Геном культуры

Фото Gettyimages

В Москве на арене «Лужников» 1 июля с.г. проходил бой между украинским боксером Андреем Руденко и  россиянином Александром Поветкиным. Поединок занял все 12 раундов, и Поветкин в нем стал победителем – по единогласному решению судей.

Интересную для себя деталь отметило издание «Апостроф». Оказывается, многие украинские пользователи соцсетей были удивлены тем, что перед началом боя, когда зазвучал гимн Украины, весь зал встал. Более того, зал дружно аплодировал украинцу, когда тот, получив серьезный удар, решил продолжить поединок.

Изумление такому благородству московских болельщиков имеет свои причины, которые завсегдатаям сетей известны лучше, чем спортивным болельщикам. Уж в сетях-то знают недавнее высказывание бывшего директора Национальной разведки США Джеймса Клэппера о том, что русские «почти на генетическом уровне склонны и стремятся к обману, проникновению, ассимиляции, извлечению выгод и всему такому прочему. Так что нам есть от чего быть обеспокоенными».

С этим генетическим «исследованием», вероятно, будет солидарен министр культуры Украины Евгений Нищук, не так давно открывший печальную генетику в  отдельных украинских городах: «Ситуация, сложившаяся на востоке и юге, – пропасть сознания. Более того, когда мы говорили о генетике в Запорожье, в Донбассе, то это города завезенные. Нет там генетики, это сознательно завезенные (люди. – «НГ»). Черкассы  – славный гетманский и шевченковский край. Сам город Черкассы наполовину завезенный. Почему? Потому, что боялись шевченковского духа. Это была технология Советского Союза».

Да, в советское время генетика как наука переживала разное к себе отношение. Но она выжила, стала развиваться, и ей сегодня есть что сказать самодельным генетикам вроде украинского министра культуры.

Несколько лет назад в журнале PLoS ONE вышла статья «Генофонд балтославянских популяций». В ней были представлены итоги 15-летней работы, в которой участвовали исследователи из многих стран, где славянские и балтские народы составляют большинство населения. Это Украина, Белоруссия, Литва, Хорватия, Босния и Герцеговина. Были задействованы также ученые Эстонии, Великобритании и даже консорциум международного проекта Genographic.

Один из руководителей проекта Олег Балановский, доктор биологических наук, заведующий лабораторией геномной географии Института общей генетики РАН, в своих многочисленных интервью и выступлениях представил очень интересные выводы. Если с точки зрения лингвистики славяне – это народы, издавна говорящие на славянских языках и считающие такой язык родным, то при генетическом сравнении западные и восточные славяне очень похожи друг на друга. А южные славяне представляют собой особый генофонд. При этом они похожи на своих географических соседей, сходны с другими народами Балканского полуострова. Например, хорваты, сербы, болгары генетически похожи на живущих рядом румын, греков, албанцев, которые говорят на разных неславянских языках.

А еще исследователи увидели, что в генофонде славян очень большой компонент дославянского населения. И если со временем последнее численно преобладало, то генофонд образовавшейся популяции больше походил на дославянский, чем на генофонд пришедших славян.

Но не генофонд, считает Балановский, а именно язык служит маркером славянских этносов. Главное, что образует их – это самосознание людей, связанных со славянским языком.

Так что «плохие» «завезенные» люди, которых обнаружил украинский министр, это ближе к борьбе «чистокровных» с «нечистыми». Прошлый век показал миру, чем такие концепции заканчиваются.

Но если трибуны в Москве еще встают при звуках гимна другой страны и аплодируют ее спортсменам, значит, дело не в генах. А в общечеловеческой культуре.