три», но будет, хочется думать, надеяться, – будет больше. Через сто-двести лет.

«Я купил», – эти слова актер произносит скороговоркой, опустив глаза. Совсем не хотел. Через минуту – разводит руками: «За всё могу заплатить…» И ничего с этим поделать не может. Азарт «свалил», – там ведь был уже Дериганов, который сверх долга сразу дал 30 тысяч. Ну и пошло-поехало: «Вижу, дело такое, я схватился с ним, надавал сорок. Он сорок пять. Я пятьдесят пять. Он, значит, по пяти надбавляет, я по десяти... Ну, кончилось. Сверх долга я надавал девяносто, осталось за мной. Вишневый сад теперь мой!» – у Чехова тут восклицательный знак, у Саркисова и Блохина радости нет совсем». По десяти надбавлял ведь он не потому, что не считает копеечку, – в следующей сцене он ведь, как видит, что шампанское не пьют, вслух тут же и жалеет, что потратил восемь рублей. Всего-то! «Если бы отец мой и дед встали из гробов и посмотрели на все происшествие, как их Ермолай, битый, малограмотный Ермолай, который зимой босиком бегал, как этот самый Ермолай купил имение, прекрасней которого ничего нет на свете. Я купил имение, где дед и отец были рабами, где их не пускали даже в кухню. Я сплю, это только мерещится мне, это только кажется…» - этот Лопахин привык считать, он каждую секунду помнит про отца и деда, но от этих воспоминаний у него – не комплекс неполноценности, а какая-то непреходящая, совершенно интеллигентская вина перед отцом, и дедом, всем народом, из которого вышел. И думаешь: эх, нам бы такого Лопахина, с такою удалью, силой, размахом, о котором в России любят поговорить – вот бы, такого бы!.. и которые всегда оказываются некстати… Как бал у Раневской.

Такого сыграл Сергей Блохин. Так сыграл, что жалко сразу стало и его, и Варю, поскольку и в этом спектакле у них не срослось, не сложилось. Ну и Россию, конечно. 


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


В Совете Федерации остается 30 свободных мест

В Совете Федерации остается 30 свободных мест

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Сенаторами РФ могли бы стать или отставники, или представители СВО-элиты

0
756
Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Анастасия Башкатова

Несмотря на дефицит кадров, в стране до сих пор есть застойная безработица

0
884
Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Ольга Соловьева

Производство бензина в стране сократилось на 7–14%

0
1243
Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Екатерина Трифонова

Назначенные государством адвокаты попали под пропагандистскую раздачу

0
988

Другие новости