0
2516
Газета Проза, периодика Интернет-версия

19.10.2017 00:01:00

Извлечь из жизни бытие

Тэги: проза, томас манн, владимир набоков, женщины, аборты


проза, томас манн, владимир набоков, женщины, аборты Рождаются, умирают, растят, любят и мучают детей… Николай Касаткин. Рабочая семья (Что его ждет?). 1891. Харьковский художественный музей, Украина

Галина Климова хорошо известна как поэт.

Она начала писать прозу несколько лет назад, и теперь эта проза, не сразу нащупавшая себя, свой лад, свою меру, догнала ее стихи, а может быть, и перегнала их. Вернее, так: она вобрала, всосала все эти стихи в себя и решительно шагнула дальше – в свободное и широкое прозаическое пространство. Но то, что поэзия, как переполненная драгоценным грузом лодка, опустилась на дно ее прозы, не скроешь. Прислушайтесь: «все вместе выходили в прекрасный Стрыйский парк, в концерт, где серебряное сопрано Виктории Ивановой сливалось с летним звездным небом».

Каково сказано? Серебряное сопрано, слившееся со звездным небом, – ведь это стихи, их нездешняя, непрозаическая природа. Климова не может и не сможет изменить стихотворчеству, она, как зверь, трется об него и инстинктивно чувствует, что именно там – ее правота, ее сила. Прозаическое слово Климовой иногда почти ранит, вызывает безотчетную тревогу своей обожженной стремительностью, своей беспощадной и свежей точностью. Пишу о книге повестей и рассказов, но чувствую, что все время сбиваюсь на поэзию, которая с упрямством ребенка не отпускает меня и не позволяет мне говорить только о прозе. Впрочем, это ведь хороший знак. Это именно то, что сразу вскидывает разговор на болевую волну этой книги, которая со всей своей солью, камнями и раковинами обрушивается на читателя. 

38-13-12.jpg
Галина Климова. Театр семейных действий: Путеводитель по семейному альбому в снах, стихах и прозе. – М.: ArsisBooks, 2017. – 272 с.

Рассказ «Врачиха». Две девочки играют в «женщину» и «медсестру». Мать одной из них, акушерка, подрабатывает тем, что делает дома подпольные аборты. Дочка, стало быть, насмотрелась всякого: «Танька вытащила из необъятного буфета белый эмалированный таз, прикрытый чистыми вафельными полотенцами с печатью «Минздрав». В тазу – гора блестящих металлических инструментов: ножницы с длинными прямыми и короткими гнутыми клювами, щипцы, чем-то похожие на щипчики для сахара, какие-то дырявые ложечки и ложки с плоскими зеркальными донцами... Танька взгромоздилась на стол, не сняв даже скатерти. Задрала платье, сняла трусики...

Видишь дырочку или нет?

Вроде вижу.

Теперь бери расширитель и втыкай!

Инструмент казался большим и опасным...

Тычешь в меня, как в подушку! Больно ведь!

Врачиха растерялась. Инструмент сам вывалился из Таньки... Танька, держась за низ живота, не переставала кричать и перекатывалась от боли с боку на бок. Она тыкала пальцем в расширитель, лежавший здесь же, на скатерти. Он был в крови».

Море событий омывает слово Климовой. В ее прозе рождаются, умирают, растят, любят и мучают детей, ссорятся, выживают, сживают со света, делают карьеру, мирятся, хоронят, наряжаются, поют и прощаются навсегда. Плоть жизни, переплавленная в плоть словесного искусства, непрерывно действует, меняет оболочки и формы, натягивается, накаляется, остывает. 

При огромном эмоциональном волнении книга ничуть не сумбурна, автор знает, как извлечь из жизни бытие, и делает это со строгой и деликатной сдержанностью: «Даже фотографии изменились, какой-то очевидный сдвиг, смещение, и он уже другой: значительный, чистый, милостивый. Так и со стихами складывается, как с людьми. Например, с поэтом Николаем Панченко. После похорон сколько вдруг открылось: что было понятным стало пророческим, обычное – чудесным, темное – мистическим. Или вот Таня Бек. Жила и писала о любви и смерти. А стоило ей умереть и читаные-перечитаные ее стихи стали другими. Или это мы другие?»

Я не хочу играть метафорами, но все-таки позволю себе одну, которая, на мой взгляд, точно отражает суть этой книги. Бывает, что человеку переливают кровь. И он живет с этой кровью внутри себя, не помня о том, что она чужая. Современные прозаики, как, впрочем, и не только современные, с охотой опираются на чужие открытия в прозе и ассимилируют их. От этого их книги становятся как-то внушительнее, пышнее, что ли. Но, боже мой, как легко распознать до дыр зачитанного Томаса Манна, Германа Гессе или того же многострадального Набокова в уклончивых и вторичных дарованиях нынешних наших номинантов, лауреатов и победителей! Сколько чужой крови в их литературных «организмах»! Скажу ли я, что проза Галины Климовой по своему строению и своему наполнению – «женская»? Да. Потому что она написана женщиной. Только поэтому. Но чтобы не исказили все, что я думаю и говорю о ней, не принизили ее значения, не умалили ценности, черпну-ка сейчас из метафоры: ни капли в ней нет чужой крови. Своя. И своей, редкой, группы.

Бостон (США)



Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Правительство донастраивает налоговую систему перед реформой

Правительство донастраивает налоговую систему перед реформой

Ольга Соловьева

Бюджет оплатит закупку лекарств от разных форм гепатита

0
965
Путин собрал голоса 76 миллионов избирателей из 112 миллионов

Путин собрал голоса 76 миллионов избирателей из 112 миллионов

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Партийные кандидаты показали патриотические чувства и локальные успехи

0
959
Россияне подолгу хранят верность своим старым машинам

Россияне подолгу хранят верность своим старым машинам

Анастасия Башкатова

Автовладельцы ищут способы сэкономить на запчастях и ремонте

0
923
Гастарбайтеров можно и штрафовать, и выдворять

Гастарбайтеров можно и штрафовать, и выдворять

Екатерина Трифонова

Нелегальный мигрант попытался найти защиту у Конституционного суда РФ

0
863

Другие новости