Пол Кругман
MEDI; ALBANIA/CARTOONARTS INTERNATIONAL/THE NEW YORK TIMES SYNDICATE
В прошлом году было много заявлений о том, что еврокризис закончился и экономика Европы «починена». За этими заявлениями скрывается кое-что очень реальное – конвергенция процентных ставок (благодаря поддержке ЕЦБ) и растущей веры в то, что политические риски для евро снизились, а также нечто более сомнительное: скромное ускорение роста в странах-должниках.
Так что последние данные по ВВП в еврозоне действительно разочаровывают. Дело не только в том, что общий рост остается медленным, хотя после масштабного спада экономики должны переживать период роста, который выше среднего, пока они возвращаются к прежнему тренду, а 0,9% не вписывается в эту схему. Другой важный момент заключается в том, что рост наблюдается не там, где должен. Нам нужно видеть конвергенцию между пострадавшими от политики экономии странами на периферии еврозоны и странами ядра. На самом деле Германия является главным источником роста, а страны периферии далеко от нее отстали.
Да, и заметил ли кто-нибудь, что «балтийские чудеса» выглядят несколько менее чудесными теперь? Рост в Эстонии в этом году замедлился, а Латвия растет не быстрее, чем США.
В Европе проводится крайне разрушительная экономическая политика, которая нанесла значительный ущерб, но не привела к развалу, потому что политическая сплоченность еврозоны сильнее, чем думали люди вроде меня.
Сплоченность – отличная штука, я думаю, но политика-то по-прежнему не работает.
Предсказания и предрассудки
Кризис 2008 года и его последствия стали для экономистов проверкой на прочность, причем проверка была как интеллектуальной, так и моральной. В конце концов экономисты давали очень разные прогнозы о последствиях различных вариантов реагирования на кризис. Неизбежно некоторые из этих прогнозов оказались ошибочными. Так как же реагировали те, кто оказался не прав?
Картина получается не очень обнадеживающая.
К примеру, экономист Алан Мельцер продолжает пугать нас грядущей инфляцией (самый свежий пример – его статья для Wall Street Journal). Новички могут быть не в курсе всех перипетий, так что давайте напомню. Мельцер начал бить тревогу по поводу инфляции пять лет назад. Он предрекал, что действия Федерального резерва приведут к обвальному росту цен. Тогда же некоторые из нас ссылались на теорию ловушки ликвидности и опыт Японии, чтобы объяснить, почему ничего подобного не случится.
В экономической науке ошибки допустимы. Просто надо в таких случаях говорить: «Да, я был не прав, и вот почему…»
Но ничего подобного не произошло. И Мельцер не один такой. Вы можете вспомнить хоть одного из моих оппонентов, который изъявил бы готовность пересмотреть свои убеждения перед лицом неопровержимых доказательств?
Вы можете сказать, что так всегда бывает, но нет. Вспомните похожий спор в 1970-е по поводу «ускорительной» гипотезы в отношении инфляции. Экономисты Милтон Фридман и Эдмунд Фелпс утверждали, что любой устойчивый рост инфляции приведет к ухудшению ситуации в связке уровень занятости – темпы инфляции. Возникновение стагфляции подтвердило правильность данной гипотезы, и подавляющее большинство кейнсианцев приняли это и пересмотрели соответствующим образом свои модели.
На этот раз все иначе и эти люди – другие. И я думаю, нам нужно попытаться понять почему. Может быть, они только притворялись, что занимаются наукой, а по-настоящему их всегда интересовала политика? Или за их точкой зрения попросту стоит слишком много денег и интересов?
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Остальная часть этой истории
Вам следует включать подробности, когда вы комментируете квартальные данные о ВВП. Во-первых, Германия извлекла выгоду из необычайно теплой зимы, но в Португалии, Греции и Испании ничего подобного не было.
Во-вторых, нельзя ожидать, что экономика стран периферии будет расти быстрее, чем немецкая, пока меры экономии действуют (хоть и в меньшем объеме) и когда монетарные условия в этих странах жестче, чем в Германии.
В-третьих, почему вы не упомянули великое «чудо» французского роста? Потому что эта страна не проводила политику экономии, но ее экономика все равно стагнировала в первом квартале года.
– Tajee, Германия
Хотя я согласен с этим анализом, вы должны учитывать, что в отличие от США зима в Европе была очень теплой.
– Leenman, Нидерланды
Дикое, кейнсианское печатание денег, которое случилось в США и Японии, привело к пузырям на фондовом рынке, на рынках облигаций и недвижимости.
Возможно, сейчас Европа страдает, но я думаю, вы начинаете понимать, г-н Кругман, что проводить неокейнсианскую политику – все равно что давать обезболивающее пациенту с гангреной. Хорошо, когда не нужно слушать его стоны, но отказываясь от ампутации, вы обрекаете его на гибель.
– N., Великобритания
Европа – это Аргентина XXI века. Когда европейцы решили ввести евро, они сделали выбор в пользу стагнации и экономического упадка.
– S., Калифорния
Дарья Гармоненко 