Фото агенства городских новостей "Москва"
Левада-Центр опубликовал результаты опроса, посвященного роли институтов в восприятии граждан. Примечательно, что рейтинги почти всех институтов и групп влияния и интересов – начиная с президента России и заканчивая интеллигенцией и даже «олигархами» – за год выросли. Единственным исключением стали Церковь (очевидно, речь идет о Русской православной церкви) и религиозные организации. Индекс их влиятельности в январе 2016 года составлял 3,26, а сейчас – 3,15.
Эти цифры нуждаются в профессиональном комментарии. Они кажутся во многом парадоксальными. Постоянные наблюдения за общественно-политической жизнью в России не позволяют охарактеризовать ее как страну, в которой такие институты и группы, как пресса, политические партии, профсоюзы, бизнес и интеллигенция, хоть сколько-нибудь наращивают свое влияние. Скорее налицо прямо противоположная тенденция: низведение партий до уровня статистов в политическом процессе, проблематичное существование независимых СМИ, шельмование интеллигенции, недоверие к богатым, марионеточная роль профсоюзов.
Даже если допустить, что граждане совершенно не считывают и не анализируют положение институтов и групп в России, парадоксальным представляется то обстоятельство, что именно Церковь и религиозные организации оказались в роли аутсайдеров. Опрос был проведен 20–23 января, то есть на волне полемики как вокруг передачи РПЦ Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге, так и вокруг ношения школьницами хиджабов. И Церковь, и высокопоставленные защитники хиджабов скорее продемонстрировали свою влиятельность как в столкновении с общественным мнением, так и в споре с федеральными чиновниками (в частности, министром образования).
Контекст можно расширить. Достаточно вспомнить, что в последние годы публичные выступления глав епархий РПЦ приводили к пересмотру репертуара местных театров (истории с «Тангейзером» и «Иисусом Христом Суперзвездой»). Бурные протесты, переходящие в прямые угрозы, еще до своей премьеры вызвал фильм Алексея Учителя «Матильда», в котором затрагивается личная жизнь Николая II. Статья об оскорблении религиозных чувств постепенно превращается в карательный инструмент, фактически ограничивающий свободу слова и суждений. Более того, сама российская власть все чаще позиционирует себя как защитницу традиционных, консервативных, и в том числе религиозных, ценностей в европейском и даже глобальном масштабе.
Тем не менее, если верить опросу Левада-Центра, россияне не замечают роста влияния Церкви и религиозных организаций. Отчасти это может быть связано с неточным пониманием вопроса респондентами. Они в беседе с социологами не оценивают влияние Церкви и других религиозных организаций, а говорят о своем доверии или недоверии им – и здесь уже сказываются и негативный медийный фон вокруг Исаакия, и резкие высказывания чеченских политиков по поводу слов министра образования Ольги Васильевой.
С другой стороны, граждане видят, как Церковь или мусульманские организации пытаются (небезуспешно) отстоять свои конкретные интересы, но не замечают их влияния на общезначимые процессы. Достаточно взять два крупных военных конфликта последних лет – противостояние в Донбассе и борьбу с террористами из «Исламского государства» (запрещенного в РФ) в Сирии. Пытается ли РПЦ примирить жителей Донбасса и украинцев? Что делают российские мусульманские организации для борьбы с влиянием «ИГ»? Ответы на эти вопросы большинству неизвестны.
Крепка и постсоветская ментальность. Церкви отводят роль благотворительной организации, но по-прежнему не воспринимают ее как крупного политического игрока, каковым она давно является. Отдельные сообщения массмедиа при этом для многих россиян не складываются в единую картину последовательного и успешного отстаивания интересов религиозных структур.
Дарья Гармоненко 
Иван Родин 
