Пол Кругман
ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО APPLE
Продукция Apple (слева направо): iPad, MacBook Pro и iPhone. Эта компания – одна из самых дорогих в мире.
Я понимаю, что люди ездят на такие конференции во многом ради того, чтобы вырваться из привычной рутины, и они не хотят, чтобы всякие старые ворчуны твердили им, будто в мире ничего не изменилось.
Однако я стал своего рода исключением, поскольку, когда дело доходит до макроэкономики, я превращаюсь в такого ворчуна. Я считаю, что сходство между современностью и Японией 1990-х или эпохой 1930-х годов намного важнее, чем различие.
Однако со временем что-то действительно меняется. И сегодня утром я задумался о том, чем отличается наше время?
Дело не в глобализации, и я уже об этом говорил. Тем не менее есть по крайней мере один важный момент, из-за которого экономика XXI века отличается, и это оказывает существенное влияние на макроэкономику. Речь идет о куда более значимой роли нематериальных активов.
Это не оригинальная мысль, но я не встречал нигде системного анализа данного вопроса.
Что я понимаю под ролью активов? Подумайте о том, что собой представляет самая дорогостоящая компания в США.
Долгое время это была General Motors, затем Exxon, потом I.B.M. Это были компании с очевидной производственной деятельностью: у GM было более 400 работников, что было потрясающе, потому что в те времена общая численность рабочей силы была куда меньше; у Exxon были нефтеперерабатывающие заводы. I.B.M. была технологической компанией, но у нее по-прежнему имелись многие атрибуты старомодного производственного гиганта с кучей заводов и большим штатом хорошо оплачиваемых сотрудников.
Однако теперь самая дорогая компания в США – Apple, у которой почти нет сотрудников и которая почти не занимается производством. Эта компания пытается с помощью отчаянного пиара доказать, что она косвенно создает множество рабочих мест в Америке, но это сейчас не принципиально.
Дело в другом: эта компания построена на технологии, дизайне и идентичности бренда.
Я вспоминаю старую комедию, в которой тупица-начальник объяснял, что, несмотря на все лозунги, люди вовсе не являются главной ценностью для компании, на первом месте стоят деньги, а люди – лишь на девятом. В случае с Apple ее самым важным активом является позиция на рынке.
Есть пара очевидных выводов, которые можно сделать из этого изменения природы корпоративного успеха. Первый заключается в том, что прибыли более не являются естественным аспектом экономики. Они в значительной степени стали следствием антитрестовой политики или ее отсутствия; или же производным от политики в сфере интеллектуальной собственности и т.п.
Второй вывод – значительная часть того, что мы считаем продуктом, «производится» с нулевыми или пренебрежительно малыми издержками.
Так что в некотором смысле нынешнее время отличается. Как это влияет на экономическую политику? Я размышляю над этим, размышляю.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Теперь только прибыль имеет значение
Что изменилось сейчас? Возможно, самый простой пример является самым важным и доступным для понимания.
В 30-е годы компании производили продукты и услуги, чтобы удовлетворить определенные потребности. В некоторых случаях, как например с автомобильной индустрией, компании опередили появление спроса, поэтому они использовали маркетинг, чтобы убедить потребителей, что им действительно нужен новый товар. Прибыль была побочным продуктом удовлетворения (или создания) потребностей. За малым исключением люди покупали акции, хранили их, смотрели, как растет их стоимость, и получали дивиденды.
Теперь же для любой компании важна лишь прибыль. Фирмы существуют ради нее. Их оценивают не по предлагаемым продуктам или услугам, а по результатам квартальных отчетов.
– Craig, Орегон
Apple может перепоручать производство подрядчикам, но она производит и продает реальные вещи, часть из которых реально полезна, хотя и не настолько, как, скажем, унитаз.
– Arthur, Нью-Йорк
Что сейчас отличается, так это ситуация в энергетике. Легкодоступное ископаемое топливо найти все сложнее, а трудно извлекаемое стоит гораздо дороже. Это серьезная проблема для экономики, и она меняет привычный порядок.
Глобальная экономика базировалась на растущих объемах дешевого ископаемого топлива. Приспосабливаться к новой реальности трудно со всех точек зрения – политической, экономической и социальной.
– Без имени, Канада
В 90-е и начале 2000-х годов люди твердили, что Интернет изменил законы экономики. Это видно по цифрам, говорили они. Старые модели просто больше не работали.
Мне все это казалось очень забавным. Я физик, и если мои эксперименты вдруг перестают выдавать цифры, к которым я привык, я не спешу делать вывод о том, что физические законы изменились.
– Без имени, Иллинойс
Мысль насчет роли нематериальных активов очень удачная. Идеальным примером тут является Microsoft. Во многих организациях информационная инфраструктура построена на Outlook, Office и Windows. Для значительной доли компаний альтернативы Microsoft просто не существует.
Так что если завтра Microsoft вдвое повысит цены, многие из этих организаций окажутся в очень трудном положении. Многим не останется ничего другого, как платить и мириться с более высокими издержками.
– Lars Marius Garshol, Норвегия
Проблема в том, что мы слишком полагаемся на частный сектор в деле создания новых рабочих мест.
Фирмам просто нет необходимости нанимать больше людей, учитывая то, какие товары и услуги они намерены производить. Это не было бы такой большой проблемой, если бы сторонники экономии не мешали государству вкладывать деньги в те вещи, которые частный сектор не интересуют, – в инфраструктуру, научные исследования, образование.
– S. M., Вашингтон, округ Колумбия
Дарья Гармоненко 
