0
12170
Газета Интернет-версия

28.09.2016 00:01:20

Население России теряет «инновационный» инстинкт

Тэги: наука, техника, общество, образование


Дети остаются едва ли не последней демографической нишей, где еще жив инстинкт исследователя.	Фото автора
Дети остаются едва ли не последней демографической нишей, где еще жив инстинкт исследователя. Фото автора

В проекте пока еще не утвержденной президентом РФ Стратегии научно-технологического развития России до 2035 года (далее – Стратегия) есть бодрый пассаж, касающийся взаимодействия общества и науки: «Формированию единого комплекса наука–технологии–инновации также способствует значительно возросшее влияние науки на образовательную систему и на общество в целом». А в качестве доказательства приводятся (в подстраничной сноске) такие данные: «Количество публикаций о науке в СМИ с 2013 по 2015 год ежегодно увеличивается на 1,5–2%. В числе ведущих печатных научно-популярных СМИ такие журналы, как «Наука и жизнь», «Популярная механика», «Кот Шредингера», «В мире науки», «Троицкий вариант – наука», «Химия и жизнь – XXI век». Еще более значимым инструментом трансляции информации о науке и ее достижениях стали сетевые издания и порталы, социальные сети».

Насчет социальных сетей, порталов и сетевых изданий – на них сегодня «валят» всё и все. Поэтому, их упоминание пусть и небесспорно, но по крайней мере объяснимо. Действительно, в нашей обыденной жизни понятия «социальная сеть» и «общество» стали почти синонимичными. Хотя имеющиеся социологические, психологические, исторические исследования на эту тему весьма противоречивы.

Но вот ссылка авторов проекта Стратегии на печатные научно-популярные СМИ просто забавна. Спору нет, весь список – это действительно «ведущие печатные научно-популярные СМИ». (К слову, непонятно, почему к таковым не отнесены, например, такие журналы, как «Техника – молодежи», «Знание – сила», «Квант», «Природа», «Вокруг света».) Но по-настоящему популярными (то есть более или менее доступными для населения) среди них можно считать только два: «Наука и жизнь» и «Популярная механика» (объявленные тиражи соответственно 40 тыс. и 200 тыс. экземпляров). Замечательный журнал «Химия и жизнь», тираж которого в 1980-е годы доходил до 700 тыс. экземпляров, сегодня тираж даже не указывает. «В мире науки» – 12 500 экз.; «Кот Шредингера» – 50 тыс. экз. (данные на конец 2015 года). «Троицкий вариант – наука» – это все-таки не научно-популярный журнал, а газета о научной политике.

Тут главное почувствовать разницу: «ведущие» и «популярные»… Составители Стратегии этой разницы явно не улавливают. А скорее всего – рискну высказать свое предположение – и не держали ни разу в руках перечисленных ими же изданий. Разве что все в тех же социальных сетях натыкались на соответствующие гиперссылки.

Более или менее реальную картину отношения российского общества к науке дают только что опубликованные результаты исследования общественного мнения о развитии науки и технологий, проведенного Институтом статистических исследований и экономики знаний (ИСИЭЗ) НИУ «Высшая школа экономики». «Данные Мониторинга инновационного поведения населения, который проводится Институтом статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ, позволяют оценить обобщенный уровень доверия к науке со стороны россиян», – справедливо отмечают авторы. Мониторинг проводится с 2003 года, поэтому можно говорить о динамике этого данного процесса (см. диаграмму 1).

В 2003 году доля безусловно уверенных в пользе науки и техники составила 32%. В 2014-м этот показатель снизился до 20%. Соответственно доля людей, скорее склоняющихся положительно оценивать влияние науки и техники, возросла с 28 до 39%. К тому же в 2014 году был зафиксирован наиболее высокий процент (32%) именно нейтральных оценок, «что говорит о неоднозначном восприятии обществом современной науки», – отмечается в исследовании. Это, так сказать, неопределившееся «болото».

Отдельного рассмотрения заслуживают данные за 2015 год. Дело в том, что в этот год вариант ответа «Примерно одинаково и пользы, и вреда» был исключен из опроса. Очень интересно, как сразу же наше неопределившееся «болото» рассосалось: максимального показателя (4%) за все время мониторинга достигла доля тех, кто считает, что от науки больше вреда, чем пользы; до абсолютного минимума (18%) снизилась доля безусловно уверенных в пользе науки и техники; а вот доля их антагонистов, безусловно уверенных во вреде научных исследований, подскочила почти до такого же уровня – 17%. Остальная часть «болота» перетекла в стан неуверенных оптимистов – «скорее больше пользы, чем вреда».

Относительный баланс позитивных и негативных оценок роли науки и техники в обществе по странам. Данные по России за 2015 г., по другим странам за ближайшие годы, по которым имеются данные (%). Разница между числом позитивных и негативных ответов в процентах к общему числу ответивших на вопрос респондентов (за исключением выбравших альтернативу «одинаково и пользы, и вреда» и «затрудняюсь ответить»).	 Источник: Институт статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ, 2016
Относительный баланс позитивных и негативных оценок роли науки и техники в обществе по странам. Данные по России за 2015 г., по другим странам за ближайшие годы, по которым имеются данные (%). Разница между числом позитивных и негативных ответов в процентах к общему числу ответивших на вопрос респондентов (за исключением выбравших альтернативу «одинаково и пользы, и вреда» и «затрудняюсь ответить»). Источник: Институт статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ, 2016

И это очень показательно. Фактически это говорит о том, что общество у нас находится в состоянии неустойчивого равновесия по отношению к науке и научно-техническому прогрессу. Именно поэтому утверждение авторов Стратегии о том, что «фактически создана институциональная среда, позволяющая от традиционной для России модели организации науки перейти к современным сетевым и коллаборационным механизмам, решающим задачу быстрой передачи результатов исследований и разработок в экономику и создания инновационных продуктов и услуг» – это показатель абсолютно неадекватного восприятия состояния общественного сознания людьми, которые претендуют на формирование государственной научно-технической политики. Об этом же говорят и данные сравнительных исследований.

«По доле населения, одобряющего научно-технический прогресс, Россия находится на предпоследнем месте среди стран, по которым имеются сопоставимые данные, – специально отмечается в исследовании ИСИЭЗ НИУ Высшая школа экономики. 

 – Если принять во внимание, что население является не только потребителем результатов, но и активным проводником научно-технического развития за счет формирования общественного запроса на новые знания и решения, то уменьшение числа сторонников науки и техники в перспективе может стать тревожным сигналом» (см. диаграмму 2).

Можно спросить: а как же быть с ежегодным ростом на 1,5–2% количества публикаций о науке в СМИ с 2013 по 2015 год? Никакого противоречия тут нет: отмеченный рост публикаций очевидным образом связан с начавшейся именно в 2013 году и продолжающейся до сих пор реформой академической науки в России. Авторам Стратегии не стоило бы обольщаться: отмеченный медийный всплеск относительно науки связан не столько с популяризацией собственно науки, сколько с хроникой ее вялотекущего разрушения.

И вряд ли могут переломить эту ситуацию даже «ведущие печатные научно-популярные СМИ» вкупе с «сетевыми изданиями и порталами, социальными сетями». Дело тут совсем в другом.Как раз на последние два-три года приходится «яма», дна которой еще и не видно, экономического, а говоря в более узком смысле слова, промышленного кризиса. Некоторые эксперты говорят даже о деиндустриализации страны. Впрочем, другие специалисты не видят в этом ничего страшного.

В рамках состоявшегося в этом году XX Петербургского международного экономического форума была организована дискуссия на тему «Что мотивирует развитие науки в России и мире: заказ извне или внутренняя логика развития?». Председатель правления ООО «УК РОСНАНО» Анатолий Чубайс уверенно заявил вещи совсем уж удивительные: «Производство вообще не создает спрос на науку – оно, как правило, противостоит науке». Спрос на науку, по его мнению, «возникает из инновационной экономики» – именно она является мощнейшим драйвером развития науки. Проблема в том, что у нас нет пока «настоящей заинтересованности частного бизнеса в том, чтобы развивать инновационную экономику».

Конечно, было бы интересно узнать, как Чубайс разделяет инновационную экономику и производство? Но это может увести нас в топкое болото квазиэкономической риторики, в которой Чубайсу нет равных. Между тем общество действительно истосковалось по высоким технологиям, а не по высоким словам («инновационное развитие», «стратегия научно-технологического развития»…). Так, например, влияние биотехнологий, как и всех новейших технологий в целом, 82% респондентов оценивали положительно и только 10% – отрицательно. Но вот уровень развития новейших технологий в России 42% опрошенных считали низким, 40% – удовлетворительным и только 6% – высоким (1026 участников опроса в Московском регионе, 1998 год; Попова Т.Е., Попова Е.В. Биотехнология и социум. – М., 2000).

Не случайно один из самых авторитетных историков экономики и технологий Джоэль Мокир настаивает: «Выводы экономической истории необходимо сопоставить с фактами и их изложением в истории науки и техники». Для России эти факты таковы.

В первой четверти XVIII века в России выпускалось беспрецедентно много технической литературы. В общем объеме книжной продукции ее доля достигала 23% (если учитывать только книги гражданской печати). Таких показателей никогда больше в дореволюционной России не было достигнуто! И здесь нельзя не согласиться с известным советским книговедом Ароном Черняком: «Одна из закономерностей развития технической книги – соответствие тематики и содержания книг уровню развития науки и техники, общественным потребностям».

Действительно, за время правления Петра I было построено более 200 промышленных предприятий (от пороховых и оружейных заводов до шпалерных фабрик), в том числе около 70 металлургических заводов. Закономерно, что в 1725 году экспорт русского железа превысил 55 тыс. пудов; в одну только Англию в 1716 году было вывезено 2200 пудов. Для сравнения: по расчетам академика С.Г. Струмилина, к началу XVIII века русская металлургия давала не более 150 тыс. т чугуна в год.

«Тип научно-популярной книги сложился в результате возрастания роли техники, производства в общественной жизни, формирования интереса к ним достаточно широких слоев населения, – отмечает Черняк. – (В России) формирование типов производственной, справочной, научно-популярной книги завершилось к концу XIX века» (Черняк А.Я. История технической книги. – М., 1981).

Обратите внимание, на каком социально-экономическом фоне проходит этот процесс рождения научно-популярного жанра в России.

Дети остаются едва ли не последней демографической нишей, где еще жив инстинкт исследователя.	Фото автора
Мнение российского населения о пользе научно-технических достижений (% к числу опрошенных).
Источник: Институт статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ, 2016

С 1881 по 1896 год объем промышленного производства в России увеличился в 6,5 раза при росте численности рабочих в 5,1 раза; количество фабрик за эти 15 лет возросло на 7228, а выработка на одного рабочего – на 22%. С 1890 по 1900 год мощность паровых двигателей в промышленности России увеличилась с 125,1 тыс. л.с. до 1294,5 тыс. л.с. – на 300%! Российская империя буквально содрогалась от тяжкой поступи промышленного прогресса: сейсмическая станция в Риге фиксировала двухбалльное землетрясение, когда в Петербурге, на Ижорском заводе, второй в Европе по мощности, после крупповского в Германии, пресс усилием в 10 тыс. т гнул броневые листы.

В 1900 году из всех существовавших на тот момент предприятий России 40% были основаны в последнее десятилетие XIX века. За 10 лет (1890–1900) было проложено свыше 21 тыс. верст новых железнодорожных путей – почти столько же, сколько за все время с момента отмены крепостного права в 1861 году. Потребности одной только Транссибирской магистрали протяженностью более 6 тыс. верст потребовали увеличения продукции отечественной металлургии почти в два раза.

И как раз на этот период невиданных темпов экономического развития (любопытно, по Чубайсу: это была «инновационная экономика» или банальное «производство»?) пришелся и расцвет научной и научно-популярной литературы в России.

Почти идеальная синхронизация мощного индустриального и научно-технического развития с ростом тиражей научно-популярной литературы – эта закономерность наблюдается в странах с совершенно разным политическим устройством. Совпадения между взрывным ростом интереса к научно-популярному жанру и уровнем промышленного и научно-технического развития в тех или иных странах настолько многочисленны и очевидны, что можно, пожалуй, говорить о некоей социальной закономерности. Эта социальная закономерность находит постоянные эмпирические подтверждения и в истории нашей страны.

Так, у 58% опрошенных российская наука вызывала негативные ассоциации. (Исследование проводилось в 1998 году центром «Истина», в нем участвовали 209 студентов старших курсов пяти московских вузов технического, естественного и гуманитарного профиля.) Спустя 17 лет очень близкие результаты дает и мониторинг инновационного поведения населения. Все это означает, что в современном российском обществе отрицательное или в лучшем случае настороженное отношение к науке, по-видимому, становится нормой именно в периоды промышленных спадов.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Правительство донастраивает налоговую систему перед реформой

Правительство донастраивает налоговую систему перед реформой

Ольга Соловьева

Бюджет оплатит закупку лекарств от разных форм гепатита

0
880
Путин собрал голоса 76 миллионов избирателей из 112 миллионов

Путин собрал голоса 76 миллионов избирателей из 112 миллионов

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Партийные кандидаты показали патриотические чувства и локальные успехи

0
853
Россияне подолгу хранят верность своим старым машинам

Россияне подолгу хранят верность своим старым машинам

Анастасия Башкатова

Автовладельцы ищут способы сэкономить на запчастях и ремонте

0
818
Гастарбайтеров можно и штрафовать, и выдворять

Гастарбайтеров можно и штрафовать, и выдворять

Екатерина Трифонова

Нелегальный мигрант попытался найти защиту у Конституционного суда РФ

0
769

Другие новости