Мария Бушуева  |
| Юрий Ключников. Предчувствие весны. Воспоминания и размышления поэта о времени и судьбе.
– М.: Беловодье, 2017. – 664 с. (Союз писателей России) |
Есть люди, предугадывающие погоду, есть – чувствующие подземные источники (к таким относилась, кстати, Анна Ахматова). Порой дар предвидения касается личной судьбы, реже – судьбы страны. К интуитивным людям, обладающим прогностическим даром, несомненно, относится и Юрий Ключников – 86-летний автор объемных, интересных мемуаров, поэт и мыслитель, переводчик, подвижник культуры, которого Лев Аннинский в статье, посвященной его творчеству, назвал «замечательным сибиряком», «веселым странником золотого века», «бессменным гостем Великого Пути», охватившим в своих медитациях «чуть не весь земшар», но сохранившим «мистическое дыхание русской святости, целостный образ родины – в нынешней смуте».
Еще в 1979 году Юрий Михайлович Ключников написал письмо властям, где предупреждал их о близости всеобщего кризиса в стране и вместе с группой единомышленников предлагал новые методы идеологической коррекции и, говоря современным языком, актуальные способы реновации государства, даже пытался обратить внимание власти на сакральные знания и опыт Востока. Власть ответила на письмо... репрессиями и созданием партийного дела. «Два с половиной года, – рассказывал Юрий Ключников, – меня терзали: исключали из партии, восстанавливали, требовали покаяния, отказа от своих взглядов. Я не покаялся. Всего я прошел через 70 (!) собраний и обсуждений». «Если бы современные руководители СССР хоть чуточку походили на Иисуса Христа, – сказал он на одном из собраний, где его клеймили за «патриотическое диссидентство», – наша страна не оказалась бы в кризисной ситуации». Дело дошло до ЦК и Политбюро. От обвиняемого в идеализме требовали отступничества от своих идей и покаянного признания себя неправым. Протоколы заседаний даны в «Приложениях». От приверженца «Живой этики» хотели добиться полного отказа от всех «неправильных взглядов». Но – не сломили. За «чрезмерный интерес к религии» его исключили из партии, уволили из издательства «Наука», где он служил редактором. Редактор вынужден был стать грузчиком на хлебозаводе и проработал там шесть лет. Как подытожил он сам в своих стихах:
Куда судьба направит,
в рай ли, в ад ли?
Разгадывать не стану Божий
план.
Бывало, кто-то собирался
в Адлер,
А приплывал с конвоем
в Магадан.
И, что самое главное, Юрий Ключников не извлек из своего инакомыслия и конфликта с партийной властью никакой практической пользы, не получил даже малейшей выгоды. Потому что действительно был и остается идеалистом – то есть представителем той уникальной породы истинных «аристократов духа», которые всегда были в меньшинстве, а сейчас становятся и вообще раритетом. Но без такого идеалистического слоя народа просто нет. И, конечно, он остался верен своим идеям. А вот «постперестроечные» судьбы и метаморфозы партийных экспертов, исключавших из партии Ключникова, дают повод для размышлений:
«– А.А. Гордиенко, тогдашний секретарь райкома партии, задавший Ю. Ключникову вопрос о том, как он относится к Иисусу Христу и после положительного ответа предложивший исключить «идеалиста» из партии, в течение 15 лет руководил Академгородком и после 90-х постоянно фигурировал на фотографиях со священнослужителями, причем почти обязательно на фоне икон с изображением Спасителя, сделанных во время открытия разных храмов;
– В.В. Целищев, обвинивший Ю. Ключникова в идеализме и идеологически вредном увлечении гностическими учениями, дослужился до должности директора Института истории, философии и филологии и перевел... Энциклопедию оккультизма, эзотеризма и гностицизма Мэнли Холла;
– а бывший секретарь горкома В.А. Миндолин, порицавший Ю. Ключникова за ревизию марксизма, не раз публично высказывался о кровавой роли Советов в судьбе всей истории XX века».
Как воскликнул, узнав эти факты, сын Юрия Ключникова – психолог и философ Сергей Ключников: «Воистину чудны твои дела, Господи, в России!»
Все годы отверженности, заполненные тяжелым трудом грузчика, Ключников продолжал писать стихи и философско-публицистические эссе. Тогда же взялся и за переводы стихов французских поэтов. Поэзия, по его собственному признанию, спасала от грубой стороны жизни.
Его вольные переводы из французской поэзии, выполненные с языка оригинала, вошли в изданный поэтический сборник. В «НГ-EL» от 23.10.14 был опубликован в его свободном переложении «Пьяный корабль» Артюра Рембо, в «НГ-EL» от 03.04.14 – переложение стихотворения Поля Верлена и эссе о поэте. Позже Юрий Ключников обратился к персидской (суфийской) поэзии, была издана книга, в которую вошли переводы поэтов Востока, шедевры суфийской поэзии Фирдоуси, Омара Хайяма, Низами Гянджеви, Джалаладдина Руми, Саади Ширази, Хафиза Ширази. Очень удачны переводы Абу Абдаллах Рудаки:
Ушел поэт. Покинул караван.
Верблюдов в караване было
много.
Рассеялся предутренний
туман.
Верблюды разбрелись,
пуста дорога…
В своих мемуарах бывший страстный инакомыслящий, надеявшийся перестроить Союз, а не разрушить, никому ничего не навязывает. Он просто высказывает свою точку зрения на то или иное событие, приводит свои примеры, пытается найти идейные опоры исторических событий, разобраться в природе харизмы... С ним можно спорить, можно его опровергать, но даже диалог с ним интересен, а личный его опыт уникален.
Как теперь ежедневно пишут в социальных сетях, делятся своими мыслями о политике, истории страны и просто рассказывают о мимолетном, так и Юрий Ключников ежедневно делает свои записи, но в стихотворной форме – часто афористически завершенные или публицистически заостренные. А книга его мемуаров помогает понять, что же на самом деле служит источником его многолетнего не гаснущего вдохновения. Сам Юрий Ключников определил матрицу своего творчества так:
И в Гулагах, и в кровавых
битвах
выживали среди тяжких уз
тайные поклонники
молитвы,
пленники непокоренных муз.
