В России готовятся праздновать годовщину присоединения Крыма. Между тем опубликованные в конце прошлой недели результаты опроса, проведенного параллельно Левада-Центром и Киевским международным институтом социологии (КМИС) и посвященного российско-украинским отношениям, обозначили несколько примечательных тенденций. Например, по данным КМИС, 36% украинцев по-прежнему хорошо относятся к России. Относятся плохо всего 47%. Всего, поскольку две трети опрошенных признают, что между РФ и Украиной идет война (в России так думают лишь 25%), а присоединение Крыма к России в той или иной степени поддерживают лишь 10%, что, к слову, само по себе также немало. Для сравнения, хорошо относятся к Украине лишь 28% россиян, ответивших на вопросы Левада-Центра.
Примечательно, что в Луганской области киевским социологам удалось провести опрос лишь на территориях, подконтрольных Украине (в Донецкой области были охвачены и территории, находящиеся под контролем ДНР). Все это говорит о том, что сила притяжении России остается довольно серьезной, несмотря на остроту конфликта, пути выхода из которого пока не просматриваются. Равные доли граждан Украины (по 43%) высказались за закрытие границ с РФ с введением виз и за открытые границы, без виз и таможен.
Высокой «пророссийской» валентностью во многом обусловлены методы построения национального государства и формирования нации в Украине. В частности, неслучайным является периодический приход к власти элит, считающих людей вроде Степана Бандеры героями, воспринимающих советский период как время оккупации, а некоторые события прошлого оценивающих так, что в Москве мгновенно начинают говорить о «переписывании истории» и даже «реабилитации нацизма». Схожие тенденции, начиная с 90-х, наблюдаются и в странах Балтии, и охватывают они не только историческую, но и языковую политику. Крепость экономических, культурных, психологических связей с бывшей метрополией приводит к тому, что попытки их разорвать обретают радикальные, подчас просто гротескные формы.
Специфика ситуации заключается в том, что стремление украинских элит к построению национального государства дисгармонирует с современными тенденциями. Сама идея государства-нации постепенно становится архаикой. Украинские элиты, всячески подчеркивая национальную обособленность, когда речь идет о взаимоотношениях с Россией, одновременно декларируют желание вступить в Евросоюз. Между тем в основе ЕС лежат идеи интеграции и преодоления национальной государственности. Другими словами, украинский случай – это попытка обрести «самостийность» с тем, чтобы тут же растворить ее в котле европейской интеграции.
Если бы присоединения Крыма к России не произошло, а в Донбассе не сформировались самопровозглашенные республики, украинская власть с ее мыслью о национальном государстве и обособленной истории проиграла бы в гонке со временем. Потому что, несмотря на периодические вспышки евроскептицизма, глобальной тенденцией является стирание границ, а не их тщательное очерчивание. Распространение интеграционного процесса за пределы нынешнего ЕС впоследствии могло (и, наверное, должно было) привести к тому, что вопрос о том, кому принадлежит Крым, не стоял бы. Речь шла бы о едином пространстве, а национализм считался бы атавизмом.
Однако конфликт случился. Его результатом стало то, что Украина застыла на этапе строительства национального государства, более того – ухудшившиеся отношения с Россией усилили эту тенденцию. Украину в ее нынешнем виде никто не горит желанием принимать в ЕС, о чем недвусмысленно заявил Жан-Клод Юнкер. Однако вместе с Украиной и Россия, присоединив Крым, стала явно предпочитать мышление в категориях «национального» мышлению в категориях интеграции, застряв в той же архаике.