Латифундист цвета хаки

На 8 апреля нынешнего года в Культурном центре Вооруженных сил (бывшем Центральном доме Российской армии) назначен аукцион, который уже вызвал небывалый ажиотаж. Там в открытую продажу будет выставлено высвобождаемое недвижимое военное имущество.

Сообщение об этом распространило в СМИ Управление информации и общественных связей военного ведомства. Подчеркнув при этом, что подобные аукционы в Министерстве обороны проводятся впервые. А на торги выставлены в качестве первого лота «здания, строения и сооружения военного городка, расположенного по адресу: г. Москва, улица Левобережная, дом 6а, и земельный участок площадью в 28 403 квадратных метра, расположенный там же». Второй лот – «здания, строения и сооружения военного городка, расположенного по адресу: г. Москва, Рублевское шоссе, дом 151, и земельные участки площадью 23 096 квадратных метров, 12 568 квадратных метров и 85 946 квадратных метров, расположенные там же».

За все это, а здания и территория, на которой они стоят, продаются одним лотом, военные собираются выручить 1,140 млрд. руб. в первом случае и 2,596 млрд. – во втором. Естественно, все приведенные цены – первоначальные. В ходе торгов они могут значительно возрасти. Земля на берегу Химкинского водохранилища, на границе столицы и Подмосковья, а также в столь престижном районе, как Рублевка (близ Крылатских холмов), стоит, естественно, гораздо дороже этих 3,7 млрд. И уже поговаривают, что реальная стоимость всего этого «добра» может превысить 7,5 млрд. руб.

АРЕНДАТОР В ПОГОНАХ

Мало кто знает, что отечественное военное ведомство сегодня владеет на правах аренды или пользователя такой огромной территорией, на которой могло бы поместиться пол-Италии, пол-Польши или пол-Вьетнама, но почти целиком далеко не самая малая республика РФ Башкирия. Только по официальным данным, которые, правда, не афишируются, структуры Минобороны России занимают 135,82 тыс. кв. км земли. Площадь Башкирии, для справки, – 143,6 тыс. кв. км. А таких стран, как Венгрия – 93 тыс., Австрия – 83,8 тыс., а Болгария – 111 тыс. кв. км. К тому же у российских военных есть еще арендованные у Казахстана полигоны Сары-Шаган и Эмба, другие позаимствованные на время земли в Крыму, в Армении, в Таджикистане, в других местах.

При этом на каждого солдата и офицера Вооруженных сил России «приходится» почти 13,5 га земли. Это в два раза больше, чем используется земли Пентагоном на одного американского военнослужащего.

На этой территории размещены не только полигоны, танкодромы и стрельбища. Это 12 тыс. участков, на которых стоят 7640 (еще недавно их было 8571) военных городков и 175 639 зданий так называемого «казарменно-жилищного фонда». Они вмещают в себя 710 тыс. квартир, где проживает 2 млн. человек. Фактически – это крупный областной центр, сопоставимый, к примеру, с Нижним Новгородом, Новосибирском, Казанью или Екатеринбургом. По оценке Счетной палаты, на создание всей этой социально-бытовой военной инфраструктуры за период с 1976 по 1990 год была затрачена половина всех военных расходов.

А остаточная цена всего «недвижимого армейского имущества», по приблизительным оценкам, равна 300 млрд. руб., или свыше 12 млрд. долл.

Кажется, при таком богатстве – и стоять перед правительством, парламентом с протянутой рукой?! «Подайте на новые квартиры!.. У нас 135 тыс. офицеров и прапорщиков, каждый третий – без крыши над головой!» Увы, но это действительно так. Из тех 710 тыс. квартир, что числятся на балансе Минобороны, только две трети заселены людьми, имеющими хоть какое-то отношение к Вооруженным силам. Треть – потерявшими с ними всякую связь. А на содержание армейского жилья – тепло, электроэнергию, ремонт – государство вынуждено тратить ежегодно более 30 млрд. руб., или 1 млрд. долл. с гаком. И это при том, что стоимость электроэнергии, тепла и топлива, как твердого (угля), так и жидкого (мазута и солярки), а также газообразного регулярно повышается.

Самое смешное или, можно сказать, трагикомичное, что столько земли и военных городков Минобороны не нужно. Армия стремительно сократилась за последние пятнадцать лет – с 4 млн. до 1 млн. Пустеют полигоны и военные городки. А территорий и жилья как было в конце минувшего века, так и до сих пор числится за военным ведомством (можно было сказать, немеряно, но уже точно известно, сколько – цифры приведены, поэтому обойдемся другим образом) выше крыши.

Что делать, известно. Возвращать владельцу, а именно государству – в лице Российского федерального фонда имущества, муниципальным образованиям, местным органам власти. При этом надо учитывать, что юридически на правах собственности армии не принадлежит ничего – ни движимое (танки, пусковые установки, автомобили, корабли, самолеты и прочее), ни недвижимое имущество (земля и здания на ней, причалы, подъездные железнодорожные пути, инженерные сети). Все это – государственная собственность, а военные владеют ею, как мы и говорили вначале, только на правах бессрочной аренды или бессрочного пользователя.

Но собственник-государство, как ни странно, не спешит и даже не хочет забирать назад свое богатство. За последние пять с лишним лет Минобороны передало в муниципальную собственность и в собственность субъектов Федерации только┘ 13 051 жилой дом. Напомним, из 175 639 (!). Почему так мало? Причина простая. Местные власти отказываются принимать на свой баланс «демобилизованные» военные объекты, так как они нуждаются в ремонте. Как минимум в текущем. Требуют: сначала ремонт или деньги на него, а потом готовы подписать акт приема-передачи.

Широко известен в военных кругах пример, когда власти Самары не хотели принимать на свой баланс 97 жилых домов, где проживали семьи военных, так как КЭЧ Приволжско-Уральского военного округа не выделяла на их ремонт 141 млн. руб. Но где их взять, разводили руки генералы в Москве, если, по самым скромным подсчетам, на подобный ремонт высвобожденного жилого фонда требуется что-то около 60–70 млрд. руб. А ежегодно в государственном бюджете выделялось на эти цели, но не на передаваемые здания, а на все дома Минобороны, только около 6,4 млрд. (это в 2005 году). В бюджете-2006 в два раза больше, в 2007-м еще чуточку больше. Но не критично больше. Эти деньги все равно не соответствовали объемам требуемых работ.

Более того, брошенные городки, где пока еще живут отставники и их семьи и могли бы жить люди, долгие годы стоящие в муниципальных очередях на квартиру, до передачи на баланс местных властей никем не охраняются. Строения приходят в упадок, разворовываются. И их тоже некому оберегать. Не так давно Главная военная прокуратура предъявила претензии командиру 23-й гвардейской стратегической ракетной дивизии, дислоцированной в Канске, которому поручено было охранять городок расформированного Ачинского авиационного училища. А где ему взять сторожей, если все солдаты и сержанты, как и офицеры, расписаны по своим боевым постам, через три–четыре дня круглосуточно дежурят у мобильных «Тополей». Кого отправлять для охраны еще одного объекта?

Есть и другая сторона проблемы – реализация высвобождаемого имущества. А попросту его продажа на торгах Российского фонда федерального имущества. Именно РФФИ уполномочен правительством осуществлять эту процедуру. За восемь последних лет на подобную реализацию было выставлено 10 153 объекта. Не только военные городки, но и «демилитаризованные» самолеты, автомобили, катера┘ Продано чуть более четверти – 2529. «Выручка» Минобороны составила 1,437 млрд. руб. Да и то за объекты в центре европейской части страны, точнее – в ближнем и дальнем Подмосковье.

Но все эти деньги, по установленным правилам, ушли в госбюджет, и даже плата сторонних организаций за аренду принадлежащих военным помещений (помните, скандал в севастопольском Доме офицеров по этому поводу?) тоже проходит мимо армейской кассы. А это около 600 млн. руб. в год. Если бы хотя бы часть такой суммы удалось направить на ремонт передаваемых местным властям зданий и инженерных сетей военных городков, то проблема была бы во многом решена. Ведь из-за полного упадка 1209 военных объектов сняты с реализации. Это потеря миллиарда рублей. Фактически уничтожение национального богатства.

А, к примеру, Пентагон за счет сокращения армейской инфраструктуры на 30% выручил колоссальные средства, которые пошли на модернизацию и резкое сокращение сроков разработки новой военной техники. Наше Минобороны пролетело мимо «своих» денег. Почему?

ЮРИДИЧЕСКИЕ «ЗАКАВЫКИ»

Мы еще постараемся ответить на этот вопрос, а пока вернемся к проблеме земельных излишков. Их, по сведениям самих военных, 412,8 тыс. га. Спланировано к передаче собственнику еще 651,7 тыс. Но, для того чтобы вернуть эту «недвижимость» собственнику – государству, нужно, согласно существующему законодательству, оформить правоустанавливающие документы, провести геодезические работы, получить кадастровые планы, свидетельства о государственной регистрации и прочее, прочее┘ То есть провести «сделку», как она определяется законом, затратить на нее бешеные деньги, которых у военных опять же нет. Они бюджетом тоже не выделяются.

Любопытно, что все эти работы армия может сделать сама – у нее есть профессиональные геодезисты и топографы, очень точные приборы, даже спутники, что могут выдать «картинку» любой местности с погрешностью в считаные метры, но┘ Делать ей этого нельзя. Государство определило специальные, подчеркну, акционерные организации, коим доверило столь важную и ответственную работу. А то, что «забыло» о деньгах, которыми обязаны расплачиваться друг с другом «хозяйствующие субъекты», то это – накладочка вышла. И хоть смейся – хоть плачь, а исправлять эту «закавыку» никто не торопится.

Почему, догадаться не трудно. Взрослые люди понимают: если где-то что-то делается не так, значит, в этом кто-то конкретно заинтересован. Кто-то имеет из этого свою личную выгоду. Кому выгодно, чтобы деньги за высвобождаемое военное имущество пролетели мимо Минобороны? У автора, журналиста, ответа на этот вопрос нет. Его, по-моему, должны искать правоохранительные органы. Мне, например, известно только одно: ФСБ несколько лет назад настояла на том, чтобы средства за высвобождаемое имущество ведомства шли на нужны именно этого ведомства. И депутаты согласились. Представители Минобороны на такой оговорке тогда не настаивали. Они и не получают «своих» денег. Почему не настаивали? Вопрос, что называется, открытый.

В военном ведомстве рассказывают как анекдот такую историю. В прошлые годы Ленинградская военно-морская база освобождала в центре Санкт-Петербурга исторический квартал «Новая Голландия», где на месте старых складов будет построен по проекту знаменитого архитектора Нормана Фостера современный торгово-развлекательный комплекс. Так вот здания и земля «ушли» тогда за 100 млн. руб. Одна «сотка» обошлась покупателю в 142 857 руб., или 4900 долл. Не будем говорить о том, что подобных цен сегодня в природе не существует. Главное, что военные моряки от продажи этой земли взамен практически ничего не получили.

Сейчас министр обороны России Анатолий Сердюков решил изменить эту нелепую ситуацию. Он, как сообщают наши источники в военном ведомстве, подписал у премьер-министра постановление, по которому и будет проводиться тот самый открытый аукцион по продаже двух земельных участков в Москве. А, по словам и.о. начальника Управления информации и общественных связей МО Ильшата Байчурина, которые распространили СМИ, «планируется выставить на аукцион объекты, расположенные в Москве, Санкт-Петербурге, Калининграде, Владивостоке, Вологде, Перми, Кирове, Краснодаре и в ряде других городов». Всего около 20 объектов.

СКАНДАЛ В БЛАГОРОДНОМ СЕМЕЙСТВЕ

Правда, против аукционов, которые проводит Минобороны через привлеченные к этому процессу структуры, выступил глава Российского федерального фонда имущества Юрий Петров, представитель официального органа, которому по закону положено распоряжаться, а заодно и торговать государственной собственностью.

«Я отстаиваю идею, что продавцом должен быть РФФИ, – говорит он. – Минобороны может участвовать в продаже на основе агентского договора, но не как самостоятельный продавец». Кроме того, глава фонда утверждает, что, после того как между РФФИ и Минобороны был заключен агентский договор о совместной реализации высвобождаемого недвижимого имущества, министерство стало препятствовать фонду в участии в продажах.

«Минобороны разослало директиву, согласно которой процесс высвобождения имущества приостановлен, – отметил Петров. – Это неправильно, чтобы те же организации, которые владеют имуществом, сами же его и продавали. Мы будем бороться за то, чтобы РФФИ остался единственным продавцом этого имущества».

Правда, заместитель господина Петрова Николай Николаев примирительно замечает, что «объявленный военными аукцион по продаже недвижимости – пробный». И пусть «Минобороны, как организатор торгов, берет на себя все дальнейшие информационное обеспечение, прием заявок, оформление документов – полное обеспечение всего комплекса работ по организации торгов».

За то, чтобы сами военные не торговали высвобождаемым имуществом и не участвовали ни в каких коммерческих операциях, всегда выступали все министры обороны России, начиная от Павла Грачева и заканчивая Сергеем Ивановым. Они считали, что таким образом можно и нужно оградить генералов от всевозможных соблазнов и возможности быть замешанным в коррупционных связях. Теперь, судя по всему, на открытых аукционах такой опасности не видят или постараются ее избежать под недреманным оком обещанной открытости всех сделок. Но что из этого получится, будет видно потом.

Думается, РФФИ «обижено» на Минобороны не только из-за того, что у него отнимают его работу. Одна из самых главных проблем в том, что военные торопятся продать самые лакомые излишки недвижимости – объекты в Москве (а среди них, как мы знаем, и ряд исторических зданий в центре Первопрестольной), в Санкт-Петербурге, в других крупных населенных пунктах, а до военных городков в провинциальной глубинке у них руки не доходят. А именно там сосредоточены основные армейские фонды – в гарнизонах вроде Оловянной и Деревянной в Забайкалье, Гудыма на Чукотке, Карталов, что между Челябинском и Магнитогорском, в таких поселках на Крайнем Севере, где уже нет баз Военно-Морского флота, в таежных гарнизонах, где до сих пор живут люди и здания в которых, инженерные системы ветшают, приходят в упадок, их никто не ремонтирует. Ни военные, ни местная власть.

Еще одна интересная деталь. Реализация военного имущества осуществляется не по закону о приватизации, а на основании указов президента и постановления правительства. Почему нет такого закона, вопрос, конечно, интересный. Хотя подобный законопроект был внесен в Государственную Думу еще в прошлые созывы. Но каждый раз отклонялся правительством под тем или иным предлогом. И воз, как видим, и ныне там.

Конечно, упрекать парламентариев за то, что закона нет, – дело бесполезное. Не они одни во всем этом виноваты. Свою долю ответственности должны взять на себя и МО. Например, до сих пор не существует конкретного перспективного плана дислокации Вооруженных сил. И никто не знает, какие военные городки будут освобождаться, какие придется заселять и строить заново, – а отсюда тоже вся выгодная кому-то неразбериха.

Один из инициаторов законопроекта о реализации высвобождаемого военного имущества рассказывал автору этих строк, что разработчикам документа поставили в упрек, что не предусмотрен такой способ реализации военного имущества, как его обмен. Вот, например, мэр столицы обменял Путевой дворец на Ленинградском проспекте (бывшую Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского) на несколько сотен московских квартир для военнослужащих. Также поступил знаменитый художник и скульптор Зураб Церетели, выменявший дом генерал-губернатора Москвы, воздвигнутый по проекту архитектора Казакова (Пречистенка,19), где когда-то размещались несколько военных журналов, библиотека Генерального штаба и военная цензура, на 80 квартир для офицеров в Южном Бутово. Город получил прекрасную художественную галерею, а армия – чуточку уменьшила свою бесконечную очередь бесквартирных.

Подобная участь должна, по идее, постичь и памятник архитектуры – Провиантские склады архитектора Василия Стасова у станции метро «Парк культуры», где был автопарк Генштаба, Средние торговые ряды на Красной площади, построенные знаменитым архитектором Романом Клейном, там когда-то располагался 2-й дом Минобороны, в котором находились ЦФУ, ЦВМУ, ГлавКЭО, другие службы┘ Но новый вариант закона о реализации высвобождаемого военного имущества уже не предусматривает права обмена. Это только бывший министр обороны сумел доложить президенту, что договорился со столичными властями обменять пятна под застройку в Москве на квартиры для 8 тыс. офицеров по «божеской цене» – 29 тыс. руб. за квадратный метр, что стало частью президентской программы 15+15. А у кого нет «выхода» на столичные власти, тем более на президента?

Нужен закон. Он нужен государству, армии – латифундисту цвета хаки – и людям. Но только не чиновнику. В погонах и без. Потому что ему, чем мутнее вода, тем большая рыбка там ловится. И здесь пока нет рецепта, как одолеть эту новую российскую напасть.