У каждого – свой Евтушенко

Сергей Нещеретов показал малоизвестное британское издание Евтушенко 1960-х из своей коллекции. Фото Николая Носова

В Музее-галерее Евгения Евтушенко в Переделкине в рамках фестиваля «Мой Евтушенко» состоялся поэтический диалог «Сердцебиение». Куратор процесса, журналист радио «Культура» Людмила Дубовцева, с которой «больше, чем поэт» в течение 10 лет сделал свыше тысячи выпусков радиопередачи «Антология русской поэзии», сообщила залу, что фестиваль был задуман еще при жизни Евгения Александровича:  «Мы вместе прорабатывали программу мероприятия, в котором и он хотел принять участие. Увы, жизнь внесла свои страшные коррективы. Но мы не отменили фестиваль, об этом нас просил сам Евтушенко. И вот недавно прошли вечера в Большом зале консерватории и в Большом Кремлевском дворце, а сегодня здесь будет заключительный аккорд фестиваля. Все знают, с каким невероятным вниманием Евтушенко относился к поэтам. И если у кого-то из них попадалась даже всего одна хорошая строчка, он считал его Поэтом с большой буквы и радовался за него».

Ведущий вечера, поэт, литературовед Сергей Нещеретов поприветствовал присутствующих и напомнил о памятных датах, которые совпали с фестивалем: в 2017 году исполняется 85 лет со дня рождения Евгения Евтушенко, а кроме того – 65 лет с выхода первой его книги, 60 лет – с его первой поездки за рубеж, которая стала «эпохальным событием»,  «открыла новую страницу бытования русской поэзии в мире», после Маяковского он первый «понес в мир русское Слово». 30-летний Евтушенко был впервые выдвинут (по инициативе литераторов Израиля) на Нобелевскую премию, тогда же вышла его первая книга на Западе. Нещеретов сказал: «Кто и в каком веке нарисовал первым портрет Евтушенко? Пушкин, написавший: «…обходя моря и земли,/ Глаголом жги сердца людей». Земные маршруты самого Пушкина были скромнее, чем у школьника наших дней. Пушкин предсказал появление Евтушенко, ртутного человека, который весь движение и горение. Наследие его обширно и неисчерпаемо».

Владимир Мощенко, ровесник Евтушенко, которого тот считал «старейшиной русской поэзии», сказал: «Нас с ним когда-то, более полувека назад, познакомил Александр Межиров, мы переводили грузинских поэтов на русский язык, бывали в Батуми, Тбилиси, ели блюдо хаши, про которое Евтушенко написал: «Когда в Тбилиси гостем будешь/ и много выпить не забудешь,/ вставай часов примерно в шесть –/ ты должен утром хаши съесть».  Михаил Синельников назвал Евгения Евтушенко «центральной фигурой» нашей поэзии, «ведущим поэтом». Он говорил об учителях Евтушенко от Некрасова до Глазкова, рифмах в стихах Евтушенко, свойствах его поэтики («длинноты» в его стихах – это попытки выявить «скрытую, невидимую часть стихотворения», по буддийской теории), о прозе Евтушенко (его рассказ «Катаев в Париже» соответствует высокому уровню прозы самого Валентина Катаева).

Дмитрий Быков сказал, что Евтушенко не только «ошеломляющий лирик», но и сатирик. В 1972 году он предлагал «Литературной газете» печатать цикл статей, в которых писатели говорили бы о самих себе все самое плохое, главный редактор Александр Чаковский отмел эту идею.

Нина Краснова рассказала о роли мэтра в ее творческой судьбе (когда она была студенткой Литературного института, их познакомил в доме на Котельнической набережной… слесарь-электрик). Краснова проанализировала некоторые строки Евтушенко, например его частушку:  «Я была у Оки,/ Ела яб (о) локи». Она прочитала свои стихи памяти Евтушенко:  «На сцене стоит Евтушенко,/ Софитами весь освечен./ Он умереть не может,/ Он потому что вечен!»

Олег Хлебников  сказал о том, что он «потерял старшего друга», с которым они иногда и ссорились, Евтушенко «легко обижался, но и легко прощал обиду»:  «Он в свое время помог мне переехать из Ижевска в Москву».

«Я любил и продолжаю любить Евтушенко, – заметил Герман Гецевич. – В его поэзии есть три высоковольтных точки кипения: «Бабий Яр», «Танки идут по Праге» и «Наследники Сталина». Евтушенко до последних дней не угасал. И у нас теперь нет такого поэта, который выражал бы свое время, как это делал он».  Молодая поэтесса из Донецка Анна Ревякина прочитала свои стихи о «фантомной боли» поэта, лишившегося ноги, которые она написала после своей беседы с ним:  «Ему крылья были важнее ног».

А бард Виктор Леонидов, который в 1990-х помогал Евгению Александровичу собирать стихи поэтов зарубежной русской диаспоры для антологии «Строфы века», и композитор Лариса Новосельцева, автор цикла песен на стихи Евтушенко, исполнили несколько своих композиций.

Среди гостей встречи, вдохновителями которой стали супруга поэта Мария Евтушенко и директор Музея-галереи Нина Назирова, оказались Геннадий Калашников, Леонид Бахнов, Юрий Нехорошев, Ян Германович, Александр Жолковский и др. Вот такой праздник поэзии прошел в преддверии 85-летия со дня рождения Евгения Евтушенко! Если Пушкин – наше все, то Евтушенко – весь наш!