0
3501
Газета Печатная версия

18.10.2018 00:01:00

К Межирову на Солянку

Коротко стриженный, с глазами падшего ангела и с заиканием Моисея

Тэги: поэзия, москва, ахматова, евтушенко, блок


38-15-1.jpg
Тот самый дом на Солянке.
Фото из архива Зои Межировой

Я впервые увидела Александра Межирова, когда мне было семь лет, в знаменитом, огромном сером доме на Солянке. Его большие голубые глаза сразу показались мне очень знакомыми. Ну, конечно же, это были глаза моей подруги-одноклассницы Зои, дочери поэта! Но смотрели они по-другому, немного грустно и с какой-то затаенной и мудрой улыбкой. Лучше всего его внешность описал поэт Александр Сорокин: «Коротко стриженный, с глазами падшего ангела и с заиканием Моисея, он казался одновременно и таинственно неприступным, и каким-то совсем своим».

Мне часто приходилось бывать в этом старинном доме, где жила до конца 60-х годов семья Межировых. Я помню тяжелые застекленные двери входа и сам подъезд с барельефами на античные темы, изящную бронзовую люстру, вязь чугунных перил лестницы и массивный лифт. Вот такими порой были в прошлом подъезды. И, конечно, без всяких ощерившихся стальных дверей на кодах. Дом этот совершенно уникален. Однако рушатся его балконы с балясинами, и под ними опасно проходить по каменному колодцу-двору. В нем перед окнами Межиров когда-то парковал свой «Москвич».

В детстве все кажется таинственным – и дом этот, и двор притягивали как магнит мое воображение. Я жила неподалеку в дореволюционном здании нотной типографии Юргенсона, переделанном в жилые помещения, в полуподвальном этаже. Контраст высокого пространства роскошного подъезда, классического убранства дома на Солянке и моего жилища меня поражал. В моем сознании Александр Петрович, или дядя Саша, как я его называла, неразрывно связан с этой особой атмосферой и с его рабочим кабинетом, который находился в другом, соседнем подъезде. Эту комнату на шестом этаже дал ему Союз писателей для работы. Кабинет с комнатой, где жила семья, к счастью, соединяла лестница черного хода. Мы с Зоей нередко убегали по ней с третьего этажа наверх, чтобы в тишине кабинета Александра Петровича заняться тайной перепиской, как мы ее называли, с подружками-участницами нашей бесконечной игры в «Три мушкетера».

Комната эта была странно асимметричной формы. Особенно мне запомнился письменный стол Межирова – не заваленный рукописями, а чисто убранный, и на нем книги – томик Блока, Ахматовой, сборник стихов Владислава Ходасевича в раритетном издании 1920-х годов. Эти имена, кроме Блока, чья поэма «Двенадцать» включалась тогда в школьную программу, были мне неизвестны, как и картины «Балерина у фотографа» Дега и «Цирк» Сёра с наездницей на крупе летящей по кругу манежа лошади. Их репродукции висели на стене. Спустя годы я узнала, что цирк, скачки были страстью Межирова. Именно в межировском пространстве я открыла для себя и полюбила этих художников. Соприкосновение с поэтом в домашней обстановке, его художественные взгляды и пристрастия, которые разделяла и жена Лёля, проводившая с Зоей и со мной много времени в московских музеях, оказали на меня сильнейшее влияние, уже с детства определили мое дальнейшее движение к будущей профессии. Этот длинный, совсем непростой, но очень увлекательный путь мы вместе с Зоей Межировой прошли от Клуба юных искусствоведов в любимом Музее изобразительных искусств имени Пушкина до кафедры истории искусств в Московском университете.

В те годы я почти не знала военных стихотворений поэта. Но теперь понимаю, что и они плотно связаны с лирикой, потому что по своей природе Александр Межиров – лирический поэт. «Всех в обойму военную втисни,/ Остриги под гребенку одну!/ Мы писали о жизни... о жизни.../ Неделимой на мир и войну...» – в этих его строках звучит горечь. Но попытка вогнать Межирова, как писал Евтушенко, в эту общую обойму фронтовых поэтов так и не удалась.

Мне кажется очень глубокой характеристика своеобразия поэтики Межирова в предисловии к его звучащим на пластинке стихам. Автор этих слов вдохновенный мастер и строгий ценитель поэзии Евгений Винокуров: «Уже в ранних стихах его нельзя было спутать ни с кем. Сказанное им слово было прожито, выстрадано и поэтому сразу же воспринималось читателями как откровение. Сдержанная экспрессия, точная подробность, «жесткость» формы и в то же время лирический «захлеб» – вот что составляло манеру поэта. Он любил напряженный стих, густой и внутренне музыкально собранный. <…> В ранних, так называемых военных, его стихах Боратынский угадывается вместе с футуризмом. В этом была новизна, которую нес поэт. Трагедийность высокого полета, ораторская приподнятость державинского толка сочетаются у него с новаторством 20-х годов, и все это органично, неразделимо в единстве». Гораздо позднее Евтушенко назовет Межирова поэтом уровня Ходасевича, что является очень высокой планкой в русской поэзии.

В те ранние годы я больше всего любила его лирические стихи. Он любил снег, метель. Этот образ снежный встречается во многих его стихах. И вышла даже книга в те времена «Прощание со снегом», именно так называлось и одно из стихотворений в ней: «Вот и покончено со снегом,/ С московским снегом голубым, –/ Колес бесчисленных набегом/ Он превращен в промозглый дым...»

Вот такие незабываемые по мелодии, выражающие почти невыразимое состояние строки.

В 1997-м, когда Межиров уже был в вынужденной эмиграции, в Москве в издательстве «Глагол» выходит книга под названием «Поземка», составленная им вместе с Татьяной Бек. И снова – снежное название, хоть тема одноименной поэмы совсем иная.

Одной из главных черт его характера была интеллигентность, которая проявлялась во всем. При общении с ним никогда не ощущалось, что перед тобой признанный литературный мэтр, наставник нескольких поэтических поколений, известный поэт. Напротив, он всегда говорил со всеми как равный с равными, однако никогда не переходя на панибратство, на бесцеремонно-фамильярное обращение. И любил повторять: «Мы все – стихотворцы. Поэт – это редкостное явление». Всем берущимся за перо пожелать бы такой скромности.

Он был не только прекрасно воспитан, но и широко образован. Я знала, что его отец и мать окончили классические гимназии. Слышала и о том, что сам он еще в школе прочитал все главные произведения мировой литературы, хотел стать историком, но пристрастие к Поэзии победило все иные увлечения. Недавно Зоя Межирова показала мне его письмо, адресованное ей, в котором он пишет о поэте Георгии Иванове: «У него вкус без срывов, редчайший. Да и сословная культура помогла. А как она ныне поможет? Откуда возникнет?» Я цитирую именно эти строки из еще не опубликованного письма Межирова, потому что в них сказано очень важное – именно вкус решает все в художественном произведении. Вкус и у Межирова был отменный.

Незабываемый дом на Солянке со своими барельефами крылатых гениев и теперь парит слегка размытой снежной дымкой в моих воспоминаниях. И звучат строки Владимира Корнилова:

Но почему спозаранку,

Ежели невмоготу,

К Межирову на Солянку

Сызнова память веду?

Что же стремлюсь, как

помешанный,

В снежный предутренний

дым?

Или смутил меня Межиров

Бешеным ритмом своим?

И мне кажется необычайно точным короткий отклик неизвестного читателя – не научного, а именно эмоционального характера, почти объясняющий природу таланта этого замечательного поэта: «Нельзя никак определить его стиль, но было так – прочитаешь одну из межировских, длинных, прямой походкой идущих, крепких стихотворений, а в душе остается тонкий, почти нежный, горчащий звук».

Чикаго 


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Москва проголосовала за Путина

Москва проголосовала за Путина

Татьяна Астафьева

Выборы в столице прошли при высокой явке, без сбоев и нареканий

0
902
Детские эндоскопические центры обеспечат москвичам доступность диагностических исследований

Детские эндоскопические центры обеспечат москвичам доступность диагностических исследований

Татьяна Астафьева

Использование высокоточного оборудования позволяет определить правильную тактику лечения юных пациентов

0
495
В Москве цифровой формат голосования оказался доминирующим

В Москве цифровой формат голосования оказался доминирующим

Елена Крапчатова

Несмотря на огромную нагрузку, электронная система все три дня выборов президента отработала без сбоев

0
1161
Москвичи на выборах президента держат высокую явку второй день подряд

Москвичи на выборах президента держат высокую явку второй день подряд

Елена Крапчатова

Наблюдатели Общественного штаба отмечают, что голосование проходит без нарушений

0
2017

Другие новости