Таврический университет в судьбах ученых-эмигрантов

Таврический университет в его современном виде. Фото Алексея Павлишака/ТАСС

В ранней истории Таврического университета (с 4 августа 2014 года вошел в состав Крымского федерального университета им. В.И. Вернадского) можно выделить особый ранний период его деятельности, связанный с именами известных петербургских, московских и киевских профессоров, бежавших в Крым с началом Гражданской войны. Наряду с представителями местной интеллигенции эти ученые участвовали в деятельности ряда важных научных и культурных учреждений Крыма, а со сменой режима некоторые из них вынуждены были эвакуироваться с полуострова вместе с остатками русской Добровольческой армии.

Крымский рефугиум

За три года – с 1918 по 1920-й – Таврический университет так и не успел сделать ни одного выпуска специалистов. Однако, «возникнув как результат соборной деятельности местного самоуправления Крыма, широких кругов научной общественности, интеллигенции, это учебное заведение, по сути, стало средоточием деятельной духовной оппозиции творящемуся в стране насилию, кровопролитию, братоубийству» («История Таврического университета (1918–2003)», Киев, 2003). Но ранний период деятельности Таврического университета наименее изучен в его истории.

21 мая (3 июня) 1920 года газета «Крымский вестник» писала: «На территории Крыма скопилось много ученых-беженцев. Среди них немало людей с крупными европейскими именами. С 1 мая все они лишены содержания, и некоторые из них уже принуждены продавать бублики, спички и т.п. Чтобы спасти их всех от голода, ректор Таврического университета (Р.И. Гельвиг) поднял вопрос о причислении всех к Таврическому университету. На днях этот вопрос получит благоприятное разрешение».

В XIX – начале XX века Южный берег Крыма был не просто курортом для легочных больных, а излюбленным местом отдыха элиты российского общества. «Первый дворец на побережье был построен в конце 1860-х годов для страдавшей от туберкулеза супруги императора Александра II. Дворец, названный Ливадийским, располагался неподалеку от Ялты. В последующие десятилетия императорская семья обзавелась новыми имениями в Крыму, которые получили экзотические названия: Ореанда, Ай-Тодор, Дюльбер, Массандра и Ай-Данил», – писал И.И. Петрункевич («Из записок общественного деятеля. Воспоминания» // Архив русской революции. Т. 21, 1934).

Своей красотой и климатом Южный берег Крыма привлекал к себе многих представителей высшего света, в том числе и творческой интеллигенции: писателей, художников и ученых, которые обычно проводили несколько недель в году в Ялте и ее окрестностях. В годы революции и Гражданской войны многие из них устремились в Крым, намереваясь пережить здесь политические бури, которые бушевали тогда в Петербурге, Москве, Киеве.

Очень показательна в этом смысле судьба выдающегося российского биолога Сергея Ивановича Метальникова, жизнь которого в России до его эмиграции во Францию была тесно связана с Крымом и с организацией и первыми годами деятельности Таврического университета.

Пасынок владельца «Артека»

Сергей Иванович родился 5 мая 1870 года в дворянской семье в селе Кроткове Сенгилеевского уезда Симбирской губернии. Ученый-биолог, протозоолог, иммунолог, микробиолог, один из основоположников психонейроиммунологии; профессор Биологической лаборатории П.Ф. Лесгафта и Высших женских курсов в Санкт-Петербурге, в эмиграции – профессор Пастеровского института в Париже. Православный. Титулярный советник. Масон.

В доступной литературе важнейший и в какой-то степени  определивший эмиграцию крымский период жизни С.И. Метальникова освещен чрезвычайно скудно и противоречиво.

У родителей Метальникова было пятеро детей: Дмитрий, Вера, Михаил и близнецы Сергей и Николай. После смерти мужа Екатерина Ивановна с детьми переехала в Казань, поскольку старших детей нужно было отдавать в школу. Здесь она познакомилась с военным ученым, генерал-майором артиллерии Борисом Ивановичем Виннером (Винером). Их дружба закончилась свадьбой, и Борис Виннер «получил в приданое четырех пасынков и одну падчерицу, и в управление 300 га детской земли, находящейся в пожизненном владении жены», – вспоминал двоюродный брат С.И. Метальникова, дворянин и юрист Николай Петрович Олферьев.

Ольга, Сергей и Ася Метальниковы. Артек. Фото из архива автора

Виннер был богатым человеком: он владел собственным четырехэтажным домом в Петербурге, большим имением «Артек» на склоне горы Аю-Даг в Крыму и винным заводом на его территории. Во многом благодаря Борису Виннеру, которого по делам службы перевели в Петербург, семья Метальниковых переехала в столицу.

После смерти Бориса Ивановича большой дом на Пантелеймоновской улице, пороховой завод и имение «Артек» по наследству перешли его вдове – Екатерине Ивановне. В Крыму помимо «Артека» она имела во владении другое имение – «Партенит».

В 1890 году С.И. Метальников поступил на естественно-научное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета. В январе 1895 года был исключен из университета за участие в подаче петиции на высочайшее имя об изменении университетского устава. В течение года ему было запрещено жить в столице, столичных губернских и университетских городах. Из-за этого инцидента Метальников окончил университет на год позже, в 1896 году.

Жена С.И. Метальникова, Ольга Владимировна Метальникова, была дочерью известного ялтинского врача, основателя Ялты как курорта Владимира Николаевича Дмитриева, который также имел большое поместье в районе Ялты. Позже, в 1919 году, перед эмиграцией, Ольга Владимировна пожертвовала Таврическому университету свои земельные участки близ Ялты.

Метальниковы венчались в январе 1896 года в Ялте. В их семье было трое детей: Анна, Екатерина и Сергей. Все они родились в России.

13 декабря 1917 года в письме своему другу, известному революционеру-народовольцу Н.А. Морозову (хранится в Архиве Российской академии наук) он писал: «Милый и дорогой Николай Александрович! Вы уже знаете, вероятно... что я отказался от звания директора Биологической Лаборатории. Это я сделал, так как по состоянию своего здоровья не могу выполнять этих обязанностей, так как сложно будет. И кроме того, я предполагаю остаться на юге на год, а может быть, даже надолго. Если в России будет продолжаться такая мерзость, то я эмигрирую куда-нибудь в Америку, в Парагвай. Лишь бы не видеть этой глупости и подлости. Я предпочел бы быть чистильщиком сапог в Америке, чем директором Лаборатории в такой гнусной стране, как Россия. Хотя здесь, в Крыму, полное спокойствие и благородство – реки воздуха... Но под влиянием известий из Петербурга прихожу в полное отчаяние. Чем же все это кончится?»

Коллегия ялтинских профессоров

Впервые идея открытия в Крыму высшего учебного заведения – речь тогда шла о медико-хирургической академии – была высказана еще императрицей Екатериной II. Идею императрицы поддержали академики Паллас, Зуев, Кеппен, Келер, Кесслер...

Тем не менее создание университета в Крыму было отложено на долгие годы и открыт он был только во втором десятилетии ХХ века. 15 августа 1916 года ученый-агроном, известный государственный и общественный деятель Крыма, член Государственного совета России Соломон Самойлович (Самуилович) Крым (настоящая фамилия Нейман) на заседании Таврического губернского земства поставил вопрос о необходимости учреждения в Крыму высшего учебного заведения.

Доклад С.С. Крыма состоялся 14 января 1917 года на 51-й сессии Госсовета. К этому времени Таврическое губернское земство ассигновало на расходы по содержанию университета 1 млн руб., а 

уездные земства выделили ему по 500 тыс. руб. на строительные нужды.

Вскоре сформировалась и небольшая группа активных профессоров, проживающих в Крыму и занятых разработкой основных положений деятельности будущего университета, получившая название «Коллегия ялтинских профессоров». Ее членами были: профессор, член-корреспондент РАН по физико-математическому отделению, ботаник, географ, флорист, директор Никитского ботанического сада (1915–1918) Николай Иванович Кузнецов (1864–1932) (председатель); декан физико-математического факультета Таврического университета, будущий академик РАН по физико-математическому отделению Николай Митрофанович Крылов (1879–1955); зоолог, профессор Сергей Иванович Метальников и профессор университета св. Владимира в Киеве, историк Митрофан Викторович Довнар-Запольский (1867–1934).

После Февральской революции, когда на Южном берегу Крыма освободились здания Ливадийского дворца, решено было использовать их для размещения аудиторий университета. 24 ноября 1917 года на первом заседании Коллегии ялтинских профессоров было вынесено решение начать с марта 1918 года чтение лекций на естественно-историческом и математическом отделениях физико-математического факультета, а также на первом курсе медицинского факультета.

По данным историка Ю.И. Сухарева, в 1917/18 учебном году С.И. Метальников уже официально читал в Крымском филиале Киевского университета курс биологии. 

28 июля 1918 года прошли выборы и.о. ректора Таврического университета; им был выбран известный деятель медицинской науки, декан медицинского факультета, профессор Роман Иванович Гельвиг (1873–1920).

14 октября 1918 года в Симферополе в помещении Театра Таврического дворянства (ныне это Крымский академический русский драматический театр им. М. Горького) состоялось торжественное открытие Таврического университета.

Легализация университета

Весной 1919 года власть в Крыму неожиданно сменилась: 4 апреля 1919 года Красная армия овладела Перекопом, а 11 апреля красноармейцы были уже в Симферополе. 15 апреля 1919 года так называемое второе Крымское краевое правительство во главе с С.С. Крымом и его министры были вынуждены покинуть Крым. Они отплыли из Севастополя вместе с семьями на небольшом греческом судне «Надежда» в Пирей (Греция). К этому времени французские войска покинули Одессу и Крым.

Однако большевики вскоре покинули Крым и его территорию заняла Добровольческая армия генерала А.И. Деникина (1872–1947). Возникла проблема легализации Таврического университета на  Особом совещании при главнокомандующем Вооруженными силами на Юге России А.И. Деникине. На Особом совещании необходимо было добиться и выделения средств на содержание Таврического университета. Сохранились воспоминания профессора Н.Н. Алексеева о визите группы ялтинских профессоров во главе с Р.И. Гельвигом в ставку главнокомандующего в Ставрополе.

«Генерал Деникин сидел за обыкновенным письменным столом и пересматривал какие-то лежащие перед ним бумаги, – пишет Н.Н. Алексеев. – Лицо его на первый взгляд было сурово и неприветливо. Не только без внешней любезности, но даже с какой-то особой, как бы стесняющейся угрюмостью попросил он нас сесть и изложить наше дело. Покойный Р.И. Гельвиг пространно и обстоятельно изложил историю учреждения Таврического университета и его теперешнее положение. Генерал Деникин слушал все с суровым спокойствием, глядя куда-то вниз. Но вдруг, когда Гельвиг кончил, голова главнокомандующего поднялась, разгладились морщины лба, смягчился уклон черных нависших бровей, и какая-то простая, милая и чисто детская улыбка засветилась на его лице. «А я вот, – сказал он, посмотрев на всех нас, – признаться, первый раз слышу, что есть такой Таврический университет. Не приходилось раньше слышать... Так в чем же, господа, ваше желание?»

Наконец 30 августа 1919 года Крымское краевое правительство утвердило «Положение о Таврическом университете». 2 октября 1920 года неожиданно от необычайно тяжелой формы сыпного тифа в самом расцвете сил, в возрасте 40 лет, умирает ректор Таврического университета, профессор Роман Иванович Гельвиг. В день его похорон 6 октября в Симферополе были приспущены флаги и отменены все увеселительные мероприятия, а решением городской думы одна из площадей города названа именем Р.И. Гельвига.

Спустя неделю после смерти Р.И. Гельвига, 10 октября 1920 года, на должность ректора Таврического университета избрали академика Владимира Ивановича Вернадского. За него проголосовал 31 член совета, против – 9 членов совета. В беседе с корреспондентом газеты «Таврический голос» от 14 октября 1920 года Вернадский заявил: «Я считаю Таврический университет единственно свободным университетом на всей территории России, так как в нем осуществлен принцип свободы и автономии, к которому всегда стремились университеты. Та политика, которую проводит по отношению к университетам советская власть, является лишением их автономии и гибелью для них».

«Красная» реформа

Политическая ситуация в Крыму быстро и радикально менялась: 28 октября 1920 года Красная армия начала наступление против Добровольческой армии Врангеля, ее войска форсировали Сиваш, взяли Перекоп (7–11 ноября) и к 17 ноября заняли весь Крым.

В связи с очевидным и необратимым поражением Белой армии, Врангель отдал распоряжение об эвакуации Крыма. Он организовал эвакуацию 140 тыс. военных и гражданских лиц в Константинополь. В два часа дня 28 октября 1920 года из Константинополя прибыл французский военный корабль «Вальдек Руссо». Для покрытия расходов на эвакуацию французское правительство потребовало передачи ей русского военного и торгового флота.

Профессор С.И. Метальников в кругу семьи. Артек. Фото из архива автора

Таврический университет испытал на себе все «прелести» военно-революционного режима. Начались аресты преподавателей и сотрудников университета. 16 ноября был арестован профессор-медик М.М. Дитерихс. По поводу него В.И. Вернадский сразу же направил ходатайство товарищу председателю Ревкомитета Крыма (Бела Куну) о его освобождении. В нем есть такие слова: «Я не касаюсь тех ужасных условий, в каких находился в эти дни арестованный, больной и немолодой профессор, – условий, противоречащих гуманности и достоинству человека... Университет может исполнять свой долг только при широкой поддержке Правительства, и прежде всего при обеспечении личного достоинства и материального жизненного минимума его членов. Научных работников очень мало, и подготовка их требует больших усилий и многих лет работы. Сразу их не создать. В частности, по отношению к ММД считаю своим долгом отметить, что это один из самых крупных хирургов, человек с европейским именем и широким научным кругозором»...

Уже 23 декабря 1920 года на заседании областного комитета РКП(б) был принят документ, касающийся Таврического университета, содержавший приказы немедленно ликвидировать факультет общественных наук, юридический факультет (в Севастополе), филологический. Списки студентов и профессуры передавались в Крымчека. Распускался весь университет, за исключением медицинского факультета, за которым учинялось наблюдение. После роспуска и реорганизации предписывалось приступить к набору студентов. На 20 декабря 1920 года в Таврическом университете числилось 1888 студентов.

25 января 1921 года Комиссия по вузам Крымнаробраза приняла решение о «перемене пребывания в Крыму» большой группы профессоров и отправке их в Москву «в распоряжение Наркомпроса». «Красная» реформа Таврического университета, не принятая Вернадским и другими известными учеными университета, превратила жизнь академика в фактическую ссылку. В политической характеристике на бывшего ректора Таврического университета, подписанной комиссаром высших учебных заведений Крыма М. Гасунским, было указано: «Несмотря на крупные научные заслуги Вернадского, оставление его в Крыму является политически недопустимым».

«Ехать под конвоем, к счастью, не пришлось, – писал Н.Н. Болховитинов, – поскольку пришел охранный лист от народного комиссара здравоохранения Н.А. Семашко (оказавшегося учеником Вернадского по Московскому университету) предоставить академикам Вернадскому и Палладину, некоторым другим лицам (в том числе сыну Ольденбурга) отдельный вагон для следования в Москву».

Побег из Крыма

Похоже, что еще весной 1919 года Метальников пришел к решению срочно покинуть Россию. Скорее всего отъезд из Крыма С.И. Метальникова мог произойти в апреле 1919 года и был провоцирован занятием Крыма большевиками (тогда еще кратковременным).

Идея отъезда из России была подкреплена официальным приглашением Эмиля Ру, директора Института Пастера в Париже, возглавить одну из лабораторий по изучению иммунитета Пастеровского института в г. Гарше (под Парижем). При этом некоторые члены его семьи, в том числе его старший брат Дмитрий Иванович Метальников, навсегда остались в Петрограде.

До революции Метальников неоднократно приезжал в Пастеровский институт, где работал под руководством И.И. Мечникова. В 1906 году они с женой даже снимали дом в Севре (пригород Парижа) рядом с дачей Мечниковых.

Поначалу, как и многие его коллеги-эмигранты, Сергей Иванович рассматривал свой выезд во Францию как временное событие и не рассчитывал надолго задерживаться за границей. Так, 25 июня 1924 года он писал Н.А. Морозову: «Я все еще не теряю надежды на то, что мы увидимся и поработаем вместе в Научном институте им. Лесгафта. Раньше мне казалось, что это время должно наступить, и очень скоро, но теперь я не смотрю так радужно на будущее. Однако не падаю духом».

Метальникова особенно волновала судьба имения в Артеке. В 1924 году Крым посетил Борис Владимирович Дмитриев – брат Ольги (жены С.И. Метальникова). Он вспоминал: «Пролечившись в Саках на грязях, поехал на купания в Коктебель, но по дороге решил заехать в Ялту, посмотреть места, где провел детство и юность. Между прочим, зашел и в «Артек», посмотреть, что стало с этим имением. Теперь здесь совхоз, соединивший имения Первушина и Винера... Парк несколько запущен, но хорош по-прежнему. Здешняя библиотека растащена почти вся. Среди оставленных книг – «Пророки», Ник<олай> Морозов, с подписью автора, дарящего этот экземпляр С.И. Метальникову. Я хочу взять эту книгу и при случае вернуть ее С.И.».

С.И. Метальников неоднократно поднимал вопрос об организации в Крыму, в Артеке, детского санатория. Б.В. Дмитриев вспоминал: «Сергей Иванович говорил о своем Артеке и развивал проект, как бы хорошо было в Артеке устроить санаторий для детей (в Артеке в это время была база для туристов). Он с увлечением строил планы устройства летнего дома внизу вблизи пляжа с открытыми площадками и пр. Он просил эмигранта написать о его проекте в Крым знакомому и попытаться осуществить. Года через два в Артеке был устроен детский санаторий – лагерь примерно того типа как проектировал Сережа! Я убежден, что Сергей Иванович был действительно автором этого хорошего дела. Во всяком случае, дал первый толчок».

Психика и эволюция

Одной из наиболее продуктивных научных тем в парижский период жизни С.И. Метальникова стало изучение роли нервной системы в иммунитете у беспозвоночных животных (главным образом насекомых). Его работы в этой области считаются классическими. Однако запланированное издание книги «Иммунитет у пчел», которую Метальников писал вместе с другим эмигрантом из России, К. Тумановым, так и не состоялось.

В 1921 году Метальников показал, что разрушение определенного участка нервной системы у личинки пчелиной моли подавляет иммунный ответ. В 1937 году он описал «нервный центр иммунитета» у низших животных. Еще в 1926 году вместе с другим русским эмигрантом, зоологом В.А. Шориным, Сергей Иванович провел знаменитый эксперимент, в котором были получены доказательства индукции гуморального иммунитета в ответ на условный раздражитель без всякого участия антигена. По мнению С.И. Метальникова, у высших животных многие иммунные реакции, в том числе синтез антител, имеют условно-рефлекторный характер. Возникновение многих болезней и устойчивость к инфекции (естественный иммунитет) С.И. Метальников связывал с психической и ментальной активностью. Он даже разработал проект биологической войны.

Идеи ученого очень близко примыкают к направлению, стремительно возникшему в иммунологии в начале 80-х годов ХХ века – психонейроиммунологии.

В 1930-е годы научная деятельность Метальникова была сконцентрирована на разработке методов биологической борьбы с насекомыми – вредителями сельскохозяйственных культур. В частности, им был разработан метод использования спорогенных микробов для борьбы с мучным червем, поражающим виноградники.

Благодаря тесному сотрудничеству ученого с Министерством сельского хозяйства и сельскохозяйственной академией, он смог проводить свои полевые испытания не только во Франции, но и в других странах, таких как Германия, Польша, Венгрия, Сербия, Египет, США (штат Калифорния). В конце 1930-х годов Метальников разработал метод радиационного мутагенеза, ставший позже одним из перспективных направлений в прикладной микробиологии.

Перу С.И. Метальникова принадлежит более 400 научных работ и пять книг, в том числе «Природоведение. Предметные уроки по естествознанию. Элементарный курс для семьи и школы» (Париж, 1923); «Проблема бессмертия и омоложения в современной биологии» (Берлин, 1924); «Борьба против смерти» (1937); «Роль психических факторов в эволюции» (1940)... Деятельность С.И. Метальникова была высоко оценена Парижской академией наук, трижды награждавшей ученого своей премией.

Всю Вторую мировую войну московские родственники Метальниковых не получали из Парижа никаких известий. Только в 1945 году на запрос Б.В. Дмитриева ему пришел телеграфный ответ от сына Сергея Ивановича – Сергея: «Умер Шупинский (муж Аси) и один из внуков С.И. (сын Сергея). Остальные живы и здоровы, кроме Сергея Ивановича, который нервнобольной. Материальное положение очень тяжелое».

Последнее письмо из Парижа, адресованное в Москву Дмитриевым, было датировано 1946 годом: «Вчера я получил письмо из Парижа от сына Сергея Ивановича – Сережи Метальникова с довольно подробным описанием их жизни... Сергей Иванович помещен в Аsil'e, профессор-нейропатолог, наблюдающий его, сказал о его состоянии: «Профессор Метальников уже умер, его уже нет». Он жив, но неизлечимо болен. Вести грустные, тяжелые. Вообще семье С.И. ... во Франции нелегко... Ваш Б. Дмитриев».

Сергей Иванович давно страдал хроническим заболеванием, которое он называл «неврозом сердца», и с переменным успехом ездил лечиться на немецкие курорты. В эмиграции приступы сердечной боли и депрессии повторились. Он скончался в клинике 17 сентября 1946 года и был похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем. 6 октября 1946 года в Париже в Обществе русских химиков прошло заседание, посвященное памяти ученого.