Книга метро, или двери закрываются

Я люблю московское метро.

Я люблю московское метро, несмотря на шваль и сволочь, что толчется в переходах, потому что даже сволочь цепенеет в этих залах.

В метро я всегда сажусь в первый вагон. Когда подают состав, я пытаюсь угадать его номер. Для того чтобы угадать номер, надо запрокинуть голову и постараться ни о чем не думать. Тогда первая цифра, мелькнувшая в голове, обязательно совпадет с номером, который написан на лбу состава.

Если вы угадали номер, день будет удачным. Если нет - обычным.

Как правило, я угадываю номера 1, 24, 26, 9, 15, 31 и 13.

В первом вагоне мне нравится угловая лавка. Я всегда стараюсь занять это место, чтобы спокойно почитать книжку. Мне вообще нравится читать в метро. Лучшие книги были прочитаны под стук его колес. Лучшие мысли приходили в голову на этих кожаных подушках.

Жаль только, что вагоны с такими подушками встречаются все реже и реже.

Страшно подумать, что за время жизни мы проводим под землей около года! Хорошая репетиция, правда? Но если нам и вправду суждено бродить (хорошо - не лежать) целый год под землей, давайте хотя бы бродить осмысленно! Тридцать лет, то есть всю свою бессознательную жизнь, я пользуюсь метро. И все эти годы открываю в нем что-то новое. Что рисунок арки на "Курской-радиальной", например, повторяет рисунок арки Константина 315 года в Риме. Что пионерка на "Площади революции" держит не мячик, а глобус, на котором есть контуры СССР и город Москва. А недавно, прогуливаясь на "Маяковской", я обнаружил в створе тоннеля загадочную надпись, которая гласит: "На данном участке при прохождении поезда можно укрыться только на служебном мостике".

Но самая странная станция московского метро - это "Площадь революции". Глядя на ее скрюченные скульптуры, вспоминаешь не историю страны, а средневековые храмы, где фигурки святых точно так же лепятся в нишах. А люстры? Обычно люстры в метро висят над кромкой перрона, а тут их передвинули к стенам, чтобы лучше осветить скульптуры.

Переместимся с перрона в центральный зал. Пол тут выложен плитами в клеточку, так что кажется, будто попал не в метро, а на огромную доску с шахматными фигурками. Будто чья-то рука расставила эти фигурки на поле, да так и бросила, не доиграв, на середине партии.

Моя любимая лампа в форме моллюска (чистый модерн) висит там же, на выходе к ГУМу. Ну а моя любимая фигурка в нише - это юный андрогин в комбинезоне парашютиста, военный летчик женского пола, ангел, упавший с небес в преисподнюю. Много лет я ходил мимо этой фигурки и только недавно заметил: вот она, линия груди под комбинезоном, покатость бедра, крошечный размер обуви.

И куда я раньше смотрел?

Я люблю московское метро. Мне нравятся двойной купол на "Новокузнецкой" и самое долгое эхо "Таганской". Мне не дают покоя фаллические стволы "Измайловского парка" и шумерские колонны на "Проспекте мира", лотосы на "Кропоткинской" и "Автозаводской". Мне нравится станция "Семеновская", потому что она похожа на базилику Cistern в Стамбуле. Я люблю купол на "Динамо", потому что он скопирован с Пантеона и его ложной перспективы. Мне по душе даже будуарная "Арбатская" с розочками крем-брюле на спальных балдахинах, хотя ее безнадежно испортили лампами дневного света. А вентиляционные решетки и светильники, где полным-полно масонских молоточков, исламских полумесяцев и звездочек? А переход на "Комсомольской", где есть венецианские плафоны и самые настоящие флорентийские аркады?

Однажды, ожидая встречи, я слонялся по платформе "Комсомольская-кольцевая". Задрав голову, я рассматривал плафоны и открыл вот какую закономерность. Если идти в глубь станции, то изображения на плафонах будут чередоваться в последовательности исторического убывания. То есть сначала будет изображен Ленин, потом заваруха с декабристами, потом петровские дела, Дмитрий Донской, Древняя Русь и так далее "во тьму веков".

Но вот парадокс - после русских князей на плафонах снова шел мистер Ленин! То есть в замысле художника был заложен мнимый библейский смысл и пафос, когда вождь мирового пролетариата выступал в роле Бога-Отца, который вечно дрейфует над водами всеобщей истории.

К ее, истории, финалу.

Но мы, как вы догадались, совсем о другом.

Эту книгу можно было бы назвать "Книгой метро". Сюда вошли бы краткие, но красочные, лирические, но в то же время умные эссе о станциях Московского метрополитена: с привлечением материалов архивного, активного, искусствоведческого, жанрового, мифического сюжетного и анекдотического характера. Можно, говорю я вам, можно было бы раздать нашим пишущим людям, у которых есть еще вкус к языку и внешней жизни, по станции метро - в пределах, допустим, его кольцевой, чтобы к весне собрать под одну обложку их блистательные эссе о подземном царстве наших теней.

В конце концов подземное царство на то и подземное, чтобы новый Орфей каждое утро спускался в его погреба и нашел-таки там эту самую Эвридику.

Даже если на ней во все времена года один и тот же костюм: парашютистки.