Анастасия Гачева
Антон Павлович Чехов: Энциклопедия /Составитель и научный редактор В.Б.Катаев.
– М.: Просвещение, 2011. – 696 с.
Разгадать тайну Чехова, который, переходя в вечность, был всего на семь лет старше Пушкина, но, подобно «солнцу русской поэзии», произвел свой коперниканский переворот в изящной словесности, попытались создатели энциклопедии, выпущенной издательством «Просвещение» в память 150-летия со дня рождения писателя и драматурга.
Более 600 словарных статей посвящены классику, завершившему русский XIX век и приоткрывшему створку века ХХ. Творчество Чехова предстает в его внутренней логике и в логике движения литературы. Авторский коллектив под руководством одного из ведущих чеховедов России Владимира Катаева поднимает целый комплекс вопросов, общих и частных, решаемых и однозначного решения не имеющих. Почему русская проза, достигшая своего акме в романах Тургенева, Гончарова, Льва Толстого, Достоевского, к концу века начинает тяготеть к малым формам и обретает новое дыхание в чеховских повестях и рассказах? Ведь и сам Чехов, несмотря на сестру свою – краткость, время от времени мечтал о романе. Мечтал – но так и не создал. Зато создал «Палату № 6», «Дом с мезонином», «Даму с собачкой», прочтя которую Горький признавался писателю: «После самого незначительного Вашего рассказа все кажется грубым, написанным не пером, а точно поленом». Почему Чехову была чужда роль пророка, проповедника, «учителя жизни», столь органичная для Гоголя, Достоевского или его современников Толстого и Короленко, и в чем смысл его формулы «никто не знает настоящей правды»? Почему создатель «Трех сестер», «Дяди Вани», «Вишневого сада» сознательно отказывался от счастливых развязок, но при этом твердо стоял за жанровое определение своих пьес как комедий? И наконец, вопрос, по поводу которого спорили еще современники Чехова и не устают спорить потомки: о вере Чехова, о его отношении к христианству, о смысле знаменитой чеховской фразы: «Между «есть Бог» и «нет Бога» лежит целое громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец».
Миропонимание Чехова, его видение жизни и человека раскрывается в энциклопедии через анализ поэтики. На таком подходе настаивал в свое время Александр Чудаков, автор целостного исследования художественной системы Чехова. Язык Чехова, композиция, хронотоп, роль художественной детали, повторы и лейтмотивы, функции заглавия и подтекст, соотношение «автор – повествователь – герой», излюбленная чеховская оппозиция «казалось» – «оказалось», присутствующая и в ранних юморесках, и в зрелых повестях и рассказах, и в пьесах – все это содержательно, но совершенно не нудно описано в вышедшей книге.
Жанр энциклопедии по самой своей природе вызывающе противоречит знаменитому афоризму Козьмы Пруткова: «Никто не обнимет необъятного». Гибкая структура чеховской энциклопедии с разделами и подразделами, обзорными очерками и краткими информационными справками вмещает объемный историко-литературный материал. Проза, драматургия, публицистика, записные книжки и письма – все составляющие творческого наследия Чехова представлены с необходимой ясностью и полнотой. Биография и литературные связи – творческие и личные, с предшественниками и современниками на Западе и в России, чеховские отзвуки в литературе и культуре XX–XXI веков. Драматургия Чехова в контексте мировой и отечественной драматургии и взаимоотношения писателя с Московским художественным театром, открывшим русскому зрителю мир чеховских пьес. «Чехов и изобразительное искусство», «Чехов и музыка», «Чехов и кино», Чехов и его роль «в творческом самоопределении русского символизма»… Перечислять можно до бесконечности. В разделе «Изучение творчества А.П.Чехова» дан критический очерк мемуаристики, помещены аналитические обзоры «Чехов в критике русского зарубежья» и «Чехов в советской критике и литературоведении: 1917 – начало 1950-х годов» – два лика единой чеховианы. Специальные статьи посвящены классикам чеховедения: Гитович, Паперному, Полоцкой, Чудакову… а также тем литературоведам, которые создали классические работы о Чехове (Бялику, Скафтымову и др.).
 Никаких счастливых развязок. Фото Алисы Ганиевой |
Чеховская энциклопедия расширяет горизонты читательского восприятия, разрушает стереотипы, предлагает углубленное прочтение произведений, которые принято считать «хрестоматийными». При этом авторы не торопятся привести свои тексты к единому знаменателю, не стремятся к усредненности, нейтральности стиля, чем порой принято мерить энциклопедическую пригодность статьи. Тексты чеховской энциклопедии разнообразны. В ней есть «образцовые» словарные статьи, есть те, что при всей информативности сохраняют приметы авторского слога, а порой попадаются почти эссе, свободная форма которых, впрочем, ничуть не умаляет глубины содержания. Кому-то такой разнобой, быть может, покажется недостатком, но для многоадресной энциклопедии, обращенной не только к специалисту, но и к широкому читателю, а тем более школьнику, он, думается, приемлем, более того, делает ее открытой, диалогичной, живой.
Завершает энциклопедию своего рода приглашение в путешествие – очерки о чеховских музеях: от классических домов-музеев в Москве, Ялте и Сумах до «Чеховского салона» в немецком Баденвейлере, где прошли последние дни автора «Вишневого сада». Читаешь – и хочется, по слову Гоголя, «проездиться по России». Посетить музей-усадьбу в Мелихове, увидеть знаменитый флигель, в котором была написана «Чайка», потом отправиться в Таганрог, на родину Чехова, где, по его словам, «пахнет степью». А оттуда – в Сибирь и на Дальний Восток: там, в Александровске-Сахалинском, открыт музей «А.П.Чехов и Сахалин», посвященный знаменитой поездке писателя по местам русской каторги, впечатления от которой легли в основу очерков «Остров Сахалин».
