Фото Reuters
Региональная избирательная кампания стартовала. Однако проходит она словно на другой планете: тишь, гладь и божья благодать. В публичную сферу вырываются не споры политиков и противостояние программ, а компромат на кандидатов – к примеру, «скрывших» свои прежние судимости. Попытки Кремля оживить картину столкнулись с несовершенством законодательства и твердым намерением губернаторов власть не отдавать. Одна за другой яркие фигуры покинули поле борьбы. Среди них – Оксана Дмитриева в Санкт-Петербурге и Иван Стариков в Новосибирске.
Оставшиеся в кампаниях представители оппозиционных партий иногда прямо в радиоэфире местных СМИ благодарят губернаторов за то, что им разрешили поучаствовать в гонке. О какой конкуренции в этих случаях может идти речь?
Зеленый свет горит для всех утвержденных президентом врио губернаторов. В отсутствие оппозиции их победы будут означать в значительной степени перенос высокого рейтинга главы государства на местную власть. Экстраполяция подобного рода – вещь довольно хрупкая. Если глава региона хорошо знает местные реалии, быстро и правильно реагирует на меняющуюся обстановку, люди принимают его политику и он легко может справиться с любым оппонентом из оппозиционного лагеря, не обладающим опытом хозяйственника. И здесь губернатор сражался бы с конкурентом на собственной площадке, где он как рыба в воде. Оперировал бы цифрами, полезными инициативами, знанием проблем региона и подробной программой выхода из кризисной ситуации.
Вместо этого губернатор, опасаясь услышать любую критику в свой адрес, начинает сражаться на чужом поле: политическом. Он интригует против неудобного кандидата, вытаскивает на свет божий заплесневелые истории якобы скрытых судимостей соперников, цена которым – грош в базарный день. И вступает на зыбкую политическую почву, где совсем не силен. Вот здесь-то его оппозиция и достает. Вдруг оказывается, что противник представляет мощную партию так называемой системной оппозиции, как это сейчас происходит в Тюмени. И незаметный ранее депутат превращается в жертву политических преследований. Что дает ему возможность переносить центр тяжести кампании с хозяйственно-прагматической площадки совсем в другую сферу. Губернатор победит – но цена его победы будет другой. А будущие просчеты не останутся без внимания удаленного с выборов оппонента.
В ситуации, когда губернатор не чувствует себя уверенно, он избавляется от реального противника, используя некачественное законодательство – главным образом ущербный по всем позициям муниципальный фильтр. И тоже морально проигрывает, потому что победа оказывается неубедительной, а голосование – вялым: явка в региональных кампаниях в прошлом году составила лишь 15%. То есть победителя гонки там, где прошли выборы, поддерживает в среднем лишь каждый седьмой житель региона.
Проигрывает и регион, который в ином случае мог бы получить нового руководителя, предлагающего свежие идеи и нестандартные подходы. Реализация которых, может, и не оказалась бы успешной, но почему не доверить выбор людям? Тем более когда рейтинг главы государства, как выяснилось вчера, достиг 82%.
Обе ситуации имеют один результат: легитимность регионального начальника падает. Люди перестают отвечать за чужой выбор, растет безответственность общества. А значит, растут и претензии к власти, которую выбирают столь условно. Легитимности ей на самых разных уровнях может добавить только конкуренция. Сегодня, во времена патриотического единомыслия, она выглядит ненужным довеском. Однако, как и в бизнесе, отсутствие таковой приводит к понижению качества принимаемых решений.
Василий Столбунов 
Дарья Гармоненко 