Водолазы и все сразу

Леонид Тишков и памятник даблоиду.
Фото Екатерины Литвяковой

В минувшую субботу главную государственную премию в области современного искусства «Инновация» получил художник Владислав Ефимов за проект «Для радио». Этот проект показывала в своих стенах московско-лондонская Ravenscourt Galleries, собственно, и выдвинувшая Ефимова на премию. Ravenscourt Galleries – двуликий Янус российского арт-пространства. Один лик смотрит в сторону искусства, давно ставшего классическим, – импрессионистов и модернистов начала XX века. Другой – на искусство современное и актуальное, которым Ravenscourt занимается с особым энтузиазмом.

Новый проект галереи на «Инновацию» не выдвинуть – это выставка-воспоминание. Вспоминают веселые 1990-е через творчество Леонида Тишкова. Именно из работ этого времени составлена экспозиция с медицинско-биологическим названием «Происхождение видов».

В официальных пресс-релизах Тишкова нередко определяют как художника-иллюстратора. Он и в самом деле иллюстратор, только гораздо чаще собственных снов и фантазий, чем реальных книг. А фантазии эти образуют целый мир, домашнюю вселенную, которую населяют странные, иногда забавные, а иногда тревожащие существа.

Одними из первых в этом микрокосмосе появились Водолазы. Появились давно, еще на родном Урале, когда Лене Тишкову было лет восемь – он запомнил, что у них были черная блестящая от воды резиновая кожа и медные круглые головы. Позже Водолазы перебрались на листы бумаги, стали жить и размножаться, по-прежнему скрывая содержимое своих грубых оболочек. Их метаморфозы, отраженные в графике, занимают теперь целую стену в галерее Ravenscourt, а еще один Вололаз – трехмерный, скульптурный, почему-то бордового цвета – прячется в уголке и тихо помахивает хвостом-шлангом. Здесь же и некие Живущие в хоботе – кто они, науке неизвестно, но по своей замкнутости и созерцательности они близки к Водолазам.

С Урала произошло и другое существо, покрупнее – Стомак, огромный автономно живущий желудочно-кишечный тракт. Именно с желудка-Урала началась для Тишкова анатомия России – в Москве расположилась грудь кормящая, длинная Камчатка превратилась в детородный орган, и так далее – по анатомической географии. Несмотря на откровенный натурализм, одна из этих кишечных композиция стилистически даже напоминает потолочные плафоны эпохи барокко. Кишечная тема Тишкову давно близка – как-никак окончил сеченовский мединститут по специальности «внутренние болезни». Кстати, отсюда же пошел и узнаваемый стиль рисования – нечто среднее между иллюстрацией, комиксом и анатомическими таблицами.

Но, пожалуй, самые узнаваемые персонажи творчества Тишкова – даблоиды. Они похожи на красные пятипалые стопы, заканчивающиеся маленькими головками, – потому что те далеко, в небесах, объясняет художник. На выставке – большие плакаты с историей появления и бытования даблоидов и целый бумажный рулон, расстеленный через всю галерею, с потоком мыслей, слов и образов. А центр экспозиции – скульптура-памятник даблоиду, сотворенная из пустых бутылок от «Аква-минерале» и боржоми, сплетенных металлической сеткой и обмотанных тряпками. Говорят, для предания подлинной ветхости и историчности художник годами «выгуливает» шедевр на крыше своей мастерской.

На самом деле все эти смешные «существа» – самые что ни на есть метафоры, символы с множеством смыслов, в которых сплелось и социальное, и политическое, и психологическое, и философское. Вместе они составляют личную мифологию Тишкова. Есть, правда, в ней и более близкие нам всем персонажи – они стали героями серии «Жизнь замечательных художников». Там маленький Верещагин рассматривает черепа на кладбище, Саврасов отбивается от налетевших грачей, а Репин убивает своей вездесущей кисточкой сына Ивана Грозного.