Григорий Бондаренко Илья Боровиков. Горожане солнца. – М.: Вагриус, 2007, 384 с.
Роман Боровикова, несомненно, заслуживает прочтения: рукопись начинающего, никому в литературном мире не известного автора буквально свалилась на голову издателям и, кажется, понравилась Дмитрию Быкову. С чего бы это? Текст романа, говорят, года два назад был разослан в десятки издательств Москвы и Петербурга и везде холодно отвергнут. Примерно тогда мне и попала в руки объемистая рукопись под неброским названием «Город солнца», подписанная неким Боровиковым. Кто такой этот Боровиков, оставим гадать читателей и литераторов, а сами остановимся на проблеме Urtext’a. Конечно, из утопической литературы от Платона до Платонова мы приблизительно знаем, что такое Город солнца и как его построить. Роман Боровикова представляет собой прямое продолжение этой великой утопической традиции, и появился он как-то очень несвоевременно – именно в России, и именно в наше время. Подобная утопия, сложная многоуровневая притча в современной русской литературе – это роман Ильи Бражникова «Сказка о белом бычке», который никак не найдет издателя по причинам на этот раз политическим. Неудивительно, что издатели приняли роман Боровикова к печати, лишь когда название его было искажено, а герметическое содержание принесено в жертву гуманистическим вкусам публики и законодателей литературного вкуса. Солнечную утопию искусственно втиснули в прокрустово ложе «детской фантастики», но и это неплохо – тираж и реклама модного издательства обеспечат читательский интерес.
«Город, город! Город звона,/ Город солнца и числа!» – контуры этого города лишь смутно проступают сквозь измененные, но узнаваемые черты Москвы конца 90-х годов прошлого века. Пророком этого солнечного города становится холодная и прекрасная Мицель, она же Мишата – девочка, воспитанная снеговиками. Именно Мицели суждено было стать снежной королевой этого города.
«Место, время действия – Москва, современность. В центре повествования – внутренняя борьба школьного директора Додырова, разрываемого между привязанностью к маленькой девочке Мишате и единственной целью своей жизни: обнаружить и уничтожить Часы, страшную цитадель торговцев временем, скрытую в недрах метрополитена и за сотни лет, по его убеждению, поработившую город». Так начинающий автор убеждает недоверчивых издателей в невинности замысла: это всего лишь концептуальный роман о примате человеческих отношений над фантасмагорической утопией. Автор осознает абсурдность замыслов протагониста. Ничего крамольного не произойдет. И если вы начнете читать книгу с конца (или с аннотации), то лучше бы вы ее и не начинали. Бронепоезд обрушил ненавистные Часы, спрятанные в подземном центре Москвы, но время потекло еще пуще: даже маргинальные герои города, видевшие суть вещей, потеряли зрение и увидели все серым и «настоящим». Магия оказывается аннулированной, когда разрушен источник силы. Это примерно как если бы известный хоббит, уничтожив кольцо всевластья, обнаружил себя среди индустриальных окраин Бирмингема, а весь волшебный мир Средиземья сгинул аки небывший. Мы не можем представить себе такой финал «Властелина колец», но в «Городе солнца» срывание масок неизбежно: Уроборос постмодерна обязан укусить собственный хвост. Те, кто предпочитает счастливый конец и торжество жанра, должны дочитать до фразы «Солнце, огромное счастливое солнце вспыхнуло в ней и спалило дотла» и с радостью закрыть книгу. Финальная катастрофа здесь неизбежна: если в сказке волшебные существа остановили время, то на материальном плане произошло не более чем курьезное крушения паровоза в чреве московского метро. Что делать, роман-то написан для простых смертных, а не начертан посохом на полуночном лесном снегу для существ снежной природы.
Впрочем, это книга о любви и о детстве. О той любви, которая бывает только в детстве, и о детстве, которое никуда от нас не ушло. Если здесь и есть сходство с «Алисой в стране чудес», то лишь в присутствии идеальной девочки, умной путешественницы между мирами. Героиня способна к таким переходам и превращениям, поскольку обладает как снежной, так и земляной природой, и потому повествование полно стихийных эксцессов. Мицель и ее король, уродливый старый директор школы, не сгорают в бушующем пламени пожара, не замерзают в абсолютном холоде и не тонут в разверзнувшейся бездне. Главное испытание героям выпадает в подземном море, воды которого они умудряются переплыть и вернуться в царство живых. Воды Стикса, текущие в глубине московских подземелий, чуть не увлекают нашу принцессу, как вдруг на помощь к ней приходит... сам автор. Конечно, это самонадеянно и тривиально – спасать обреченную Мицель, но так может показаться только нам, циничным и искушенным читателям. Автор, в которого слепо верит героиня, оказывается прямым участником повествования, только его любовь может вывести заблудившуюся пару на свет, в город, к солнцу. Крик маленькой снежной девочки сотрясает подземные своды:
Автор, автор! Где ты, где ты?
Лишь улыбку сквозь предметы
Замечаю я порой.
И ты знаешь, разум твой
ощущаю я едва:
ты живешь, и я жива
и свободна; ты – вовне,
только кровь твоя во мне.
Так в глубине московских подземелий мы получаем утвердительный ответ на проблему авторства, ответ, знакомый нам еще по Упанишадам – «Тат твам аси» («То есть ты») и по Евангелию – «Ты еси...». Таким образом, не так уж важно, кто такой этот неизвестный начинающий автор романа о городе солнца и о снежной королеве, если ему удается ответить на такие сложные вопросы. Можно предположить, что этот Боровиков – опытный самовидец, при том, что видения для него не самоцель, просто так легче смотреть сквозь покровы и разглядеть Царство Божие внутри нас.
