Основания культурного единства

ДАМЫ и господа, друзья!

Я боюсь, что вы уже достаточно устали, и поэтому постараюсь быть кратким. Мне очень понравилось то, что говорил мой соотечественник профессор Ципко. Действительно у нас происходит поразительная битва между естественным человеком, естественными и надуманными, насильственно навязываемыми обществу, человеческому сознанию и даже повседневному быту структурами. Между ними происходит даже не борьба, а кровавая война, потери в которой больше, чем в двух мировых войнах, теперь это все хорошо знают.

А поскольку мы говорим о необходимости ориентироваться на естественное состояние человека, нам надо поставить сегодня вопрос (ведь мы здесь собрались подумать и поговорить о диалоге) о встрече Востока и Запада. Может ли быть такой диалог естественным? Нет ли для него серьезных препятствий в самой природе культуры? Семьдесят лет назад Освальд Шпенглер утверждал, что такие препятствия есть и они непреодолимы, так как каждая культура замкнута и изолирована. Неужели нам с вами не о чем говорить друг с другом, потому что мы принадлежим этим самодовлеющим замкнутым мирам? В чем же тогда прав Шпенглер? В том, что принципы существования организма и культуры действительно в чем-то схожи. У нас в советской науке разработана довольно своеобразная концепция иммунитета. Согласно ей иммунитет есть не только защита организма от инфекции или опасности, идущей извне, но он также закладывает те фундаментальные основы структуры организма, которые делают его тождественным самому себе. Если бы не было этого закона, то в мире царил бы хаос, не было бы устойчивых организмов, а они бы все перетекали один в другой.

Существование организмов как самостоятельных начал является предпосылкой для естественного развития мира. Более того, чарующее многообразие жизни прекрасно, так же как прекрасно и чарующее многообразие языков, национальных стилей, культур. Безусловно, вот этот плюрализм природы и плюрализм культурного мира имеют между собой много общего. Но мы должны отдавать себе отчет в том, что биологический организм не является монадой, висящей в безвоздушном пространстве, он теснейшим образом связан с окружающим миром. Организмы, самые непохожие, самые далекие по своему происхождению и образу жизни, связаны в единую экологическую среду, в единство биоценоза, они существуют вместе. Вся природа - это огромный симбиоз, из которого нельзя вырвать, не потрясая целого, то или иное звено. Сегодняшние экологи достаточно ясно себе представляют, к каким тяжелым последствиям приведет уничтожение того или иного звена. Значит, непохожие организмы одновременно представляют собой суперорганизм. Если продолжать аналогию Шпенглера, то мы должны будем сказать, что культуры Востока и Запада входят в единый сверхорганизм сверх- или суперкультуры.

Значит, диалог этот принципиально возможен. Я приведу только один пример. В IV веке римский император Юлиан Отступник, пытаясь подавить развитие христианской Церкви, запретил преподавание в христианских школах светских секулярных предметов. Григорий Назианзин в ответ на это написал небольшую книгу против Юлиана, в ней он отметил: "Если хочешь отнять у нас все и оставить нам только Библию, почему тебе тогда не отдать математику египтянам, ибо они ее изобрели, а алфавит - финикийцам, ибо его изобрели они же".

Лев Толстой, классический представитель русской мысли, долгое время вместо Христа носил портрет Жан-Жака Руссо и исповедовал его идеи. Славянофилы, о которых здесь упоминал профессор Страда, воспитывались на Шеллинге и романтической немецкой философии. И это характерно, ибо именно славянофилы отстаивали оборонительную позицию по отношению к западной культуре. Гоголь, художник Александр Иванов, создавшие совершенно особый русский стиль в живописи и литературе, многие годы жили здесь, в Италии, и так или иначе впитали ее культурную атмосферу. Каждый образованный человек в России считал необходимым проводить определенное время за границей. Так создавалась вся культура петербургского периода. Та самая, которая была оборвана в 17-м, а сегодня возрождается вновь.

Но есть еще один важный вопрос. Разнообразные организмы связаны между собой не только симбиозом, а общностью генетического происхождения. Мы кровные родственники водорослей и деревьев, птиц и животных. Все живые существа родственники, потому что существует единая генотипическая модель, корень генотипа для всего многообразия мироздания. А что является корневым генотипом для культуры? Только духовное начало, только! Сегодня мы обсуждали, прослушав интересный доклад профессора Северяно, проблемы технологии и потребления. Но, простите меня, разве муравьи не потребляют, разве не нужна пища слонам, летучим мышам и обезьянам? Разве проблема условий размножения, обитания касается только зверей и птиц? Но мы прежде всего должны интересоваться спецификой человека.

Экономические проблемы, безусловно, важны, но не они определяют жизнь людей. У человека должны быть в основании культуры иные корни. Великий русский ученый Вернадский вместе с Тейяром де Шарденом ввели понятие ноосферы, то есть сферы разума. И если мы с вами будем думать только о потреблении, о пище или о том, к чему тянет нас наш организм, то куда мы вернемся? Думаю, в биосферу, а не в ноосферу. Ноосфера - движение вперед. Если не будет развиваться духовное ядро человечества, самые высокие технологические достижения будут бесполезны, более того, они приведут к тому, что человек, как сказал профессор Северино, "оседлав" технологию, будет направлять ее для разрушительных, отвратительных целей.

Когда-то, около ста лет тому назад, поэт Тютчев сказал: "Не плоть, а дух растлился в наши дни". Дух человека переживает сегодня больший кризис, нежели просто материальное существование. Если мы будем искать духовных корней, то произойдет новый ренессанс. Уверяю вас, без нового ренессанса человечество способно погибнуть за очень короткий срок, потому что, овладев огромными разрушительными силами, потеряв нравственную ориентацию, потеряв то, что действительно питало корни культуры, человек пойдет по пути самоубийства.

Но что же такое новый ренессанс? Вероятно, вы все слышали такую точку зрения, что эпоха Ренессанса, расцветшая на вашей земле, была как раз началом нашего бедственного положения. Поставив человека во главу угла как меру всех вещей, он принизил некоторые духовные христианские ценности и положил начало технологической цивилизации. Гуманизм, ориентирующийся только на "хомо", становится антигуманизмом. Вы это видели своими глазами в нашем столетии, но отрицание прежнего ренессанса не должно быть абсолютным.

Ведь именно на вашей земле когда-то был начат иной ренессанс, который я могу назвать христианским. Он, преодолев средневековый тоталитаризм, вышел на новые просторы, но не осуществился полностью. Дело в том, что корень нашей общей цивилизации, который мы пока, увы, условно называем христианским, двойной. У нас два корня - это Евангелие и античная культура. В культурной мысли были течения, которые пытались соединить античный рационализм с евангельской одухотворенностью и теоцентрическим воззрением. Это предчувствовалось уже у Данте, это было в проповеди Савонаролы, у Эразма Роттердамского и Томаса Мора как завещание нашему времени. Там было великое уважение к человеку, но не потому что он - высокоразвитая бесхвостая обезьяна, а потому что он - образ и подобие Творца. Да, мы, конечно, имеем в себе нечто от зверей, но у нас есть развилка, на которой мы стоим: или мы возвращаемся к звериному состоянию, вооруженные техникой, или вернемся к тому, что дано нам изначально, именно к образу и подобию Божию.

Последнее и самое главное. Здесь много говорили о Марксе, о том, что он хотел справедливого общества. Но, друзья мои, понятие справедливости не вытекает из материализма. Понятие о добре и зле является духовным. Это к нам приходит как заповедь, а не потому что человек сам по себе добр.

Ориентация только на человеческую модель пагубна в силу того, что человек двойствен по своей природе. Гуманизм должен иметь ориентир, возвышающийся над человеком. И если он будет положен в основу, то мы обретем и величайшую нашу ценность - персонализм. Мы, христиане, стоим за персонализм, за утверждение личности человека. Тоталитаризм любого типа, от Испании до Китая, всегда унижал человека, превращал его в массу, в кучу однородных существ, похожих на рисунки-карикатуры в популярных журналах. Но человек, повторяю, - это образ и подобие Божие, и вот когда ему будет дано настоящее право развития, тогда будет развиваться и культура. И тогда Восток и Запад наверняка найдут общий язык, потому что у нас общее духовное достояние, мы на нем выросли. Сегодня мы пожинаем плоды той духовности, что была прежде. Но если мы будем только потребителями этих плодов и не будем делать ничего для развития корня культуры, то судьба нашей цивилизации может оказаться плачевной. С космической точки зрения это не так страшно, Творец может создать из камня сынов Авраамовых, как сказано в Библии, Он может создать еще одну цивилизацию, но было бы обидно, если б мы не выполнили своего предназначения и разрушили то, что нам было дано и что строило человечество на протяжении многих тысяч лет.

Без духа, без веры, без корневого нравственного религиозного стержня развитие человечества обречено. Таково мое убеждение, оно не просто догматическое, а результат внимательного наблюдения над тем, что происходит в нашей стране, что происходит в мире, к чему мы идем сегодня.