Морской узел

В последнее время проблемы рыбной отрасли вызывают постоянный интерес. Сообщается об ошеломляющих суммах в валюте, которые якобы уплывают стараниями наших пахарей моря за рубеж: 500 млн. в год, 2 млрд., 4 млрд. и даже 10 млрд. долл. - почти полбюджета страны! Но вот беда - что-то никто до этих желанных миллиардов не доберется и никак их в страну не вернет. Не назван ни один капитан-рыбак - миллиардер; ни один из отечественных рыбопромышленников не вошел в какой-либо известный список богачей. Более того, отрасль все хиреет и хиреет. Если в 1990 г. Россия добывала 7,5 млн. тонн рыбы, то в 1998 г. - 4,5 млн. тонн, а в нынешнем году ожидается не более 4 млн. тонн. Аналогичное положение с производством пищевой рыбной продукции, консервов, кормовой рыбной муки. Одновременно с этим возрос экспорт, который доходил в отдельные годы до 1,5 млн. тонн. Увеличился и импорт - до 500-700 тыс. тонн. Потребление же рыбы населением России резко упало: с 20 кг в 1990 г. до 9 кг в 1998-м. Рентабельность отечественной товарной продукции, по данным Счетной палаты, составляла в 1990-1991 гг. 19 - 37%, а начиная с 1996 г. она уже была минусовая (-2,2%) и в 1998 г. достигла -7,1%. К тому же кредиторская задолженность предприятий всех форм собственности намного превышает дебиторскую. Если исходить из этих показателей, отрасль - банкрот. Но как же могут у банкрота уходить за границу миллиарды долларов? Что вообще происходит в рыбном хозяйстве страны на самом деле?

Попробую на основе 45-летнего опыта работы в отрасли высказать свою версию.

С ЧЕГО НАЧАЛСЯ РАЗВАЛ

Горбачевская перестройка экономики не стала для рыбаков откровением. К ее началу в отрасли уже насчитывалось более двух десятков смешанных рыболовных компаний и экспедиций. Задолго до злобинских и травкинских начинаний на всех рыболовных судах существовала система индивидуальных трудовых паев. Правда, львиную долю прибыли государство забирало в свою казну. Рыбаки терпели, так как все это окупалось строительством флота за счет той же казны, социальными гарантиями в виде повышенных районных коэффициентов и т.п. Но уже тогда стало ясно, что рыболовный флот, созданный под советскую плановую систему, оказался "тяжеловесен" в экономическом смысле и не сможет эффективно конкурировать с флотами других государств.

Большинство специалистов отрасли видели выход в эволюционном врастании в рынок, в параллельном на первых порах функционировании двух систем: старого флота, работающего по экономическим правилам "облегченного рынка", и нового, действующего только по рыночным законам. Постепенно вторые должны были заменять и вытеснять первых. Однако руководство страны думало по-другому. Чтобы сломать сопротивление отраслевиков, было принято решение ликвидировать Министерство рыбного хозяйства и создать взамен Комитет по рыболовству при Минсельхозе. Полным ходом пошли развал отрасли, разгон кадров и разбазаривание - путем приватизации - основных фондов. В 1990 г. Россия добывала 7,5 млн. тонн рыбы, а уже в 1994 г. - всего 3,7 млн. тонн. Отрасль трещала по всем швам. Штаб же ее в последние семь лет реформировался шесть раз. Мотивировались эти новации необходимостью создания функционального федерального органа по рыболовству, а не отраслевого. Но если это так, то надо было менять не названия, а функции.

КОМУ МЕШАЕТ ГОСКОМРЫБОЛОВСТВО?

И все же даже в этих условиях рыбаки, опираясь на восстановленный в 1994 г. федеральный орган - Государственный комитет по рыболовству, начали постепенно выправлять положение. Была упорядочена работа судов в море, образованы общественные ассоциации и объединения рыбаков, освоены особенности кредитования флотов, началось некоторое обновление его, создан свой Рыбхозбанк, установились новые экономические взаимоотношения с зарубежными партнерами. Вылов рыбы возрос с 3,5 млн. тонн в 1994 г. до 4,5-4,7 млн. тонн в 1996-1997 гг. И тут грянуло очередное реформирование.

На этот раз борьба за передел полномочий среди федеральных органов власти связана с передачей охраны морских биологических ресурсов и государственного контроля в этой сфере Федеральной пограничной службе, которая впервые и оповестила общественность о том, что рыбаки уводят за рубеж 4 млрд. долл. в год. То, что охранять морские границы и контролировать обстановку в приграничном пространстве - обязанность ФПС, вряд ли требует обсуждения. Вместе с тем сама охрана - это только небольшая, пусть и важная часть всего комплекса проблемы управления морскими живыми ресурсами. Этот комплекс включает еще и мониторинг рыбных запасов, определение научно допустимого вылова, разработку правил рыболовства и контроль за их соблюдением, установление сезонов и способов лова, распределение допустимых уловов среди субъектов Федерации и промышленников, международные связи, рыболовную политику и т.д. Кто этим всем будет заниматься на федеральном уровне? Ясно, что не ФПС и не Госкомэкология, а Госкомитет по рыболовству, который теперь, одумавшись, воссоздали. Кадры его, однако, разогнали. Дескать, слишком уж отстаивают свои отраслевые, не рыночные отношения...

О том, почему периодически повторяются эти разгоны, среди рыбаков - в отсутствие вразумительных официальных объяснений - циркулируют различные домыслы и версии. Последних имеется три.

Версия первая, политическая. Лидер ЛДПР Жириновский уже не раз высказывал желание "порулить" рыбным ведомством. К тому же рыбаки всячески противятся передаче Японии Южных Курил. Вот и добивают то Госкомрыболовство, то его кадры - с тем, чтобы Жириновскому было не на что претендовать и некому было в Москве отстаивать интересы рыбаков, промышляющих у Южных Курил.

Версия вторая, экономическая. Пора ввести либеральные рыночные отношения в сфере пользования рыбными ресурсами и передать управление ими другим ведомствам. Госкомрыболовство оказывается помехой этому денежному дележу.

Версия третья, силовая. Криминальная активность в рыбной отрасли достигла небывалых масштабов, и все, что связано с охраной морских ресурсов, необходимо поручить силовикам - морским пограничникам. Вот только беда - денег на эти цели в бюджете нет. Но уже наготове обоснование: за рубеж якобы утекает то ли 2, то ли 4, то ли 10 млрд. долл. ежегодно, и спасти эти деньги можно только при условии дополнительного финансирования силовиков (в частности, ФПС), Госкомэкологии и общественных экологических организаций. И опять мешает Госкомрыболовство, специалисты которого опротестовывают дутые цифры и сам метод их расчета. Вот его и решили ликвидировать.

Полагаю, что все же истинная причина частых реорганизаций федерального органа по рыболовству лежит глубже и совмещает эти три версии. В основе всего - развернувшаяся в условиях ослабления государства жесткая борьба за распоряжение возобновляемыми биоресурсами 200-мильной морской экономической зоны и континентального шельфа России и попытки введения для российских рыбопромышленников платы за их использование. А это при возможном объеме улова в пределах 4,5-6,5 млн. тонн и первоначальной стоимости сырья на уровне среднемировых расчетных цен, от 1,3 до 2 млрд. долл. в зависимости от видового состава улова. Именно такую сумму - около 2 млрд. долл. - хотели бы обложить данью властные и мафиозные структуры. Однако непредвзятые расчеты показывают: самое большее, что смогут получить федеральные органы с иностранных компаний и собственных российских рыбаков от такой "торговли" морскими ресурсами, - 150-200 млн. долл. Тоже, прямо скажем, немало. Эти затраты судовладелец сразу же отнесет на рыбную продукцию, и результатом станет повышение розничных цен не менее чем на 10-15 %. Вновь пострадает простой налогоплательщик - покупатель. Мы с вами.

Ряд отечественных горе-экономистов предлагают эту плату за ресурсы завуалировать, представив как "компенсационные сборы" на науку и рыбоохрану. Спрашивается, на что же тогда идут налоги, уплачиваемые рыбаками? На избирательные кампании?

Читатель вправе спросить, куда деваются остальные 1,7-1,8 млрд. долл. Это затраты судовладельцев на добычу, первичную обработку, кредиты по оборотным средствам, амортизация, налоги и т.д. Так что никаких 2, 4 и тем более 10 млрд. долл. в природе не существует. Однако сторонники скорейшего введения платности морских ресурсов разрабатывают соответствующие правительственные акты и лоббируют находящийся в Думе проект закона о рыболовстве и охране водных биоресурсов, чтобы можно было, ничего не делая и не вкладывая ни копейки, взимать дань с российских рыбопромышленников. Последнее - взимание платы с собственных граждан при промысле в своей же 200-мильной зоне - не имеет аналогов в мировой практике и, безусловно, поставит на грань банкротства прежде всего отечественных рыбопромышленников, что обеспечит "законный" доступ (посредством капитала и конкуренции) иностранных рыболовных компаний к рыбным запасам. Во всех развитых странах с рыночной экономикой проводится протекционистская политика в отношении национального рыболовства и делается все, чтобы не допускать иностранные флоты в свою 200-мильную зону. У нас же все наоборот.

В ажиотаже по поводу завоевания японского рыбного и крабового рынка российской продукцией, особенного из района Южных Курил, слышатся и голоса тех, кто стремится как можно скорее и любой ценой заключить так называемое мирное соглашение с Японией, предусматривающее передачу последней Южных Курил. Основные же противники такого соглашения хорошо известны. Это рыбаки. Вот на них и готов очередной компромат. Однако в основе его лежит отсутствие законодательной нормы об обязательном таможенном декларировании экспорта рыбы и морепродуктов из экономической зоны России. При чем здесь рыбаки? Они не нарушали тех законов, которых нет в природе. Они уплатили в казну всю налоговую базу за исключением таможенного сбора в 0,15%. Задача законодательной и исполнительной властей - вовремя разрабатывать и внедрять законы, которые бы заинтересовали рыбопромышленника вести эффективное производство, продавать продукцию прежде всего на своем внутреннем рынке и быть законопослушным. С этой задачей власти не справляются. Реализация же рыбной и крабовой продукции на внешнем рынке есть мера вынужденная - ведь только так можно обеспечить отечественных рыбопромышленников оборотными средствами, чтобы хоть как-то поддерживать производство.

Все российские правительства вместо того, чтобы пытаться развязать этот морской узел, еще туже его затягивают, нагромождая различные бюрократические рогатки, порой доходящие до абсурда. Так, правительство решило ежегодно утверждать прогноз (обращаю внимание на этот термин) общего допустимого улова почти по 400 единицам запасов. Это все равно что утверждать на уровне правительства прогноз погоды по России на год вперед. Не лучше обстоит дело с экспертизой данного прогноза - в его подготовке участвуют все кому не лень. Более того, вопросами рыбного хозяйства в самом правительстве также стали заниматься все, кто когда-либо в свободное время держал удочку в руках.

Безусловно, в морском рыболовстве имеется много проблем: браконьерство, несоблюдение правил лова, контрабандный вывоз сырья и рыбопродукции и т.д. Все это плоды псевдорыночной экономики и социальной напряженности в рыбацкой среде, а также ослабления госуправления отраслью.

В ПРЕДДВЕРИИ ХХI ВЕКА

Российские власти всех уровней пока не смогли определиться, чем же они должны в рыночных условиях управлять в такой многопрофильной и сложной сфере деятельности, как морское рыболовство. Это, в свою очередь, мешает преодолеть сложившееся здесь критическое положение. Между тем по площади 200-мильной исключительной экономической зоны - 5,1 млн. кв. км - мы входим в пятерку ведущих государств. Наша страна занимает первое место в мире по запасам минтая, осетровых, крабов; второе место - по лососевым, тресковым, сельди, мойве, а по целому ряду других видов биоресурсов не уступает своим соседям. Возможный улов рыбы и морепродуктов только в 200-мильной экономической зоне России в зависимости от состояния запасов может составить от 4,5 до 6,5 млн. тонн, а с учетом разведанных нашими учеными рыбных ресурсов в других открытых районах Мирового океана - не менее 9-10 млн. тонн. По этому расчетному показателю мы также входим в тройку ведущих стран мира.

Что же касается фактического вылова, то здесь Россия, как уже упоминалось, за годы перестройки и реформирования резко сократила свой вылов с 7,8 млн. тонн в 1990 г. (вылов СССР был равен 11 млн. тонн) до 4,7 млн. тонн в 1997 г. и до 4,5 млн. тонн в 1998 г. По этому показателю мы занимаем 7-8-е место в мире после Китая, Перу, Японии, Чили, США, Индии и Индонезии. Если во времена Советского Союза наша доля в мировом рыболовстве составляла 10-12% (1-2-е место), то сейчас едва достигает 4% (8-е место).

Что же касается потребления рыбных продуктов, то здесь мы отброшены на уровень стран с почти континентальной территорией. В 1997-1998 гг. потребление рыбы в среднем по стране составило 9-10 кг на человека в год против 18-22 кг в недалеком прошлом. Для сравнения: в таких странах, как Норвегия, Дания, Исландия, Япония, Испания, Франция, Англия, Италия, Канада и другие, - более 25 кг. Даже такая страна, как США, где развиты птицеводство и животноводство, в последние годы увеличила потребление рыбы и других морепродуктов до 23 кг в год. Это связано прежде всего с высокими пищевыми и лечебными свойствами даров моря, а также их экологической чистотой. Последнее становится особенно привлекательным для потребителя, и многие фирмы Исландии, Гренландии и Норвегии рекламируют свою рыбную продукцию как производимую из сырья, добытого "в самых холодных и чистых северных водах". Не менее важен и такой факт: средняя продолжительность жизни оказывается наибольшей как раз в тех странах, где больше всего потребляется рыбы и морепродуктов, - в Японии, Исландии и Норвегии. К тому же в Японии, которая находится в числе лидеров по потреблению рыбы (до 65-70 кг в год) и по продолжительности жизни (77-85 лет), наименьшее число сердечно-сосудистых заболеваний, а также меньше всего рано седеющих мужчин и женщин. Многие ученые связывают эти факты именно со структурой питания.

В последнее десятилетие XX века в мире обозначилось три направления формирования и использования сырьевой базы рыболовства как основы устойчивого развития национального рыбного хозяйства.

Первое направление - ускоренное формирование сырьевой базы рыбного хозяйства с помощью научно-технических достижений в области биотехники и аквакультуры. Лидерами этого направления являются Китай (выращивает в год более 20 млн. тонн рыбы в пресной воде) и Норвегия (соответственно более 350 тыс. тонн лососевых в морской воде).

Второе направление - переход ряда стран при эксплуатации основных природных объектов промысла в своей 200-мильной морской экономической зоне от традиционного интенсивного их изъятия к щадящему, управляемому режиму на основе наилучших научных данных и с использованием принципа осторожного подхода. В наибольшей степени этим критериям следуют Исландия, США и другие страны. В последнее десятилетие морские уловы как США, так и Исландии характеризуются стабильностью, что свидетельствует о правильности выбранного ими режима их эксплуатации и управления основными запасами в своих зонах.

Третье направление - продолжение следования традиционному использованию природной сырьевой базы рыболовства, сформировавшемуся в послевоенные годы, когда увеличивается интенсивность вылова при естественном повышении численности тех или иных объектов промысла и снижается до полного прекращения при уменьшении их численности. К приверженцам этого направления можно отнести Японию, Перу, Чили и ряд других стран. Становится очевидно, что, стремясь к устойчивому развитию национального рыбного хозяйства, большинство стран в преддверии XXI века ведет интенсивную работу по ускоренному, направленному формированию сырьевой базы за счет пресноводной и морской аквакультуры и управлению естественными морскими живыми ресурсами в своих 200-мильных зонах на основе наилучших научных данных и щадящего режима эксплуатации основных объектов промысла с использованием принципов осторожного подхода. К сожалению, в этих важнейших направлениях, особенно в аквакультуре, отечественное рыбное хозяйство стало отставать от общемирового процесса. От того, насколько быстро мы определим механизмы преодоления этого отставания, во многом зависит устойчивость развития рыбного хозяйства России в XXI веке.

ТРЕБУЕТСЯ СТРАТЕГИЯ

Из имеющихся у России немногим более 2500 судов морского исполнения, способных вести промысел в отдаленных районах Мирового океана, свыше 80% было спроектировано и построено для выполнения задач в условиях планово-распределительной системы. Большинство из них не только отработало свой нормативный срок, но и не отвечает новым экономическим реалиям, а также современным тенденциям в мировом рыболовном судостроении. Сейчас в пределах 200-мильной зоны многие страны используют, как правило, небольшие и средние рыболовные суда. Но это не означает, что мировое рыболовство отходит от строительства больших (океанских) добывающих судов. Наоборот, опираясь на прошлый советский опыт, ряд европейских, да и американских рыбодобывающих фирм ввели в последние годы в эксплуатацию новые поколения крупных океанских судов, способных добывать и обрабатывать по 300-500 тонн рыбы в сутки. По имеющимся сообщениям в печати, эти суда успешно работают в рыночных условиях. Между тем российское морское рыболовство, все более тяготеющее к исключительному использованию мелкого и среднего флота для работы в своей 200-мильной зоне, может оказаться в стороне от освоения ресурсов открытой части Мирового океана, так как мы перестали получать современные океанские добывающие суда.

По прогнозам специалистов продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), спрос на рыбную продукцию в XXI веке будет постоянно расти, а разрыв между спросом и предложением уже в настоящее время составляет не менее 10-15 млн. тонн. В этой связи, а также с учетом перехода большинства стран к рыночным отношениям усиливается жесткая конкуренция за обладание сырьевыми ресурсами в Мировом океане как важным компонентом продовольственной безопасности того или иного государства. Об этом свидетельствует и высказывание президента США Билла Клинтона, когда он в одном из посланий конгрессу и народу США относительно "Стратегии национальной безопасности" подчеркивает, что "дальнейшее соревнование между странами за пользование природными богатствами, такими, как чистый воздух, плодородные земли, рыбные запасы и т.д., что раньше считалось бесплатным, представляет значительную угрозу для региональной стабильности в мире". Существенно, что по своему значению рыбные ресурсы поставлены здесь на третье место после воздуха и плодородных земель. Об обострении конкуренции за рыбные ресурсы свидетельствует и постоянное вытеснение российского флота из многих районов Мирового океана. Безусловно, некоторые из них наш флот оставил сам в силу изменившейся экономической модели. Однако постоянное уменьшение квот для России в районах Северной Атлантики по вылову окуня, сельди, путассу и других видов рыбы, а также в районах Африки - по ставриде, скумбрии говорит о недостаточном внимании к этим вопросам со стороны федеральных органов.

Несмотря на то что только за последний год в правительстве трижды проводились специальные слушания относительно положения дел в отрасли, до сих пор нет ясно сформулированной политики России в области рыбного хозяйства. Известно, однако, что этот вопрос постоянно находится в центре внимания правительств, парламентов и общественности ведущих государств мира. Так, страны Европейского союза каждые три года корректируют свою рыболовную политику. После вступления в силу таких основополагающих международных документов, как Конвенция ООН по морскому праву и Соглашение ООН по трансграничным рыбным запасам и запасам далеко мигрирующих рыб (Россия их ратифицировала), в ведущих странах мира пересматривается законодательство в области рыбного хозяйства и разрабатываются законы, которые будут определять развитие национального рыболовства в XXI веке. К сожалению, и в этом отношении Россия отстает. Готовящийся в Госдуме в течение вот уже более четырех лет закон о рыболовстве и охране водных биоресурсов как по своему названию, так и по содержанию больше направлен на сворачивание национального рыболовства, чем на его развитие. В нем вводятся платность ресурсов в собственной 200-мильной зоне, тендеры и аукционы на их продажу для российских рыбопромышленников, чего нет ни в одном зарубежном рыболовном законодательстве стран с развитой рыночной экономикой. Многие важнейшие вопросы оставлены на усмотрение правительства и федеральных органов. Отсутствует ясное определение прав приморских субъектов Федерации, а полномочия по использованию рыбных ресурсов поделены в пользу центральных органов. Сохраняется режим "трех контролеров", когда контролем за рыболовством занимаются одновременно ФПС, Госкомрыболовство и Госкомэкология. Такой подход в условиях изменяющихся рыночных отношений будет сдерживать развитие рыбного хозяйства приморских регионов России и создавать неразбериху при принятии решений по практическим вопросам хозяйственной деятельности фирм, предприятий и организаций.

На съезде работников рыбного хозяйства России было выдвинуто около 25 серьезных предложений к правительству. Кроме того, Счетная палата Федерального собрания внесла около 30 рекомендаций по улучшению работы отрасли. Реализация этих предложений позволит выработать Концепцию национальной рыболовной политики как системного процесса, в котором участвуют рыбопромышленники, регионы и государство. Без такого документа невозможен позитивный ход реформирования рыбного хозяйства России.

Основу Концепции национальной рыболовной политики России на ближайшую перспективу могли бы составить следующие положения:

- федеральное регулирование и управление морскими биоресурсами на основе наилучших научных данных при оптимальном бюджетном финансировании прогнозных исследований, мониторинга за состоянием сырьевой базы и контроля за рыболовством;

- полное использование водных биоресурсов отечественной 200-мильной экономической зоны и континентального шельфа юридическими и физическими лицами России;

- создание стимулирующих условий для российских рыбопромышленников в целях наполнения отечественными рыбными продуктами внутреннего рынка;

- проведение разумной политики торгового протекционизма по отношению к определенным массовым рыбным продуктам для малообеспеченных слоев населения и силовых структур, производимым отечественными рыбопромышленниками; снятие в переходный период импортных пошлин на современные рыболовные суда, технологическое и другое оборудование, соответствующее мировым стандартам;

- протекционистская политика государства в отношении морского рыболовства и развития береговой инфраструктуры в отдельных северных и восточных окраинных регионах России через механизмы кредитования налоговой политики, а также путем создания благоприятных условий для закрепления там работников и научного персонала отрасли;

- ускоренное развитие аквакультуры при государственной поддержке опытных модульных разработок и формирования новых частных акционерных коллективных хозяйств в этой области;

- широкое международное сотрудничество в сфере устойчивого использования морских биоресурсов.

Безусловно, чтобы все это произошло, правительство обязано определить главный компонент национальной рыболовной политики России - целевую установку своего рыбного хозяйства, т.е. ту идеологию, которой должна быть подчинена деятельность хозяйственных субъектов. По моему глубокому убеждению, в качестве целевого ориентира деятельности рыбного хозяйства страны в современных условиях и на перспективу следует принять критерий насыщения внутреннего рынка рыбной продукцией собственного производства не менее чем на 80% от норм, рекомендованных Институтом питания АМН из расчета среднедушевого потребления. Остальные 20% могут быть покрыты за счет импорта, который в условиях открытых рыночных отношений неизбежен. Такой подход будет способствовать не только развитию национального рыбного хозяйства, но и обеспечению продовольственной безопасности России. Что касается внешнего рынка и, следовательно, экспорта, то здесь российские рыбопромышленники должны не только удерживать уже завоеванные позиции, но и наращивать их не благодаря сырью и полуфабрикатам, а путем выпуска готовой продукции с высокой потребительской стоимостью, что позволит получать дополнительные валютные поступления в страну.