Пол Кругман
ФОТО CHARLIE MAHONEY/THE NEW YORK TIMES
Грегори Мэнкью, профессор экономики из Гарварда, и Джанет Йеллен, глава ФРС, на мероприятии в Кембридже, штат Массачусетс.
Берни Сандерс откланивается, а Дональд Трамп, похоже, рванул вперед. Так что самое время поговорить о макроэкономике.
Экономист Брэд Делонг опубликовал в своем блоге великолепную статью о фее доверия и негативных последствиях веры в нее для экономической политики (читайте ее тут: bit. ly/28QoNmb). Одной из тем статьи стало плохое поведение довольно большого числа профессиональных экономистов, которые с лету изобретали новые доктрины, чтобы оправдать свое несогласие с политикой стимулирования и поддержку экономии даже перед лицом нулевых процентных ставок и депрессии. Один важный момент: не думаю, что Делонг четко показал, насколько глупо выглядело утверждение, что государственные траты вытесняют частные инвестиции даже при нулевых ставках.
В любом случае недавно на мой виртуальный письменный стол попали две статьи, которые еще раз продемонстрировали, насколько плохо некоторые из моих коллег-экономистов разбираются в вопросах фискальной политики.
Во-первых, Грегори Мэнкью опубликовал в New York Times колонку (читайте ее тут: nyti. ms/1UdltPr), в которой упоминается исследование экономистов Альберто Алесина и Сильвии Ардана, посвященное экспансивной экономии, но не упоминается о многочисленных исследованиях, опровергающих полученные ими результаты. Есть еще кое-что. Как отметил Мэтт О’Брайен из Washington Post, Мэнкью также процитировал статью 2002 года, написанную Оливье Бланшаром и Роберто Перотти, в которой выражался скепсис по поводу фискального стимулирования, но при этом не упоминается знаменитая статья, написанная Бланшаром и Дэниэлом Лейгом, показывающая, что мультипликаторы намного больше, чем думал МВФ.
Во-вторых, я прочитал заметку Дэвида Фолькертса-Ландау из Deutsche Bank, в которой он осуждает ЕЦБ за его политику легких денег, поскольку, «назначив себя спасителем еврозоны любой ценой, ЕЦБ позволил политикам сидеть сложа руки и не заботиться о реформах и необходимой фискальной консолидации. Тем самым политика ЕЦБ ставит под угрозу Европейский проект в целом ради краткосрочной финансовой стабильности. Чем дольше эта политика мешает достижению необходимого катарсиса, тем больше она способствует усилению популистской и экстремистской политики».
Да уж. Этот «катарсис» отлично сработал, когда канцлер Веймарской Германии Гейнрих Брюнинг поступил аналогичным образом, не так ли?
Что меня поражает, так это контраст с 70-ми годами. Тогда опыт стагфляции привел к решительному пересмотру макроэкономической и политической доктрин. На этот раз в куда худших экономических условиях и на фоне предсказаний от экономистов, которые ошибаются куда сильнее, чем кейнсианцы прошлого, не произошло вообще никаких подвижек.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Приверженность ошибочным догматам
Причина, по которой нет подвижек, очень проста: экономия и постоянная угроза рецессии очень хорошо служат интересам экономической элиты.
– Tony, Калифорния
Идеологическое обоснование отрицания консерваторами фискального стимулирования может быть выражено одной простой фразой: правительство – это плохо. Консерваторы истово верят в миф, что идеи, которые исходят из частного сектора, всегда предпочтительнее идей, исходящих от государства. Такой образ мышления должен был развалиться под грузом доказательств обратного, но, увы, он продолжает жить.
Правда заключается в том, что частный сектор опирается на государство.
– A., Калифорния
Любая современная индустриальная экономика представляет собой смешанную систему, состоящую из государственных и частных предприятий. Успех экономики зависит от умения понять, как нужно интегрировать государственное и частное, чтобы добиться синергии между ними. В конце концов, невозможно создать здоровую систему, когда половина политического истеблишмента отрицает легитимность госсектора.
– S.W., Колорадо
Г-н Кругман, немного лицемерно с вашей стороны критиковать коллег-экономистов, которые боготворят экономию, когда вы сами одобряете Хиллари Клинтон, представляющую собой американскую версию МаргаретТэтчер.
– C., Нью-Джерси
Причина, по которой некоторые экономисты отказываются чему-то учиться, имеет отношение к разнице между наукой и религией. В науке человек выдвигает гипотезу, делает прогноз, исходя из этой гипотезы, а затем проверяет его путем эксперимента. Если полученные данные подтверждают гипотезу, то она становится теорией. Если нет, то гипотеза отвергается.
В религии священники предлагают догматы, основанные на вере, и если факты не подтверждают правоту догматов, то можно просто объявить людей, представивших эти факты, лживыми еретиками.
Подобное поведение можно наблюдать в любых сферах человеческой деятельности. Экономическая наука особенно уязвима для этого из-за трудностей с проведением контролируемых экспериментов. Таким образом, человеку с глубокой верой в какой-то догмат легко отрицать любые факты, которые ему противоречат. Важно знать об этом. Нам следует всегда помнить о необходимости обращать внимание на факты, представленные оппонентами, как бы это ни противоречило нашим убеждениям.
– John M., Калифорния
Ошибочные макроэкономические теории возникают из-за убеждения, что грехи должны быть наказаны. Для макроэкономики политика экономии – все равно что кровопускание для медицины.
– D.B., Южная Корея
Дарья Гармоненко 
