Фото РИА Новости
Большинство экспертов крайне пессимистично оценивают политическое будущее героя развивающегося скандала.
Но в этой части сюжета нет ничего особенного. Типичная процедура, в которую может попасть всякий народный избранник, но чаще попадает оппозиционер. В ходе разбирательства, как правило, звучат мотивы – осуждения, справедливости, зависти, мести.
И уже есть две главные версии. Одна из них принадлежит оппонентам Пономарева, ее уже гневно высказал депутат-единоросс Сергей Марков. Она проста – через Илью шли деньги на организацию протестных митингов, а значит, на борьбу с президентом РФ. Чьи деньги – Марков не объясняет, но намекает на некие лицемерные бизнес-круги. Вторая версия – защитная. Ее автор – сам Пономарев. Он уверен, что дело против него – продолжение атак на оппозицию.
Как видим, ни одна из сторон не сообщает ничего нового.
А между тем своими весьма неубедительными пояснениями (мы знаем лишь то, что попало в СМИ) Илья Владимирович создает то, что в будущем могут назвать эффектом Пономарева. И это скорее всего даже не политический, а социально-психологический эффект.
Представим себе эту историю глазами ведущих научных сотрудников известных университетов Новосибирска, Томска, Екатеринбурга, Санкт-Петербурга и прочих традиционно качественных научных центров страны. Что им думать об этой сумме, связанной с загадочными привлечениями специалистов и инвестиций отовсюду – от Массачусетса до Ярославля? А удивительно звучащее название работы – «Коммерциализация и международная система инноваций»?
А что предположат молодые преподаватели, ознакомившись с десятиминутной «лекцией» Ильи Владимировича, оцененной в 30 тыс. долл.?
Над этим всем можно и посмеяться. Да и потраченные деньги, если учесть, что в «Сколково» участвуют люди небедные, – тоже не наша забота.
Но только нам-то с завидным азартом рассказывали, каким блистательным будет проект «Сколково», какие мировые научные силы и идеи туда устремятся, как это будет разительно отличаться от патриархальной российской науки и техники, от слабого бизнеса и таких же менеджеров.
И вот он, эффект Пономарева: мы увидели большее.
Деньги получил не только Понамарев, советник главы фонда «Сколково», но и Пономарев – организатор и лидер «Левого фронта», объединяющего борцов за социальную справедливость, честный труд против тех, кто наживает капиталы сомнительным путем. Как теперь активистам «Левого фронта» понимать генеральную линию? Будет ли лидер вносить коррективы в свои призывные и яркие речи?
Политолог Дмитрий Орешкин скептически оценивает политическое будущее «одного из ярких представителей оппозиции» Пономарева. Эксперт считает, что это дело сфабриковано и потому сравнимо с «делом Навального». Но о том, что происходит с последним, общественность знает. И видит, как рассыпаются в суде аргументы обвинения. Навальный перед судом выложил в Сеть все, что счел нужным показать всем. И эта открытость (при любом исходе суда) пойдет ему в зачет.
А что мы знаем про сколковскую историю?
В одном из интервью Пономарев сообщил, что к своей работе он «привлекал большое количество экспертов, нескольких нобелевских лауреатов. Не все дали согласие опубликовать свои фамилии в числе авторов…».
На какой эффект можно рассчитывать с такой аргументацией, понять несложно.
Дарья Гармоненко 
Иван Родин 
