Наталья Савицкая Письмо мэра Москвы Юрия Лужкова к президенту РФ Владимиру Путину с предложением приостановить действие всех реформ – в здравоохранении, ЖКХ и образовании, как и следовало ожидать, вызвало немедленную реакцию. Кто-то расценил высказывания и письмо мэра как пиаровский ход. Кто-то уверен, что есть другие, скрытые причины этой критики...
«Мы все время говорим о том, какие риски нас ждут, если мы пойдем по пути реформ, – ответил на критику мэра Юрия Лужкова министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко, выступая на итоговой коллегии министерства, состоявшейся в минувший вторник. – Некоторые говорят о том, что их надо приостановить... А на деле надо говорить не об этом, а о тех проблемах, которые непременно возникнут, если не идти по пути реформирования. И если мы сегодня не будем предпринимать никаких действий в соответствие с вызовами времени, мы будем только откатываться назад...»
«Вызовы времени» – это прежде всего присоединение России к Болонскому процессу Евросоюза, цель которого – достижение общеевропейской эквивалентности и признания степеней и дипломов, а также повышение академической мобильности и распространения знаний. И модернизация образования, вызванная сменой политического курса страны. Модернизация идет не без посторонней помощи и не без посторонних финансовых вливаний. Если быть точным – на кредиты Всемирного банка.
И эксперты ВБ (доклад Всемирного банка «Модернизация образования: достижения и уроки», осень 2004 года) уверены, что присоединение к Болонскому процессу – это «многообещающий шаг на пути к системным изменениям в России».
В России же, разумеется, не все понимают это именно так. И, как отметил на коллегии руководитель Федерального агентства по образованию Григорий Балыхин, «проблема активного вхождения российского высшего образования в Болонский процесс вызывала, да и по сей день вызывает далеко не однозначную реакцию и в преподавательском сообществе, не исключая и ректорский корпус». Почему? Потому что вступление в Болонский процесс требует коренной перестройки нашего образования по ключевым аспектам. Например, нам не «вписаться» в Болонский процесс с существующей сегодня системой приема в вузы.
Если вспомнить все критические высказывания мэра Москвы Юрия Лужкова о реформе образования, то львиная доля их приходится именно на критику единого государственного экзамена, ЕГЭ.
Двухуровневая система образования (бакалавриат и магистратура) тоже должна быть введена в России, если мы вступаем в Болонский процесс. Вопрос о целесообразности внедрения бакалавриата и магистратуры (как обязательной и единственной формы) поднимался и мэром Лужковым, и ректором Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова Виктором Садовничим. Министр Фурсенко уверен: «Ставится вопрос о двухуровневой системе образования (бакалавр, магистр), о возможности выбора образовательной траектории для людей. И приводятся примеры ведущих вузов... В эти вузы поступили не более 150 тысяч человек... Давайте же будем помнить все время об остальных вузах. Не получится ли так, что, уделяя повышенное внимание лидерам, мы на самом деле бросаем на произвол судьбы всех остальных?»
Идея создания вузов «разного сорта» тоже не может нравиться всем. Министр же уверен, что без этого не обойтись. «Я езжу по регионам, и каждый раз я спрашиваю и у работодателей, и у представителей науки: «А кого вы к себе берете?» – делился своими впечатлениями на коллегии Андрей Фурсенко. – Вы знаете, все называют десяток, ну полтора десятка вузов в лучшем случае...»
Почему может не нравиться идея разносортности «вузов»? Многие ректоры и академики убеждены, что создание вузов «разных эшелонов» и последующее за ЕГЭ внедрение механизма финансирования вузов по схеме ГИФО (государственных именных финансовых обязательств) поставит университеты и институты в жесткую конкуренцию и может привести к отсечению ряда государственных вузов от средств бюджета, к возможным банкротствам учебных заведений. Об этом же, кстати, предупреждают и западные эксперты.
В то же время эксперты ВБ считают, что «поскольку диплом вуза является чрезвычайно ценным капиталом, которого нет у большинства налогоплательщиков, справедливо предположить, что всем бенефициарам системы высшего образования следует оплачивать больше расходов, чем это делается сейчас...»
Конечно, все это не может не вызвать возмущение мэра столицы. Но есть еще один аспект, который опять же «всколыхнет» к сопротивлению многих.
Процесс оптимизации системы управления образованием коснется не только собственно самого чиновничьего аппарата, но и вузов. Заявление Григория Балыхина о введении поста президента в вузах – первый шаг в этом направлении. «Посудите сами, – подчеркивает Балыхин, – можно ли признать нормальным наличие 76 различных наименований должностей проректоров вузов?! То же самое можно сказать и об их количестве, достигающем в некоторых вузах 10–12 человек. А этих вузов сегодня не так мало. Недостаточная работа по подготовке резерва для выдвижения вузовских руководящих кадров привела к тому, что сегодня более 50% ректорского корпуса – это руководители старше 60 лет. Это означает, что даже по чисто формальным уставным требованиям в ближайшие годы мы должны будем обновить ректорский корпус за достаточно непродолжительное время более чем наполовину».
Сокращение управленческого аппарата вузов (а это, кстати, все люди влиятельные, со связями), с одной стороны, подкрепляется еще и, с другой стороны, ограничением власти самих ректоров. А зачем иначе вводится пост президента в вузах, если не к ограничению власти ректора!
И это заявление Балыхина, кстати, опять же не противоречит выводам Всемирного банка, эксперты которого советуют: «Сегодня в вузах России сильна позиция ректорства... И если во время переходного периода сильное лидерство ректоров было необходимым для выживания вузов, то сегодня ректоры обладают, пожалуй, слишком неограниченной властью. Мы полагаем, что более гибкий стиль управления вузами является предпочтительным в XXI веке».
Нововведение – свидетельство подстраивания ректоров в систему вертикали власти. И метод укрощения строптивых ректоров, которые очень неохотно воспринимают нововведения и пока сильны... Теперь, представьте себе, а если кто-то ограничит власть ректора Садовничего?
Дарья Гармоненко 
