Прощание с послевоенным ростом

Президент Рональд Рейган, сторонник минимального вмешательства государства в экономику, урезал социальные программы, находившиеся в ведении федерального правительства.
ФОТО JOSE R. LOPEZ/THE NEW YORK TIMES

Если оглянуться на послевоенную экономическую историю, станет очевидно, что в Европе, США и других частях света крайне неоднозначно толкуется то, что происходило, и как эволюционировали существующие структуры. Сейчас американская история переписывается чуть ли не по Оруэллу.

В эти дни, если ознакомиться со взглядами на экономическую историю или текущую ситуацию практически любого консервативного комментатора, вы обнаружите, что эра послевоенного процветания – высокого подъема уровня жизни после Второй мировой войны – вычеркнута из хронологии событий. Недавно Питер Дж.Уоллисон из Американского института предпринимательства написал в Wall Street Journal: «Оригинальный Новый курс (Ф.Рузвельта), как знает любой, кто читал историю, не смог оздоровить экономику. На самом деле современная эра быстрого экономического роста началась после того, как президенты-демократы и республиканцы решили отменить убыточные и сдерживающие нормы Нового курса».

Почему так происходит? Американская послевоенная экономическая история традиционно разбивается на две части: эру высоких налогов для богатых и обширного регулирования, которая длилась примерно до 1980 года, и эру низких налогов для богатых и дерегламентации, которая, по сути, началась при президенте Рональде Рейгане и продолжается по сей день. Первый период был временем сильных профсоюзов, высоких минимальных размеров оплаты труда, высоких предельных ставок налога для граждан с самыми большими доходами, а также сильных социальных программ Нового курса. И в это время страна быстро поднималась, а уровень жизни американцев рос.

Хотя наличие причинно-следственной связи здесь не доказано, это опровергает позицию консерваторов, согласно которой активная политика государства и сильные внутренние социальные гарантии подрывают экономику. Это также не подтверждает верность ортодоксальной позиции сторонников свободного рынка: в рейгановские и пострейгановские годы уровень жизни большинства американцев рос в лучшем случае неравномерно.

Чтобы подретушировать эту неприятную правду, правое крыло выдумало альтернативную историю. В их изложении хорошие годы начались лишь после, но никак не до рейгановской революции. К сожалению, если говорить прямо и откровенно, их утверждение, что экономика стагнировала до тех пор, пока Рейган не демонтировал раздутую систему социальных гарантий, лживо.

Отстаивая свою точку зрения, консерваторы часто указывают на данные, согласно которым с 1980 года США смогли поддерживать на уровне свой показатель ВВП на душу населения, остановив существенное падение валового внутреннего продукта, наблюдавшееся в предыдущие десятилетия. Но этот спад отражал в основном тот факт, что экономические конкуренты – Европа и Япония – пытались догнать США. К 1980 году этот процесс практически завершился, и развитые страны достигли примерно тех же показателей, что и США. Таким образом, уже не было оснований ожидать от них более быстрого роста.

Кроме того, остается вопрос соотношения труда и отдыха. Существенная доля разницы ВВП между США и Европой отражает выбор в данной сфере. Франция, например, так же развита, как и Америка, но ее ВВП на душу населения примерно на 25% ниже. Этот разрыв в основном обусловлен более длинными отпусками французских рабочих, а также их более ранним пенсионным возрастом. Так что дело не просто в худшей работоспособности или низкой производительности.

Такие рассказы, вводящие в заблуждение, и утверждение, что американская экономика стала успешной только после прихода Рейгана, – часть консервативной доктрины. Как бы то ни было, американцы повторяют их, веря в то, что это должно быть правдой, даже если на самом деле это не так.

Комментарии читателей с сайта nytimes.com

Вернуть историческую правду

– R.J.H., Сан-Франциско

Господин Кругман, комментарий относительно вашего утверждения, что профсоюзы и программы социального обеспечения не подрывают экономику. Как в случае со многими другими неустойчивыми аспектами экономики, последствия издержек, представляющих структурную опасность, обычно проявляются через годы или десятилетия после того, как они имели место. Неподконтрольные профсоюзы могут в долгосрочной перспективе нанести такой же ущерб, как нерегулируемый бизнес.

– Gus Satkowski, Бостон

«Чтобы подретушировать эту неприятную правду, правое крыло выдумало альтернативную историю», – говорите вы. Что ж, после того как они подправили роль, которую сыграли нерегулируемые финансовые рынки и коррупция Уолл-стрит в событиях, приведших к Великой депрессии, они, вероятно, решили не отступать от традиции.

– Без имени, Филадельфия

Гусу: Давайте спокойно проанализируем ваше утверждение: «Неподконтрольные профсоюзы могут в долгосрочной перспективе нанести такой же ущерб, как нерегулируемый бизнес». Неподконтрольных профсоюзов не бывает, по крайней мере в США, где они подвергаются жесткому регулированию, особенно в плане забастовок.

– Jim Tarrant, Силвер-Спринг, штат Мэриленд

Если европейские страны урезают социальные выплаты, то, должно быть, потому, что предпочтение отдыху, а не работе привело к сокращению числа работающих относительно числа пенсионеров, верно? О, постойте. В США ведь та же проблема. И что в этом плане делает Америка? Ничего! Европейцы же занимаются этим вопросом и что-то делают с этим. В конце концов мы работаем! (Или по крайней мере мы работаем в Брюсселе.)

– Steven R., Мадрид, Испания