И вот в Рунет пришел простой рабочий человек

У большинства людей в России нет никаких других вариантов обратной связи с властью, кроме всемирной сети Интернет. Фото Геннадия Михеева/PhotoXPress.ru

Одна из фишек Интернета то, что никто толком не знает, как пользоваться Интернетом! Даже специалисты признают, что люди часто пользуются Сетью совсем не так, как предполагают разработчики сайтов и маркетологи. Даже такой, казалось бы, очевидной по своему сценарию платформой, как Facebook, в разных уголках мира пользуются по-разному.

И вот сегодня, когда во всем мире XXI век и уже поговаривают о бесплатном повсеместном Интернете, когда гаджетов на планете стало больше, чем людей, и человечество вступило в эру «самоходного» Интернета вещей, в России наиболее востребованной остается самая базовая механика Всемирной паутины: свободный обмен информацией.

Для отечественного пользователя Интернет долгие годы был чем-то сродни водопроводу. Его нужно было включать, в него нужно было заходить, потом  выходить… Там было мало контента, тьма жаргонизмов и куча вирусов. Порнографические картинки грузились долго, а почта то и дело «вылетала». Все это пользовалось по старшинству в порядке очереди в строго установленном месте и стоило непомерно дорого. Возможно, с тем и связано укоренившееся по сей день неприятие многими россиянами платного контента: ведь раз они уже купили за немалые деньги «сам Интернет», то почему должны платить еще за что-то?

Но в то же время произошла и мобильная революция: на рынке появились смартфоны, и ежегодный прирост пользователей стал исчисляться миллионами. В виртуальное пространство ввалились все: дети, политики, православные активисты, сотрудники ЖЭКа, обитатели психдиспансеров… И наконец, одним из последних в Рунет пришел «простой рабочий человек», которого десятилетиями всеми способами ограждали от любой информации.

Самобытный сленг был довольно скоро вытеснен простым и выразительным русским языком (отнюдь не менее безграмотным). А сам Интернет перестал быть Интернетом в его первичном определении. «Виртуальный мир» уже не идентифицировался как отдельно взятое пространство, это уже не стало просто «местом» и уж тем более субкультурой. И если еще несколько лет назад можно было четко определить часы, когда пользователи были онлайн, а когда офлайн, то сегодня границы стерты.

Сейчас, когда вы в автобусе включаете музыку со своей страницы в социальной сети, вы даже можете не осознавать, что в этот момент находитесь в Интернете. Вы можете не прикасаться к своему смартфону, а в это время тот сам найдет в том же автобусе профиль симпатичной девушки или парня и предложит вам двоим выпить чашечку кофе. А заодно запишет ваш сердечный ритм, давление, измерит температуру на улице, даст отчет о номере и маршруте автобуса, на котором вы вместе путешествуете. А если представить, что за окном в это время проносится самоходный «гугломобиль», который сам собой управляет не без помощи глобальной сети Интернет, так и вовсе можно почувствовать себя пришельцем из будущего.

Но вся эта вакханалия технологий меркнет перед тем, что любой человек в любое время может сегодня публично высказать свое мнение. Бросить миру все, что душа пожелает. Объясниться в любви к человеку, которого ни разу в жизни живьем не видел, или, наоборот, обгадить его так, что самому не то чтобы неловко, а как-то боязно. Это если живьем, а так, в соцсети – всегда пожалуйста, и ничего тебе за это не будет.

Правда, в стране, где культивируют коллективное большинство, анархичная децентрализованная идеология Интернета – оппозиционна априори. Ведь наиважнейшими своими заслугами чиновники видят «подавляющие» рейтинги администрации, «поголовные» явки на выборы, «единогласные» итоги референдумов. А Интернет, в свою очередь, мало того что наплодил бестактного хулиганья, так еще и приглянулся людям инициативным, желающим рассказать никому не угодное «как оно там есть на самом деле». И пока некоторая часть политических элит ударилась в возрождение советских бравурных мифологем, XXI век вовсю продолжается, и число россиян, пользующихся Интернетом, в этом году перевалило за 80 млн человек.

Вследствие той самой мобильной революции бесхитростный дядя Вася взял в руки смартфон и без всякого такого стеба снял обращение к президенту Российской Федерации. И рассказал, что он, дядя Вася, живет в N-ской области отнюдь не в пятикомнатной квартире, да и зарплата у него не очень высокая… и выложил это в Сеть. И весь мир, включая главу местной администрации, президента США Барака Обаму и индейца племени Мумба-юмба, увидел, какой в поселке дяди Васи творится звездец…

Произошла мобильная революция, и журналист kamikadze_d взял камеру и вышел на улицу поговорить с «самой читающей нацией» на планете о литературе, географии и истории. И выяснил, что Пушкин стрелялся с Лермонтовым, Первая мировая случилась в 1812 году, Гагарин высадился на Луне в 1996-м, а заодно понял, что россияне в целом не против вхождения Чечни в состав России. И многие пользователи, от души поржав над согражданами, сказали, что им это не нравится и что не стоит товарищу блогеру народ смущать. Не надо это никому. И никто не хочет этого видеть. И вообще все подстроено империалистической пропагандой.

Но, хотя мобильная революция и произошла, у большинства россиян по сей день нет никаких вариантов обратной связи с властью, кроме всемирной сети Интернет. Потому что про тракторный марш кубанских фермеров по главным каналам не говорили. И основная масса материала (по которому и мнение-то до конца не составишь о том, что там на самом деле было) была снята и опубликована именно блогерами и частными лицами. И, хотя информации в онлайне доверяют в два раза меньше, чем телевизору, люди продолжают и продолжают выкладывать в Сеть самопальные обращения, жалобы, да и просто реплики.

Особенно высказывать свое мнение по поводу и без повода любит молодежь. С появлением соцсетей в Интернете воцарился культ Я. Культ поколения, нацеленного на «самость», выросшего в 90-е на стероидах гламура и рекламных слоганов. Культ, который «вдруг» уперся во взросление, суровую действительность особенностей национальной политики и не вписался в совдеповскую парадигму коллективизма и утопичного государства. И ответил обществу видеоблогами, стебом и откровенными провокациями. На что власть, будучи не готовой вступать в аргументированную дискуссию, ответила вполне реальными статьями об «оскорблении» и «разжигании».

Сначала под раздачу попали те, «кому положено» – активисты типа Pussy Riot. А затем по статье 148-й УК РФ  (публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих) стали судить тех, кто с первого раза не понял.

В 2016 году под негодующие вопли либеральной прессы по статьям 282 и 148 был обвинен видеоблогер Руслан Соколовский, выложивший в YouTube ролик о том, как он ловит в храме покемонов. И пусть парень в процессе азарта съемки несколько раз выругался в общественном месте, пусть откровенно провоцировал. Но даже со всеми допущениями дело оказалось до такой степени безбашенным, что за юного пранкера пришлось вступиться самим представителям РПЦ. Так, митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл заявил, что готов предпринять юридические шаги, чтобы блогера отпустили на свободу, и обещал помочь тому разобраться в самом себе и познакомить его с жизнью церкви. А Владимир Легойда, де-факто выполняющий функции пресс-секретаря патриарха Кирилла, написал на своей странице в Facebook большое сообщение про то, что «Церковь не жаждет крови»…

Жестким оказался и приговор суда города Бердска к 21-летнему Максиму Кормелицкому: один год и три месяца в колонии-поселении за репост в «ВКонтакте» картинки, жестко оскорбляющей крещенские купания. И несмотря на то что подсудимый во время апелляции вопрошал судебную власть, почему за поджог отдела полиции и репост картинки назначается одинаковое наказание, он все-таки сел.

Наверное, на приговоре сказалось и то, что на парне уже висел условный срок за «заведомо ложное сообщение о готовящемся взрыве», а до этого в 2012 году он был судим за экстремизм. Но многие СМИ после этого и десятка других подобных дел затрубили о «людоедской» цензуре в стиле ежовщины. И не то чтобы журналисты сочувствовали этому бедняге с анархистскими наклонностями. Но все увидели в этом сигнал: дальше будет хуже.

И это «хуже» постепенно случилось. Во всем мире произошла мобильная революция, а воспитательницу из Екатеринбурга Евгению Чудновец осудили на полгода реального срока за то, что она хотела привлечь внимание властей к издевательствам над ребенком в одном из летних лагерей. Разместив гиперссылку на случайно попавший в Сеть ролик в своей закрытой группе, городская активистка в итоге подпала под статью о «распространении материалов с порнографическим изображением несовершеннолетних».

Подобные «огрехи» в судебной системе, возможно, и допустимы, но уж слишком частыми они становятся. К тому же до «уголовки», как правило, доводят дела не абы кого, а людей, ранее замеченных в каком-либо правонарушении околополитического толка. Как будто, чтобы донести до остальных, что излишняя гражданская инициативность в Сети заметна не только друзьям пользователя.

В деле «ловца покемонов», к примеру, есть забавный нюанс: несмотря на все суды и хай про аморальность и оскорбления, то самое видео до сего момента продолжает быть доступным для просмотра по первому клику. И посмотрело его больше полутора миллионов человек. И не факт, что какой-нибудь подросток с анархистскими наклонностями вскоре не окажется на скамье подсудимых за его репост.

Ведь репосты, шеры и лайки в Интернете, за которые сегодня дают реальный срок, происходят именно так: случайно. Люди чаще всего пролистывают ленту и жамкают пальцем, не думая и не дочитывая. Интернет – прежде всего язык образов, а не информации. И многие даже не понимают, что в действительности они лайкнули – им просто могла понравиться картинка.

Тем не менее октябрьский опрос Левада-Центра показал, что 68% россиян считают необходимым цензурировать Интернет (в том числе запрещать доступ к некоторым сайтам). И в конечном счете это дело правое. Главное, помнить, что Интернет – это не только площадка для политических дебатов, но и гибкий инструмент для работы и учебы. И блокировка ресурсов типа LinkedIn ни к чему хорошему в итоге не приведет.

По словам одного из создателей, подпавших под блокировку сайтов Роскомнадзора, «цензура в России – предмет интересный, все понимают, что она есть, но каждый настаивает, что никакой цензуры нет. Предварительной цензуры (по крайней мере официально) в России и правда нет. Однако пост-цензура процветает».

Про первое, «хулиганское» десятилетие Интернета есть культовая шутка журнала  New Yorker: «В Интернете никто не знает, что ты собака». Это, собственно, и было тогда главной фишкой – абсолютная анонимность. Парадоксально, но именно такой безымянный Интернет с абстрактными «врагами» и «подстрекателями» устроил бы российские власти куда больше. Ведь в современном Интернете человек максимально персонифицирован. И все проблемы, которые поднимают пользователи, вполне конкретны. И пока власти только решают, как бороться с вольнодумством, подрывающим основы государственной идентичности, интернет-сообщество уже вовсю работает над этим. От организованных инициативных групп типа «Стопхама» до самостихийных фото-, видеооблав на наркопритоны и автосалоны, торгующие крадеными машинами.

Современный интернет-пользователь не просто зритель, которого можно изолировать от источника информации. Он полноценный участник, субъект, порой даже этакое маленькое СМИ с несколькими сотнями тысяч зрителей. И более того, сегодня все (особенно подростки) очень недурно разбираются с его техническими составляющими.

К примеру, концепция информационной безопасности детей, утвержденная в 2015 году правительством России, направлена на формирование у несовершеннолетних пользователей «механизмов критической оценки получаемых сведений», а также на «продолжать работу по совершенствованию механизма блокировки сайтов в  Интернете, содержащих запрещенную информацию». Текст документа в целом разумен, но поди это объясни 13-летнему подростку, взломавшему сайт школы, чтобы не делать домашку, как он должен себя вести в Интернете.

Наступила мобильная революция, и, конечно же, можно продолжать ругать молодежь, которая живет в виртуальном мире, но вот парадокс: Советский Союз более 70 лет держал людей в пространстве информационного симулякра. И далеко не факт, что такая общественная система сегодня жизнеспособна.