Они были первыми

Устойчивые отношения уменьшают риск заражения. Торт для гомосексуальной пары.
Фото Reuters

Накануне Всемирного дня борьбы со СПИДом, ежегодно отмечаемого 1 декабря, Россию посетил лорд Крис Смит, бывший министр по делам культуры, средств массовой информации и спорта Великобритании и член Палаты лордов парламента Британии. Он первый среди политиков такого ранга открыто заявил, что ВИЧ-инфицирован. 54-летний Крис Смит – гей. Уже 18 лет он живет с диагнозом ВИЧ и говорит, что благодаря врачебной помощи и хорошему лечению чувствует себя вполне здоровым.

Четверть века назад человечество столкнулось с неведомой болезнью, которая обнаруживалась у людей нетрадиционной сексуальной ориентации. Ее поначалу даже и называли «болезнью гомосексуалистов», предполагая, что это специфический недуг мужчин, имеющих сексуальные отношения с мужчинами. Однако дальнейшие события в сфере ВИЧ показали, что это не совсем так, а потом – что и совсем не так.

Развивающаяся эпидемия ВИЧ захватила как гомо-, так и гетеросексуалов. Тем не менее гомосексуалисты несомненно представляют собой группу повышенного риска по ВИЧ. Прежде всего сам по себе анальный секс (и при традиционной половой ориентации) по риску передачи инфекции – и ВИЧ-инфекции в том числе – стоит на первом месте. Природа позаботилась о естественных защитных факторах влагалища, и не все женщины заражаются при нормальном половом сношении с ВИЧ-инфицированным, но в анусе такие факторы отсутствуют, и при контакте с ВИЧ-инфекцией шансов избежать заражения практически нет. Так как при анальном сексе нет опасности забеременеть, тем более при контакте мужчины с мужчиной, часто не пользуются и презервативом. Кроме того, в среде гомосексуалистов практикуются случайные связи, что вообще представляет опасность.

Общественная организация «Стеллит» проводила в Санкт-Петербурге исследование среди геев, в том числе в гей-клубах. По сравнению с гетеросексуальной «клубной» молодежью группы риска геи знают о ВИЧ-инфекции больше. Они понимают, что для них опасность заразиться выше. А с медицинской помощью большие сложности. Геи стараются не обращаться в венерологический диспансер. Традиционное отрицательное отношение общества к гомосексуализму в полной мере разделяют и врачи, хотя, казалось бы, сама профессия врача должна подразумевать толерантность к сексуальной ориентации пациента – так же, как к его национальности или социальному положению. Врач, конечно, быстро понимает, что перед ним мужчина, имеющий секс с мужчинами, и порой вместо помощи и поддержки больному позволяет себе скабрезные шуточки по поводу его половых склонностей. Поэтому гомосексуалисты предпочитают обращаться к врачам, которых знают, или по рекомендации, если могут себе позволить, то в частные клиники. Но таких немного. Остальные вообще никуда не обращаются. Иногда им удается воспользоваться помощью некоммерческих организаций, когда у тех есть такие программы.

Дмитрий Мещеряков, занимающийся в петербургской организации «Стеллит» исследованиями среди геев, рассказывает, что у них, кроме медицинской стороны инфекций, остро стоит психологическая проблема осознания своей «инакости». Трудно признать для себя, что ты не такой, как другие. Это удар и для подростка, и для его родителей. Для родителей это удар часто еще более тяжелый, чем для самих молодых людей. Ребята порой вынуждены уходить из семьи, которая не может примириться с их сексуальной ориентацией. Существуют и серьезные социальные проблемы. Если о нетрадиционной сексуальной ориентации узнают в любом сообществе – и в компании друзей, и среди одноклассников, и среди однокурсников, и среди сослуживцев, то начинается дискриминация, с работы могут даже уволить (пожалуй, толерантность есть лишь в сфере искусства). Проблемы геев очень похожи на проблемы ВИЧ-инфицированных: такое же отторжение обществом, такие же препоны в учебе, устройстве на работу. А если гомосексуалист еще и ВИЧ-инфицирован, то проблемы усугубляются. На сочувствие и помощь можно рассчитывать только в своей среде. Врачи рассказывают, что в гомосексуальных парах здоровый часто преданно ухаживает за больным вплоть до последних его дней.

Но все это не касается молодых людей, вовлеченных в секс-бизнес. Это ребята без определенного места жительства. Среди тех, кто оказывает гомосексуальные секс-услуги, не все геи. Среди них есть и бисексуалы, и гетеросексуалы, вынужденные подрабатывать проституцией как пассивные геи. Они себя не идентифицируют как геи, но постоянно предлагают свои услуги именно в таком качестве. Приехали эти ребята неизвестно откуда, питаются неизвестно чем, спят неизвестно где и с кем. Некоторые клиенты приплачивают им за то, чтобы не пользоваться презервативом. Это группа самого высокого риска заражения инфекцией, в том числе и ВИЧ. У большинства из них нет никаких документов, нет регистрации в городе. Ни о каком полисе страхования речи быть не может. Соответственно, и медицинской помощи никакой. Разве что помогут медицинские работники. В Питере по проекту «Здоровье и защита» оказывают помощь вовлеченным в уличную секс-индустрию. Среди ребят этой группы есть даже одиннадцатилетние. Это дети из неблагополучной среды, часто испытывающие насилие в семье и убегающие из дома или из интернатов. Приходят к Гостиному двору, где им быстро объясняют, как и где можно заработать. Сотрудники петербургской организации «Стеллит» говорят, что ребенка, выжившего на улице три месяца, очень трудно вернуть в нормальную среду. Сколько среди них больных, ВИЧ-инфицированных, никто не знает. Это, конечно, проблема не медицинская, а социальная. И проблема позорная. Решить ее не под силу никаким общественным организациям. Это долг государства.

Что же касается долгой жизни с ВИЧ-инфекцией, то не только в Лондоне, но и в Петербурге есть такой человек – Николай П., известный всем занимающимся проблемой ВИЧ, живет с ВИЧ восемнадцать лет, сохраняет оптимизм и руководит Обществом ВИЧ-инфицированных и больных СПИДом. Это наш «ответ Чемберлену», точнее, лорду Крису Смиту.