Стивен Уайт
Детей сейчас рождается больше, чем когда-либо за последние 15 лет. Вопрос в том, сколько и как им предстоит прожить.
Фото Елены Фазлиуллиной (НГ-фото)
Выборы позади. Новый президент России Дмитрий Медведев еще не вступил в должность. Самое время для размышлений, подведения итогов. Не сомневаюсь, курс президента Путина популярен, направлен на нужды страны, как ему это видится. Но все-таки лучше воздержаться от эйфории.
Оборотная сторона богатства
Да, растет рождаемость. Самые высокие показатели за последние 15 лет, как недавно сказал президент. Но население страны все еще уменьшается. Средняя продолжительность жизни для мужчин – 59 лет! Позорная цифра для развитой страны.
Да, экономика растет. А учитываем ли мы, насколько сократилась она за предыдущие годы? Если верить российской статистике, уровень последних советских лет только что достигнут. Разумеется, другие страны не топтались на месте эти 15–20 лет. До Португалии России все еще далеко.
Есть и более тревожные сигналы. По статистике, страна не меньше зависит от экспорта газа и нефти, чем в годы Брежнева. То есть является до сих пор «экономикой трубы». Относительное сырьевое благополучие даже опасно. Оно подрывает стимулы к развитию промышленности, товаров с высокой прибавочной стоимостью. И рождает угрозу новой стагнации, которая была так губительна для СССР.
Более того, сырьевое благополучие почти всегда связано с коррупцией. И тут российские показатели неутешительны. Самый широко употребляемый показатель коррупции в мире – ежегодный рейтинг Берлинской организации Transparency International. Так вот, по последним данным этой организации (сентябрь 2007 года), Россия находится на 143-м месте из 179. Ниже таких стран, как Бурунди и Пакистан! И ниже, чем в предыдущие годы.
Сырьевое богатство связано также с большой степенью неравенства. Коэффициент Джини, измеряющий уровень неравенства, для России отнюдь не европейский и даже не североамериканский. Он близок к показателям африканских или латиноамериканских стран.
Ситуация с коррупцией усложняется еще и тем, что в России нет независимого суда. Правоохранительным органам – милиции, суду – люди мало верят. Мы только что получили результаты общероссийского опроса, прошедшего в феврале 2008 года, в ходе которого были опрошены 2000 человек. По этим данным, уровень доверия к милиции – только 9%. К суду – 17%. Мы не удивились: это почти полное совпадение с данными других социологических служб.
Выборы или референдум?
Да, люди доверяют Владимиру Путину. Но они не доверяют тем институтам, которые призваны защищать их интересы, а при необходимости – свободу. Увы, но россияне не доверяют тем институтам, которые призваны представлять в первую очередь их интересы (парламенту, политическим партиям, профсоюзам). Наверное, нигде люди полностью не доверяют власти. Но в других странах ситуация не такая вопиющая. Например, по последним данным международной организации «Евробарометр», в странах ЕС уровень доверия к полиции составляет 61%. Еще больше – в странах Западной Европы.
Корень проблемы, на мой взгляд, – в сверхконцентрации власти. В российской Конституции написано о разделении властей, о независимости суда, утверждается, что человек, его права и свободы – высшая ценность. А в сравнительной перспективе еще более бросается в глаза, как много власти у президента и как мало у тех, кто сопротивляется исполнительной власти.
Президент избран народом и ему подотчетен. А насколько реален общественный контроль при почти безальтернативных выборах? Президент фактически назначает правительство, губернаторов. Может в любое время, без оглядки на парламент, отправить министров в отставку. Президент представляет кандидатуры для назначения на должность судей Конституционного суда – суда, который призван контролировать его собственные решения и деятельность! Это же нонсенс.
Стране нужна дееспособная центральная власть. Но бесконтрольная власть всегда опасна. В том числе и для самой власти.
Положение с выборами особенно плачевное. Исчезли одномандатники – то есть депутаты, которых прямо избирает народ. Исчезла графа «против всех». Исчезла минимальная явка. Порог прохождения в Думу повысился с 5 до 7%. Из-за этих нововведений некоторым партиям не удалось пройти даже предварительную проверку подписей. Власть легко не допускает своих оппонентов к избирательной гонке. Как утверждается, «в полном соответствии с законом». А речь все-таки идет о партиях, настроенных не прокремлевски. Как-то странно получается: у сторонников Кремля – почерк поголовно хороший, а у противников – плохой?
Изменилась и Центральная избирательная комиссия: из арбитра избирательного процесса она превратилась в служанку Кремля, вычищающую территорию выборов.
В таких условиях меняется и сама кампания. Кремлевские кандидаты фактически не принимают участие в дебатах, полагая, что подконтрольное телевидение сделает свое дело и без открытого столкновения взглядов. Свое дело делает и пресловутый административный ресурс.
Властями был предложен «план Путина». Разумеется, его поддерживают широкие слои населения. Он настолько хорош, что не заслуживает серьезного обсуждения? Он так безупречен, что не подлежит улучшению? Странная логика для тех, кто желает действительно что-то сделать для своей страны!
Результат может быть только один: выборы превращаются в референдум, в котором самое главное – не выражение мнения избирателей, а только их явка. А ее обеспечивает тот же самый административный ресурс. Как это далеко от демократии, которая подразумевает чувство включенности людей в избирательный процесс. Как далеки сегодня россияне от того, чтобы воскликнуть: «Государство – это мы!»
Я бы сказал и хуже. Ведь ни для кого не секрет, что стремительно идет процесс сращивания власти и собственности. Избранный президент Дмитрий Медведев – председатель совета директоров «Газпрома», в состав которого входит и действующий премьер-министр Виктор Зубков. Заместитель руководителя администрации президента Игорь Сечин – председатель правления «Роснефти». Таких примеров множество не только в Центре, но и в регионах. И все это – когда исполнительная власть очень слабо контролируется парламентом, выборы фактически безальтернативны, суд реально исполняет волю Кремля, средства массовой информации в руках у тех же людей, что власть и собственность.
Другая команда
Опасность не только бесконтрольной, но и коррумпированной, авторитарной власти растет независимо от того, желают ли этого люди, только что избранные. Растет и опасность того, что любая критика будет восприниматься не как конструктивная и даже полезная, а будет приравнена к подрывной деятельности. Тот, кто критикует, клеймится как «шакал» или как «пятая колонна».
В результате получается, что общество расколото на «наших» и «чужих». Остается место либо для слепой веры в вождя, либо для «оппозиции по всем позициям». Но только не для критики, которая дает самой власти возможность переосмысливать, а иногда и корректировать курс.
Любая власть нуждается в конструктивной критике! Это чувствовал даже Михаил Горбачев. «У нас нет оппозиции, – сказал он в 1987 году, встречаясь с писателями, – каким же образом мы можем контролировать сами себя?»
В Великобритании, в других европейских государствах оппозиция такого рода не только допустима, она даже оплачивается. Она подвергает предложения правительства скрупулезному анализу. Она предлагает другую команду. Она дает возможность населению выбрать ту команду, которая предлагает более убедительную программу действий. Оппозиция дает альтернативу на выборах, которая и делает выборы выборами. Если нет оппозиции – нет и равных условий доступа всех к управлению государством. Если оппозиция есть, то народу важно, кто победит на выборах. Народ включается в избирательный процесс. И готов уважать решения правительства, которое он сам выбрал, даже если с этими решениями не согласен.
Владимир Путин сказал в самом начале своего президентства, что не надо России повторять во всех деталях опыт США, Великобритании и других демократических стран. Правильно сказал! Не надо, это неуместно. Страна другая – по своей культуре, географии, истории. Да многое и сами американцы, и англичане хотят у себя менять. Но не учитывать опыт других стран в сдерживании власти, в подкреплении реальных прав простых людей – тоже не гарантия благополучия.
Ведь без учета этих негативных процессов Россия неминуемо придет к делегитимации власти. Я 30 лет регулярно приезжаю в Россию, изучаю ее. Я восхищаюсь вашей страной и люблю ее. В течение нескольких лет я возглавлял Британскую ассоциацию по изучению бывшего СССР и Восточной Европы, написал более 30 книг о России. Мне небезразлична судьба страны. И я очень надеюсь, что избранный президент Дмитрий Медведев в тандеме с Владимиром Путиным сумеет преодолеть эти болезни, которые ведут страну в авторитарный тупик.
