Елена Желтова
Граф Цеппелин – человек и дирижабль. Фото Федерального архива Германии
Известно, что ко времени начала Первой мировой войны Германия была единственной страной, которая построила более 20 дирижаблей, 18 из которых были взяты на вооружение военными. Но мало кто знает, что граф Цеппелин строил дирижабли вопреки мнению военных, обоснованно считавших гигантские, тихоходные, наполненные горючим газом воздушные корабли уязвимыми и потому неэффективными в условиях военных действий. Граф Цеппелин смог осуществить свою мечту и построить флотилию дирижаблей не потому, что его поддержало государство, а потому, что после перелетов августа 1908 года и гибели (в городе Эхтердингене) цеппелина LZ 4 неожиданно тысячи и тысячи людей по всей Германской империи встали на защиту его идеи. Этот эпизод вошел в историю под названием «Эхтердингенское чудо». Как и почему это произошло?
Рождение цеппелинов
Еще в 1891 году граф Фердинанд фон Цеппелин задумал сконструировать огромный 20-местный дирижабль, способный перевозить почту и грузы. Подразумевалось, что в случае войны такой дирижабль (или даже флотилия из дирижаблей) будет успешно противостоять уже построенному во Франции дирижаблю La France. Летом 1900 года граф Цеппелин смог продемонстрировать 18-минутный полет первого дирижабля LZ 1.
Усовершенствование гигантских воздушных кораблей было нелегким и недешевым делом, и граф Цеппелин не раз обращался за помощью к немецкой нации, но поддержки не находил. Тем не менее он продолжал работу. Полеты первых двух цеппелинов были непродолжительными и ненадежными. Но в 1907 году новый цеппелин LZ 3 неожиданно продержался в воздухе почти восемь часов.
Военные поставили условие: если полет дирижабля продлится 24 часа, то они его купят. К лету 1908 года, затратив последние деньги, граф Цеппелин сконструировал дирижабль LZ 4, способный поднять в воздух достаточно топлива для длительного перелета.
Мерцающая серебристая сущность
И вот 4 августа 1908 года огромный 136-метровый дюралюминиевый дирижабль LZ 4 вылетел из города Фридрихсхафен, пролетел над Базелем, Мюльхаузеном, Кальмаром и над столицей Эльзаса Страсбургом. Затем из-за неисправности двигателя и потери водорода, которым был наполнен, совершил вынужденную посадку недалеко от города Оппенгейма.
5 августа LZ 4 продолжил полет над Майнцем, повернул на юг, к столице Вюртемберга Штутгарту, а затем направился обратно в сторону Фридрихсхафена. Толпы людей в городах и деревнях бросали работу и собирались за несколько часов, чтобы еще издалека увидеть прибытие LZ 4.
В этот же день главная газета Штутгарта «Швабский Меркурий» писала: «Улицы наводнены, люди взобрались на крыши домов. Все ждут, терпеливо ждут час, другой! И вдруг после длительного молчания толпа кричит. Над холмами, справа от башни Бисмарка показалась дивная мерцающая серебристая сущность. Вначале казалось, что она неподвижна в воздухе, но затем она медленно двинулась навстречу свежему утреннему потоку воздуха. Каждый чувствовал ее могущество; все мы испытывали нервную дрожь, пока следили за полетом воздушного корабля в воздухе. И как это случается только при великом художественном потрясении, мы чувствовали себя буквально приподнятыми в воздух, преображенными. Одни люди ликовали, другие рыдали».
Газеты «Швабский Меркурий» и «Лейпцигский ежедневный листок» констатировали, что, когда дирижабль проплывал над кричащей толпой, она затихала и воцарялось «гробовое безмолвие».
То есть люди, впервые видевшие летящий дирижабль, чувствовали могущество огромной, свободно плывущей над их головами машины. И, как при «великом художественном потрясении», они попадали в особое состояние внутренней тишины, в котором существование времени, как это известно из искусствоведения, ставится под сомнение.
На способность дирижабля «изымать» смотрящего на него из потока времени указывали многие поэты: Лоренс Роберт Биньон, Райнер Мария Рильке, Алексей Парщиков, Андрей Тавров. «...настоящий полет всегда происходит вне времени... дирижабль является не только воплощением чистого полета, преодолевающего время, но, кажется, идет дальше – обладает неявными свойствами, присущими, например, искусству как машине времени», – писал в эссе о дирижаблях поэт Андрей Тавров.
 |
| В начале XX века у немцев произошло переключение внимания с идеи создания морского флота на создание дирижаблей. Фото 1917 года |
Посланник с острова-рая
Наблюдавшие в 1908 году полет дирижабля, по всей видимости, попадали во вневременное пространство, сталкивались с логически необъяснимым и безмерным явлением. Именно поэтому полет дирижабля ассоциировался прежде всего с пересекающими грань между земным и трансцендентным мирами мифологическими сюжетами, интуитивно ощущавшимися соразмерными и соприродными с полетом дирижабля.
Один из очевидцев перелета LZ 4 писал, что дирижабль проплывал «медленно, словно верховный властитель, являющий себя народу». А Хуго Эккенер, журналист и советник самого Фердинанда Цеппелина, представлял цеппелин посланником с мифологического острова-рая, куда, согласно греческому мифу, направляются души умерших праведников и героев: «Это была не «серебряная птица, парящая в воздухе», как обычно описывают, но скорее неслыханная серебристая рыба, плывущая безмолвно в воздушном океане и пленяющая глаз подобно фантастической, необычайной рыбе, увиденной в аквариуме. И это сказочное видение, которое, казалось, уплывет, озаренное солнечным светом, и растает в серебристо-голубой дали неба, представлялось прибывшим из другого мира и возвращающимся в этот неведомый мир, подобно мечте. Это видение казалось таинственным посланником с мифического «Острова Блаженства», в существование которого в потаенных глубинах своих душ люди все еще верят».
Напомним, что еще Томас Манн указывал, что во времена Германской империи (1871–1918) проявлялась «первозданность души» немцев, ее близость «к стихийным, иррациональным и демоническим силам жизни». А характерная и опасная особенность империи, по Манну, состояла в соединении этого полнокровного духа с техникой и мечтой о прошлой средневековой славе швабских и саксонских властителей.
Следует вспомнить и то, что в начале ХХ века в Германской империи главная общенациональная сила была направлена на возрождение былой славы, на создание могущественной державы, превосходящей другие нации. Воплощение этого желания связывалось с техникой, но первоначально не с цеппелинами, а с военно-морским флотом.
Однако к августу 1908 года произошло переключение внимания с идеи создания морского флота на создание дирижаблей, и для многих немцев представление о будущем могуществе Германии стало увязываться с дирижаблями графа Цеппелина. Для этого было несколько причин.
Будущее – в небесах!
Хотя до 1907 года дирижабли графа Цеппелина во много раз превосходили по размерам аналогичные машины других стран, они значительно уступали им в скорости, продолжительности и маневренности полета. То есть до 1907 года людям было ясно, что гигантские цеппелины неэффективны, и в умах и воображении немцев они не связывались с могуществом Германии. Однако в 1907 году ситуация изменилась.
В январе служащий Имперского статистического бюро Рудольф Мартин опубликовал фантастическую новеллу «Берлин–Багдад», в которой, отражая нараставший общеевропейский ажиотаж вокруг воздухоплавания, развивал националистические идеи о том, что великое будущее Германии будет связано не с морским, а с воздушным флотом. Мартин нарисовал грандиозную картину воздушных войн, в которых вооруженная непобедимыми цеппелинами Германия к 1931 году распространяет свои владения на восток – от Голландии до западной Месопотамии и Персии и на юг – вплоть до Марокко.
Летом 1907 года новый дирижабль LZ 3 графа Цеппелина продержался в воздухе почти 8 часов. В том, что этот цеппелин способен совершать длительные и безопасные перелеты, зримо убеждало и «высочайшее внимание» к нему, проявленное со стороны короля и королевы Вюртемберга и наследного принца Германии Вильгельма, совершивших тогда же, летом 1907 года, продолжительный прогулочный полет на LZ 3.
Это совпадение – публикации не просто писателя-фантаста, а члена Имперского статистического бюро, профессионально занимавшегося прогнозом политического развития Европы, и удачных полетов цеппелина LZ 3 – тут же привлекло внимание к цеппелинам не только всей Германии, но и Англии. Знаменитый английский писатель Герберт Уэллс буквально за несколько месяцев написал (и в январе 1908 года опубликовал) роман «Война в воздухе», где впечатляюще изобразил колоссальный и непобедимый будущий воздушный флот Германии, состоящий из похожих на цеппелины машин.
Связав мощь Германии с гигантскими и несокрушимыми воздушными кораблями, Рудольф Мартин и Герберт Уэллс нарисовали грандиозные возможности, открывающиеся перед Германской империей в недалеком будущем. В результате видение будущего Германии без дирижаблей в воображении немцев померкло.
Тот самый LZ 4
И вот летом 1908 года немецкие газеты опубликовали анонс перелета LZ 4, указав впечатляющий и продолжительный маршрут. А когда 4 августа 1908 года дирижабль стартовал из Фридрихсхафена, информация о пути его следования, об ожидаемом времени полета над тем или иным городом передавалась по телеграфу.
Газеты Германии неотрывно следили за полетом LZ 4, а люди толпами собирались за несколько часов на всем пути следования цеппелина. Когда 4 августа цеппелин LZ 4 вынужденно совершил посадку в Оппенгейме, вечером на улице жители города запели «Deutschland uber Alles» («Германия превыше всего») – знаменитую «Песнь Германии», написанную в 1841 году Гофманом фон Фаллерслебеном на музыку Иосифа Гайдна.
Летящий над страной гигантский LZ 4 воздействовал и на умы и на души людей и за два дня полетов укрепил в немцах веру в дирижабли. Люди, как писали газеты тех лет, становились идеалистами, приобретали веру в «призрачную идею» графа Цеппелина. А когда 5 августа в Эхтердингенев в три часа дня порыв ветра приподнял и опрокинул пришвартованный дирижабль, и из-за возникших искр электростатического электричества дирижабль воспламенился и буквально за пару минут сгорел на глазах у сорокатысячной толпы, то, как свидетельствовали очевидцы, люди впали в полное смятение и горе. И в конце концов толпа снова, как и в Оппенгейме, запела «Песнь Германии», тем самым подтверждая, что цеппелин встал вровень с главными национальными ценностями Германии.
А далее вопреки здравому смыслу и мнению военных люди устремились восстанавливать цеппелин, особый воздухоплавательный аппарат, способный, как показал им пережитый опыт, вернуть их в мир грез о великом прошлом и в мир амбициозных надежд на будущее. Германская империя впервые ощутила себя единой нацией, а граф Цеппелин продолжил строительство и стал невероятно популярен.
Историки отмечают, что поколение немцев рубежа XIX–XX веков страдало от прагматичной эстетики и духовной бедности наступавшей эпохи бурного развития техники. Но дирижабли были немцами буквально воспеты, поскольку демонстрировали иной, оживляющий их воображение, одухотворяющий их будущее пример индустриального, технического достижения. В дирижабле очень ярко проявилось опасное сращивание немецкого националистического духа, близкого иррациональным силам, с техникой, о котором писал Томас Манн.
В период Первой мировой войны немецкие дирижабли бомбили крупные европейские города; Германия, когда-то стоявшая на переднем крае в создании культурных ценностей, к ужасу европейского сообщества, разрушала их.
