Исландский урок: своя валюта окупается

ФОТО ILVY NJIOKIKTJIEN/THE NEW YORK TIMES Рейкьявик, столица Исландии. Экономика этой страны восстановилась после финансового кризиса 2008 года.

Один из главных уроков кризиса евро заключается в том, что экономист Милтон Фридман был прав – не по поводу монетаризма, но по поводу гибких обменных курсов. Когда стране необходима значительная корректировка зарплат и цен относительно ее торговых партнеров, то этого гораздо проще добиться путем удешевления валюты, нежели путем относительной дефляции, и это стало главной причиной тех огромных издержек, которые повлекло за собой введение евро.

Однако многие экономисты по-прежнему категорически не желают соглашаться с этим. И поэтому в обзоре развития экономики Исландии после финансового кризиса, подготовленном Торвальдуром Гильфасоном, мы читаем: «В Ирландии покупательная способность подушевого валового национального дохода вернулась на уровень 2007 года только в 2014 году, на год позже, чем в Исландии». Гильфасон написал в статье, опубликованной на сайте VoxEU.org: «Следовательно, это неправда, что наличие собственной валюты (потерявшей треть своей стоимости) избавило Исландию от печальной участи, которая выпала на долю Ирландии, поскольку та привязана к евро. Ирландия сумела адаптироваться за счет других средств. Если бы Исландия использовала евро, то она могла бы поступить так же. Исландская крона потеряла 99,95% своей стоимости по отношению к датской кроне с 1939 года, когда стоимость обеих валют была одинаковой, что убедило многих местных наблюдателей в том, что страна созрела для введения евро».

В первую очередь надо сказать, что эти рассуждения об ослаблении исландской кроны после 1939 года – дешевка. Но как насчет сравнения с Ирландией? Верно, что ВВП на душу населения в Ирландии (в данном случае использование валового национального дохода картину особо не меняет) вернулся на докризисный уровень ненамного позже, чем в Исландии. Но ВВП – не единственный показатель, и на него сильно влияет структура ирландского экспорта, который держался довольно неплохо и является очень капиталоинтенсивным (вспомните про фармацевтику), то есть он увеличивает ВВП, но дает работу очень малому числу людей.

Если же вместо этого вы обратите внимание на уровень занятости (см. график), то дела у Исландии шли куда лучше, чем у Ирландии. Данные о безработице в Исландии также показывают гораздо более благоприятную картину. Если говорить менее формально, то у всех, кто следил за обеими странами, сложилось впечатление, что в Исландии население страдало куда меньше, чем в Ирландии.

И если вы помните, то все ожидали, что исландский кризис будет гораздо хуже с учетом масштабов банковского краха. Поначалу попытки сравнения двух этих стран воспринимались как черный юмор, а не что-то серьезное.

Я понимаю необходимость обосновать создание единой валюты, но факты упрямо указывают на важные преимущества, которые дает сохранение собственной валюты.

КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM

THE NEW YORK TIMES Данные были проиндексированы (докризисный пик=100). Источник: Eurostat

Вариантов мало, и все неприятные

Традиционно страны, которые переживают трудные времена, могут либо девальвировать свою валюту, либо понизить процентные ставки. Если процентные ставки близки к нулю, как сейчас, то страна может прибегнуть к девальвации, если, конечно, она контролирует свою валюту. – Gary, Норвегия

Я регулярно бывал в Ирландии и Исландии, до финансового кризиса и после.

Мне кажется, обе страны все еще страдают от последствий экономических потрясений, но в Исландии негативные последствия для населения были смягчены благодаря действиям правительства (а именно: банкам дали рухнуть) и благоразумному управлению национальной валютой.

Все это четко прослеживается на вашем графике. Если бы Исландия была членом еврозоны и шла по пути Ирландии, то восстановление экономики происходило бы гораздо медленнее.

– D., Новая Зеландия

В трудные времена любая страна хочет девальвировать свою валюту, чтобы улучшить экономические условия. Но все страны не могут одновременно девальвировать свои валюты.

Если бы такое случилось в наши дни, то мы повторили бы кризис 1929 года.

– M., Испания

А не должен ли повлиять на ваш анализ тот факт, что в Исландии проживают всего 330 тыс. человек, меньше, чем в моем районе Лос-Анджелеса?

– Jerry Cotts, Калифорния

Когда читаешь статью Торвальдура Гилфасона на VoxEU, не можешь понять, кто ее написал: Гильфасон-профессор или Гильфасон – неудавшийся политик?

Я поднимаю этот вопрос, поскольку, по словам моих исландских друзей, Гильфасон стал одним из основателей политической партии и выдвигал свою кандидатуру на последних парламентских выборах, а присоединение к еврозоне входило в программу его партии. Однако исландские избиратели отвергли Гильфасона и его партию.

Возможно, поэтому он предпочитает не замечать трудностей Ирландии или не упоминать о том, насколько сильно ирландская экономика отличается от экономик стран еврозоны.

– Aldo Stumm, Эстония

Ирландии повезло, что ее главными торговыми партнерами являются Великобритания и США. В ходе кризиса евро подешевел по отношению к фунту и доллару, что сделало ирландские экспортные товары более конкурентоспособными.

– Mark, Ирландия

Дело не только в занятости. Уровень зарплат тоже имеет значение.

Г-н Кругман, вы, похоже, не извлекли урока из того факта, что, несмотря на довольно высокую занятость в США, избиратели продолжают поддерживать Дональда Трампа.

Причина в том, что у 90% населения зарплаты снизились, а у богачей, которые владеют акциями, дела идут неплохо.

– Jerry Hough, 

Северная Каролина

В Исландии контроль за движением капитала на семь лет превратил инвесторов в заложников. Теперь им позволят выводить средства из этой страны – после уплаты 39-процентного «налога».

Исландия восстановила свою экономику на чужие деньги, и ей это удалось благодаря наличию собственной валюты.

Но разве это хорошо? Разве так должно работать правительство? Полагаю, ваш ответ будет положительным, как вы уже давали понять в прошлом.

– David, Франция

Я не согласен, что пример Исландии дает нам право делать какие-либо выводы.

Там всего 330 тыс. человек населения, и ее экономикой очень легко управлять.

– Patrick B., Великобритания