И.К. Мне приснилось море. Мама!!
Зое Вальдес. Кафе "Ностальгия". Роман / Пер. с исп. М.Петрова. - Спб.: Амфора, 2001, 414 с.
Джеймс Грэм Баллард. Водный мир. Роман / Пер. с англ. М.Кондратьева. - Спб.: Амфора, 2001, 270 с.
СОДЕРЖИМОЕ книжных прилавков за последнее время приобрело новое свойство - контрастность. Оказывается, игру в бинарные оппозиции, начатую бурным примирением "элитарного" и "массового", можно продолжать и продолжать, сопоставляя/противопоставляя "теплое" и "холодное", "мужское" и "женское", "недоваренное" и "пережаренное". Количество книг, которые хочется воспринимать исключительно в паре, настораживает. Джеймса Балларда, фантаста "новой волны", классика жанра, героя полосы "Масскульт" (см. "EL-НГ" от 22.02.2001), едва ли не проще приплести к разговору о Зое Вальдес, парижской эмигрантке с Кубы, романистке, сценаристке и поэтессе, чем о тех или иных образцах "интеллектуальной фантастики", когда-либо выпущенных издательством "Амфора". Баллард, даром что "по сути фантаст", представлен как обитатель "пантеона Высокой Литературы". Вальдес, хотя и "Пруст в юбке", на родине все же "причислена к авторам порнографической литературы". Литература высокая против литературы низкой, насыщенно-синяя обложка против насыщенно-красной, флегматизм против кубинского темперамента, ледяная рептилия против поп-артовой яркогубой блондинки.
Один из четырех баллардовских романов-катастроф, написанный в 1962-м и в более ранних переводах называвшийся "Затонувшим миром", волей-неволей начинаешь сравнивать с романом-ностальгией пятилетней давности. Вальдес - не менее увлеченный картограф внутренних и внешних пространств, чем облюбовавший эти термины Баллард. "Гавана и в меньшей степени Париж и Нью-Йорк предстают перед читателем словно трепанированный череп┘ Чего стоит┘ подробное, доводящее почти до отвращения, описание сеансов гримирования политиков на телеканале - прогулки - словно по улицам города - по морщинам, прыщам, порам и корням волос", - замечает в послесловии переводчик "Кафе" Михаил Петров. В самом деле Париж с его улицами, морщинами, прыщами и корнями - идеальный затонувший мир, плавающий в бреду получтения-полусна. Пруст, Кортасар, Анаис Нин - до дна уже не добраться. Остается холить и беречь сухой огонь детской травмы, вспоминать родной Остров, со всех сторон окруженный океаном. "Этимология моего имени причиняет мне боль, - жалуется протагонистка, названная Марселой. - Да, именно потому, что, читая, я в большинстве случаев вижу во сне море, слышу его мрачный рев┘ а потом просыпаюсь посреди чтива, то есть книги, и узнаю свою комнату в Гаване┘: "Мама, мне приснилось море". Известно, чем это кончится.
