Законопроект об унификации подхода к патриотическому воспитанию, предложенный депутатами из «Единой России», кажется, не случайно совпал с новой волной митингов, в которых активное участие приняли молодые – и даже несовершеннолетние – граждане. Воспитанием занимается школа, отчасти – вуз. Вероятно, власть уже делает вывод, что в последние годы не уделяла молодежи достаточно внимания.
Последние годы – это третий президентский срок Владимира Путина и период работы Вячеслава Володина в администрации главы государства. Смену политической тактики власть, впрочем, осуществила еще накануне выборов президента в 2012 году. Было решено победить за счет мобилизации ядерного «путинского» электората, в частности, работников, зависимых от госфинансирования и госзаказа крупных предприятий. Их противопоставили «рассерженным горожанам», среди которых было немало молодежи.
На задний план стали отходить активные прокремлевские молодежные движения, например «Наши» и «Молодая гвардия», а вместе с ними и такие знаковые фигуры, как братья Якеменко. Ушел из администрации президента Владислав Сурков, с именем которого связывали политическую борьбу на молодежном фронте. Бывший пресс-секретарь «Наших» Кристина Потупчик теперь выступает за отмену 282-й статьи УК РФ, экс-активистка того же движения Мария Дрокова получила американскую грин-карту, а один из лидеров «России молодой» Максим Мищенко осужден за мошенничество.
Одной из идей времен Суркова была борьба за умы молодежи с оппозицией. Отсюда вышеназванные движения с православными и даже детскими ответвлениями, отсюда и ежегодные слеты на Селигере, которые становились чуть ли не центральными политическими событиями лета. После того как в декабре 2011 года молодежь пошла за Алексеем Навальным, Сергеем Удальцовым и Борисом Немцовым, возникло ощущение, что тактика Суркова оказалась безуспешной и не принесла власти преимущества на проблемном поле.
Перед президентскими выборами масштабы протеста удалось оценить. Власть решила не бороться с оппозицией за улицу и молодежь, а продемонстрировать маргинальность «несогласных», противопоставить «буржуев» рабочему классу. Эта тактика сработала, и ее решили придерживаться в дальнейшем, ужесточив к тому же законодательство о массовых акциях и напугав протестующих «болотным делом». В политическом пространстве центральными темами стали возвращение Крыма и происки Запада.
Митинги 26 марта этого года показали, что власть не может игнорировать молодежь стратегически. Достаточно не заниматься этой темой лет пять, чтобы перестать понимать поведение и умонастроения молодых людей. Пяти лет достаточно, чтобы политически активными стали те, кто не помнит страха «болотного дела». За пять лет среди молодых людей меняются язык, потребительские привычки, способы получения информации и культурные предпочтения. Другими словами, молодежь снова успела стать непонятной и непредсказуемой.
Теперь власти может понадобиться новая молодежная политика. Означает ли это, что «Наши» и молодогвардейцы будут реанимированы и снова пущены в бой? Сомнительно. Прокремлевские движения запускали на случай, если придется противостоять цветным революционерам, но они не справились даже с белоленточным движением.
Пафос «Наших» и им подобных движений заключался в том, что они защищали достижения нулевых от тех, кто якобы хотел вернуть страну в 90-е, то есть от несистемных оппозиционеров, либералов. Сейчас достижений, на оборону которых можно мобилизовать молодежь, практически нет, во всяком случае, их затруднительно описать на социально-экономическом языке. На смену поколению успешного Путина приходит поколение позднего Путина, а власть, похоже, готова предложить ему только институализированную (в школе и вузе) прививку патриотизма.