Сергей Шулаков  |
| Наталья Еремина, Сергей Середенко.
Правый радикализм в партийно-политических системах современных европейских государств. – СПб.: Алетейя, 2016. – 302 с. |
Иммунитет против крайне правых движений у политических систем Европы оказался неэффективным, это, в сущности, понятно из открытых источников. «Сразу после окончания Второй мировой войны в Европе появилось множество крайне правых групп неонацистского толка», – указывают Наталья Еремина и Сергей Середенко. В Германии уже через несколько лет после окончания войны в зонах оккупации западных стран проводились собрания и марши ветеранов вермахта и СС, едва прикрытые вывеской клубов по интересам, об этом, например, рассказывал немецкий писатель Клаус Похе в романе «Поезда проходят мимо». Но варианты расширились: в «старой Европе» крайне правые указывают на опасность исламского влияния, а «в странах бывшего социалистического лагеря место исламофобии прочно удерживает русофобия, так как эти страны не озабочены иммиграционными потоками».
У правых движений есть несколько маркирующих принципов. Авторы книги выделяют консерватизм – идея порядка, основанного на соблюдении обществом и властью законов и обычаев, плюс новейшие черты – идеи национализма и капитализма. Второй принцип – национализм: в новейшем изводе это страх потери самоидентичности. «Во многих районах Франции – Нормандии, Провансе и других – не было такого обращения к своим корням, которое возникло за последние 20 лет». Третий признак – принцип угроз. «На первом этапе что-либо объявляется ресурсом… все, что обуславливает, реально или мнимо, недостаточность ресурса, и есть угроза». По мнению авторов, таким ресурсом может быть объявлена «энергетическая безопасность», «демографическая безопасность», «информационная безопасность и т.п.». С этой мыслью можно согласиться лишь отчасти, ибо такие угрозы существуют в реальности, независимо от использования или забвения их правыми партиями. «Угроза крайне правого движения состоит уже в том, что оно формирует восприятие обществом преподносимых им проблем в определенном ключе». Это заявление выглядит по крайней мере однобоко: разве крайне левая идеология не угрожает стабильности, формируя общественное мнение на свой лад? По подсчетам авторов, начиная с 1990 года «в инцидентах, организованных крайне правыми», были убиты 249 человек, «по сравнению с 269 убитыми в результате терактов исламистов» – речь идет, как мы помним из названия, о территориях «современных европейских государств».
 |
| Связанный веревками новгородский
вечевой колокол везут в Москву... Может быть, так поступить со всеми радикалами? Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI века |
Примеры крайне правых партий и общественных движений тоже неоднородны. Это Английская лига защиты и Британская национальная партия, французский «Национальный фронт» – при его упоминании авторы избегают определения «крайне-» – к вопросу о терминах. Итальянская Лига севера, Датская народная партия, «Истинные финны» тоже причислены авторами к крайне правым. О Прибалтике авторы говорят особо, так как, по их мнению, в Эстонии и Латвии законодательно установлена дискриминация значительной части населения, а в Эстонии крайне правые занимают посты в парламенте и правительстве. По объективной логике авторов, в отношении Балтии, где законы легализуют идеологию и практику радикального национализма, «исследоваться должен сам режим, а не отдельные партии». Исходя из научной специфики работы, авторы не употребляют выражения «комплекс неполноценности», возможно, неприменимый в политологии, однако обращают внимание на то, что вину за неблестящие экономические успехи элиты Балтии часто перекладывают на русских. «Лучшую форму безответственности представил президент Эстонии Т. Х. Ильвес: «Мы не виноваты в том, что свободны!» В России, по мнению Ереминой и Середенко, «демаргинализация националистического движения произошла в результате его активного сотрудничества с либеральной оппозицией… Благодаря совместным акциям протеста, националисты получили общественную трибуну. В ответ другие политические силы начали заигрывать с русской повесткой дня и позволять себе ксенофобские высказывания».
Из исследования видно, что проблема с радикалами глубже плоской телевизионной картинки – никто не знает, что с ними делать. Главой «Диагностика и ликвидация запрещенных партий: modus operandi» Еремина и Середенко предлагают реальные законные шаги легальной борьбы с национализмом. Это экспертиза: на основе выявленных признаков исследователи находят возможным юридический способ запрещения опасных партий в ходе гражданского процесса, в котором истцами выступят правозащитные НПО и частные лица. «Основными фактами, подтверждающими общественную опасность партии и в связи с этим необходимость ее ликвидации, являются партийные документы… программы, уставы, решения съездов, заявления… партийные законопроекты». Причем «принцип темпа операции гласит, что для любой задачи существует интервал времени, вне которого ее решение лишь ухудшит оперативную обстановку». Исследователи указывают на то, что приход националистической партии к власти автоматически делает невозможным упразднение партии в рамках демократических процедур. Эффективные судебные действия возможны только в период первых двух фаз партийного строительства. Первая – «допартийный, нелегальный период», время ассоциаций, нацеленных на приобретение политической известности. Вторая фаза – «легализация партии, участие в выборах, прохождение в парламент». В течение третьей и четвертой фаз, «утверждения во власти» и «реализации внутри- и внешнеполитических шовинистических замыслов», действовать демократическими, но противоречащими навязанными партией власти законодательными актами способами в основном поздно.
