Почта

О количестве погибших в Ленинградскую блокаду и в Великую Отечественную войну

Статья Бесика Пипии "Неизвестная блокада" вызывает двоякие чувства. С одной стороны отрадно, что все чаще и чаще начинают появляться в печати документы о страшных и мало известных страницах нашей истории, в том числе и о 900-дневной осаде Ленинграда. Тем более что подлинные масштабы этой трагедии все предшествующие годы под разными предлогами наше государство (усилиями идеологических подельников) полностью раскрывать не спешило.

Поэтому материалы, опубликованные Пипией, частично приоткрывают эту "завесу умолчания" и производят глубокое впечатление прежде всего своей документальностью по отдельным эпизодам невиданного в истории национального бедствия.

Вместе с тем поражает удивительная неосведомленность автора в определении общего числа погибших блокадников. В первом же абзаце статьи, выделенном курсивом, он утверждает, что "...за 900 дней блокады умерли от голода 1 млн. 200 тыс. человек". Взявшись за разбор столь трагичных событий, Пипия по незнанию (хуже, если с умыслом!) привел заведомо заниженную цифру умерших за все время блокады. Вызывает удивление тот факт, что автор, работая с ленинградскими документами, ухитрился "не заметить" опубликованные уже несколько лет назад ("Известия" 23.12.94 - "Похоронное дело блокадного Ленинграда", журнал "Военно-исторический архив" # 3, 1998, с. 29 и др.) архивные материалы о докладе начальника Управления предприятиями коммунального обслуживания Ленинграда тов. А.Карпушенко, сделанным им на бюро ленинградского горкома ВКП(б) в начале осени 1942 года (в основном доклад был посвящен работе городского треста "Похоронное дело").

В этом докладе были приведены данные, напрочь опровергающие цифры Пипии. Цитирую: "По полным данным кладбищ, за период с 1 июля 1941 года по 1 июля 1942 года в городе захоронено 1 миллион 93 тысячи 695 покойников". Даже страшно подумать, сколько погибло еще за последующие полтора года блокады, если только до июля 1942 ежемесячно умирали в среднем более 90 тысяч мирных жителей города.

Говоря об истинных значениях количества погибших в Ленинграде, следует иметь в виду, что в одной из телевизионных передач группой петербургских ученых была приведена уточненная оценка этих данных, согласно которой потери среди гражданского населения составили "около 2 млн. человек". Когда же корреспондент ТВ посетил тогда еще здравствовавшего академика Лихачева на его даче и спросил: "А как вы относитесь к этим оценочным цифрам?" - то Дмитрий Сергеевич, не задумываясь, ответил: "Даже больше".

К сожалению, нечто подобное - попытка преуменьшить реальные потери, происходит и с информацией о погибших воинах в ходе Великой Отечественной войны.

Наиболее преуспел в этом М.Гареев, который слишком часто на страницах "НГ" ("Семь уроков Великой Отечественной", "Кто пропустил уроки?" и др.) пытался и пытается по сей день внедрить в сознание читателей, что "...военные потери за время войны составляют 8,6 млн. человек" ("НВО" # 15, 2000). Эта заниженная цифра взята из книги "Гриф секретности снят" (1993), неполные, а порой просто недостоверные данные которой в последние годы неоднократно подвергались справедливой критике рядом ученых, т.к. в основу этой работы был положен не поименный, а статистический учет потерь по общим спискам (актам) и др.

Между тем Гарееву, конечно, было известно, что научный коллектив Подольского архива МО провел более достоверный и скрупулезный подсчет гибели личного состава Вооруженных сил с использованием поименных(!) карточек по буквам алфавита и категориям потерь. В результате было определено, что величина безвозвратных потерь наших Вооруженных сил за время Великой Отечественной войны составила около 13 млн. 850 тысяч человек, из них офицерских - около 1 млн. 100 тысяч (более подробно см. С.Ильенков "Память о миллионах павших защитников Отечества нельзя предавать забвению", ВИА, # 7 (22), 2001). Кстати, такой же порядок цифр опубликован и в совместном фундаментальном исследовании институтов Военной истории МОРФ и Российской академии естественных наук - "Стратегические решения и Вооруженные силы: новое прочтение".

Поэтому права была редакция "НГ" ("НВО" # 26, 2001), отвечая Анучкину-Тимофееву: "...в полном объеме правда о событиях того времени (о войне -В.С.) должна быть рано или поздно раскрыта... Правда или есть - или ее нет".

Сафир Владимир
Михайлович,
полковник в отставке,
участник ВОВ
Москва

1935 год. Небольшой донской хуторок Мостовой. Мне тогда было около восьми годиков, сестре Лидии - на год больше. Но в мою детскую душу на всю жизнь врезались кошмарные события той грозовой ночи. Почти под утро в наш скромный дом врывается орава энкавэдэшников с наганами наголо. Явились брать "врага народа" - нашего безобидного, спокойного, скромного отца - Васильева Петра Ивановича. Приехали на трех грузовиках, считали, что отец еще и кулак, хотя наша семья не тянула даже на середнячков.

В ту страшную ночь энкавэдэшники не только забрали у нас, детей-малолеток, отца-кормильца и умного наставника-воспитателя для нас, но и забрали корову - ее молоко было для семьи основным продуктом питания, забрали двух коз, теленка, семена подсолнечника, связки кукурузы и три мешка зерна. Наглый произвол энкавэдэшников обрек нашу семью на голодную медленную смерть. Никаких протоколов о конфискации имущества и живности нам не дали. Кроме одной задрипанной бумажки, которая гласила, что у "врага народа" Васильева Петра Ивановича конфисковано оружие - старое охотничье ружье и десять патронов - в те времена почти в каждом хуторском доме жил охотник или рыболов...

В 1991 году вышел в свет закон о реабилитации. Вслед за этим законом "выползает" из недр правительственных кабинетов такое подлое и античеловечное постановление правительства, которое и ныне наносит моральный и физический вред нам, тогда несовершеннолетним детям репрессированного по политическим мотивам отца... В апреле 2000 года (а закон о реабилитации и правительственное постановление вступили в силу уже несколько лет назад) Конституционный суд выносит, наконец, человечное, гуманное определение, что и малолетние дети во время репрессий отца считаются ныне не "пострадавшими от политических репрессий, а репрессированными наравне со своими родителями и "с вытекающими из этого последствиями"

Любой здравомыслящий поймет, что малолетние дети отныне считаются репрессированными, а не пострадавшими от политических репрессий и обретают все права и льготы наравне с репрессированным отцом. Но так думают нормальные, разумные люди, а не правительственные чиновники. Да и судьи-конституционники своим несуразным определением "с вытекающими отсюда последствиями" дали в руки нечестным властным правительственным чиновникам возможность "банковать" этим загадочным определением так, как они захотят. То есть как им выгодно - ведь "крутятся" вокруг политических жертв денежные купюры! И немалые! И их легко можно присвоить! А вместо "с вытекающими отсюда последствиями" должна была быть четкая, прозрачная, понятная и простому крестьянину, и простому рабочему формулировка. Вот такая: "Несовершеннолетние дети отца-репрессанта, признанного репрессированным по политическим мотивам, обретают такие же права, как и их родитель, на льготы и получение денежной компенсации наравне с их отцом". Но раз такую формулировку Конституционный суд РФ "забыл" сделать, то правительственные чиновники решение высшего правового органа РФ поставили, что называется, с ног на голову! Мол, раз дети не сидели в тюрьме вместе с отцом - им компенсацию ни свою, ни отцовскую не выплачивать. А ведь дети, оставшись без кормильца, страдали и мучились: жили впроголодь, были беспризорными (наша мать сразу слегла в постель от нервно-психических потрясений, в связи с репрессией мужа).

Не признали правительственные чиновники нас, малолетних тогда детей, прямыми наследниками умершего отца. Когда мы обратились в органы социальной защиты, нам отказали в выдаче его денежной компенсации за пребывание на каторге в течение 96 месяцев - где-то около трех тысяч дней. Мол, если бы отцу эта компенсация была начислена и он бы ее не получил в связи со смертью, тогда бы мы вам ее выдали?! Но отец-то умер от болезней еще в 1977 году, а закон о реабилитации и постановление правительства вступили в юридическую силу только в начале 90-х годов?!

Петр Петрович
Васильев,
глава милосердно-благотворительной общины "Братство имени доктора Гааза"
Москва

"Независимая газета" опубликовала 14 марта с.г. статью Петра Ткаченко "Деникин рядом с Врангелем", которая наверняка привлечет к себе внимание многих читателей в связи с намечающимся перезахоронением праха двух генералов.

Ткаченко считает Колчака "прямым ставленником Запада", а всех лидеров Белого движения (в том числе Деникина и Врангеля) - подпавшими "под полное веяние Запада". По Ткаченко получается, что союз Белого движения с Западом против Германии в продолжение ранее заключенных Россией соглашений это плохо, а Брестский мир, заключенный большевиками с Германией, по которому немцы захватили 1/8 Европейской части России, это хорошо. Странная логика.

Почему-то из поля зрения Ткаченко выпал такой немаловажный и принципиальный для перезахоронения вопрос - против чего же боролись Деникин, Врангель (а также Колчак)? Были ли они правы в своих действиях и стоит ли отдавать им сейчас должное за то, что они активно выступили против большевистского эксперимента.

В этом плане необходимо отметить, что большевики, полностью поддержав декларацию Временного правительства от 3 марта 1917 г. о проведении выборов в Учредительное собрание, надеялись, что за них проголосует большинство населения и они легитимно придут к власти. Но в результате выборов 77,5 % населения страны проголосовало против них. Результат хорошо нам известен: разгон большевиками Учредительного собрания, установление диктаторской тоталитарной власти, запрет других партий и закрытие газет - это первое, против чего выступило Белое движение.

Второе. Лидеры большевиков, выйдя из подполья, не имели ни малейшего опыта в руководстве государством и руководили по принципу "куда кривая вывезет". Чего стоит, например, такой их маневр: рабочих, изготавливающих плуги, сеялки, бороны и др. (для обмена у крестьян на зерно) сняли с производства в "продотряды" и отправили отбирать у крестьян зерно. Крестьяне в ответ на это перестали сеять - начался голод. Против этих неумелых действий большевиков и против голода выступили белые генералы. Разве они были не правы ?

Третье. Генералы выступили против невиданного террора, развязанного большевиками в основном против образованной (думающей) части населения.

Отсюда неудивительно, что в первом крупном добровольческом отряде численностью около 4 тысяч человек было 36 генералов, 190 полковников, 50 подполковников, 215 капитанов, 220 штабс-капитанов, 409 поручиков, 666 прапорщиков и др.

Ткаченко в своей статье пишет, что 50% офицеров были на стороне красных, но не договаривает, что они попали в Красную Армию по мобилизации (иначе ты дезертир - к расстрелу), с них брали подписку - если перейдешь к белым - расстрел семьи; всегда при офицере-командире был большевистский комиссар.

Надеюсь, отчетливо видно, что Деникин и Врангель боролись за правое дело и заслужили, чтобы современная Россия отнеслась уважительно к их праху.

Николай Скворцов,
кандидат технических наук
Москва

Надсадное высмеивание

Хочу высказаться по поводу заметки Г.Мирского "С ударением на букву "я"!, спорящего с А.Зиновьевым ""Идеологическая глобализация". Критическую заметку Мирского не так досадно читать, если сначала обратиться к письму И.Чернова, опубликованному на этой же полосе: "Прямо скажу, как-то не очень верится в способность отечественного обществознания (как, впрочем, и любого заграничного) выступать в роли "исторического и политического компаса нации". Уровень обсуждения острой статьи Зиновьева "Идеологическая глобализация. Американцы претендуют на роль правителей человечества" удручает. Передергивания и передразнивания не могут считаться научными аргументами. В изложении уважаемого представителя ИМЭМО РАН трудно обнаружить как попытку вникнуть в суть рассуждений Зиновьева, так и пробу самостоятельного анализа противоречивой действительности современного мира. Хлесткую фразу г-на Мирского, что "у представителя одной из самых гуманных наук нет, конечно, сомнения в том, что возможность вымирания белых людей вызывает у остальной части человечества только радость", можно объяснить исключительно идеологической установкой в упор не видеть в оригинальном тексте выражение "человечество освободится от насилия со стороны Запада". Такова же природа извращения мысли Зиновьева о лучшем управлении западных стран со стороны США ( кого ж еще!) в случае этнического перемешивания населения. Неувязки возникают у г-на Мирского и тогда, когда он неправомочно приписывает Зиновьеву мысль о том, что "...у нас в России происходит разбавление западняков умышленно ввозимыми незападняками...". У автора смысл высказывания другой. Вообще, надсадное высмеивание оппонента в статье г-на Мирского не вызывает желаемого отклика.

Пусть г-н Мирский считает Фукуяму не самым авторитетным "из многих тысяч американских политологов", это не опровергает тезис А.А. Зиновьева об общей направленности выводов сообщества американских обществоведов, упомянутых тех же С.Хантингтона, П.Бьюкенена и незаслуженно обойденного вниманием З.Бжезинского. Но есть в речи г-на Мирского и поистине вещие слова, о которых он и не подозревает. Этнические русские, действительно, становятся жертвами социальной американизации и в силу той причины, на которую указал Зиновьев, и вследствие еще массы других причин, которые подобало бы обсудить не впопыхах и не ернически. Ирония г-на Мирского оказывается не так уж и далека от истины: "...почему на московских рынках хозяйничают азербайджанцы: это Кремль их сюда натаскал, чтобы лучше и спокойнее управлять государством..." Мало того, что чиновники всех мастей кроме всего прочего кормятся от этих рынков, получают свою немалую долю от теневых доходов торговцев, так они потом натравливают на приезжих безработных люмпенов. Истинные виновники исторического краха России направляют недовольство обездоленного населения на назначенных "козлов отпущения" по давнему и проверенному принципу "разделяй и властвуй". Это и имел в виду Зиновьев и не только применительно к России. Но лучше г-на Мирского не скажешь: "... добиться лучшего управления государством путем его разрушения. Вот что значит настоящая диалектика". Именно по этой, не столько научной, сколько практической чиновничьей формуле завоевывалась власть в России путем разрушения Советского Союза и, вероятно, еще будет завоевываться в нынешних составных частях России путем разрушения целостности российского государства, как предвидит г-н Бжезинский.

Глубоко личное дело г-на Мирского, если ему не нравится трудовой путь, география деятельности Зиновьева и его склонность изобретать новые слова, например, "идеологенция", "западнЯк". Из этого не следует ошибочность взглядов философа. Как раз лишним доказательством правоты Зиновьева может служит то, что он был гоним советской властью, разошелся с нынешним западным обществоведением и не присоединяет свой голос к стройному хору современных отечественных мыслителей.

Штатные обществоведы свободной России сегодня так же подобострастно обслуживают интересы нынешнего правящего класса, как когда-то угодничали перед КПСС.

С.М. Ходов,
врач
г. Щербинка Московской области

Сейчас, когда Россия обеспокоена положением русского населения в Латвии, не все помнят, что и в России было немало латышских семей, переселившихся в конце XIX - начале XX века. В 20-х - 30-х годах, по некоторым данным, в Советском Союзе насчитывалось 200 тыс. латышей (1/10 всего латышского народа). В значительной мере это были крестьянские семьи, хотя было много и горожан латышей в крупных городах Союза.

Нелегкая жизнь многосемейного крестьянина-латыша поднимала его из родных гнезд в поисках лучшего - кого в богатую Америку, кого в далекую Австралию, кого в необъятные и необжитые восточные просторы Российской империи.

Мой дед, потомственный хлебороб, Петр Иванович Вылцан, родился в 1856-м или в 1857 г. в деревне Шульты Двинского уезда Витебской губернии (Латгалия). Примерно в 20 с небольшим лет женился и к концу века имел уже четырех сыновей и столько же дочерей. Нехватка земли толкала на поиски лучших условий жизни и хозяйствования. В самом деятельном и отважном возрасте 43-44 лет от совершил первый вояж в Сибирь в качестве "ходока". Облюбовал русскую деревню Борзуновка нынешней Томской области Кожевниковского района. От железной дороги и водного сообщения по реке Оби деревня находилась на довольно значительном расстоянии - несколько десятков километров. Зато земельных угодий на каждого члена семьи по "трудовой норме" вполне достаточно. В 1902 г. Петр Иванович вместе с семьей и несколькими другими земляками переселился в Борзуновку.

После перипетий Первой мировой войны, революции, Гражданской войны 20-е годы, когда проводилась Советской властью новая экономическая политика, допускавшая крестьянам свободную продажу хлеба, были лучшими для латышских крестьян-переселенцев, равно как и для русских аборигенов. Семья деда постепенно делилась. Сыновья уже к концу 20-х годов имели собственные семьи, дома и хозяйства. В 1927-1928 годах с помощью родственников и некоторых наиболее близких знакомых был срублен и обустроен "пятистенник" - дом для младшего сына Августа, моего отца.

В период совместного с семьей отца проживания работящий дед жил относительно безбедно: имел 2 или 3 лошади, столько же (или две) коров, несколько овец, 2-3 кабанчика и до десятка кур. Помимо занятия хлебопашеством имел "хобби" - был известным на всю волость пивоваром. Кроме того, он умел играть на скрипке, которую ему подарил приезжий с Украины мастер по фамилии Карлюков, осевший в Борзуновке. После смерти деда (1930 или 1931 г.) скрипка досталась моему отцу, потом, в связи с частыми переездами семьи, переходила из рук в руки и однажды (это было уже в Томске) на квартире Петра Петровича (старшего сына деда) упала с полки и разбилась. Эту разбившуюся скрипку можно считать своего рода символом несбывшихся, разбившихся чаяний на вольную и хорошую жизнь латышских переселенцев.

Наступил 1929 год, так называемый год великого перелома, когда Сталин и его подручные всех крестьян без разбора национальностей, умонастроений, вероисповеданий и т.д. погнали в колхоз. Насильственная коллективизация и раскулачивание были настоящей трагедией советской деревни. Из семей Вылцанов под ее жернова попали в первую очередь Петр и Казимир - старшие сыновья деда. Сын Людвиг Петрович еще в 1923 г. уехал обратно в Латвию, где в Риге работал мастером на кожевенной фабрике. Скончался в середине 50-х годов в возрасте 74 лет.

Судьба младшего сына Петра Ивановича - моего отца Августа Петровича, на первый взгляд, оказалась более благополучной. Вернувшись из царской армии, уклонившись от колчаковской мобилизации, в 20-м году женился. В 20-е годы у них родились четыре сына - Иван, Александр, Карл, Михаил - я. Мать целиком посвятила себя домашнему хозяйству и воспитанию детей.

С малых лет отец проявил большую тягу к образованию, а вернее - самообразованию, получив первые азы грамоты от своего отца. В начале 20-х учился заочно в Томском политехникуме. В 1926 г. Вороновское

РОНО назначило его заведующим начальной школы в д. Борзуновке, затем год он учительствовал в небольшой древне Топки с преобладанием латышского населения, где обучал школьников на русском и латышском языках. В 1931-1933 гг. - вновь Борзуновская начальная школа. В последующие годы для того, чтобы быть ближе к средней школе, в которой могли бы учиться подрастающие старшие сыновья, семья часто переезжала из деревни в деревню, расположенные около районных центров. Сам отец преподавал в неполной средней школе, продолжая учебу на учительских курсах. Был инициатором и настоящим подвижником в деле ликвидации неграмотности взрослого сельского населения. Бескорыстно по несколько вечеров в неделю проводил учебные занятия с односельчанами.

Для школьников Август Петрович часто организовывал ближние и дальние познавательные экскурсии. Так, в начале июня 1941 г., работая учителем в селе Катунское Алтайского края, он организовал туристический поход школьников к предгорьям Алтая (курорт Белокуриха). На обратном пути 22 июня мы узнали, что началась война. Много горя и слез принесла она всем. Наша семья как латышская единица перестала существовать (частое общение отца с матерью на родном языке в какой-то мере поддерживало национальные традиции). Отец был призван в армию, попал на фронт и в начале 1943 г. погиб под Сталинградом (пропал без вести). Старший сын Иван ушел в начале 1942 г. на фронт добровольцем. Второй сын Александр в самом начале войны поступил в Высшее военно-инженерное училище им. Дзержинского в Ленинграде и был направлен на фронт. И третий сын Карл (1926 г. рождения) не избежал фронта. Хотя братья остались живы, от семьи остались, как говорится, "рожки да ножки" - мать и я (1928 г. рождения). Все вместе под одной крышей больше не жили. Моя мать, Тэкля Адамовна, с 50-х годов жила у сына Ивана (г.Томск) и умерла в 1983 г. в возрасте 80 лет.

После войны произошел заметный исход латышей из России на родину предков. Уехала в Латвию семья Петра Петровича Вылцана. Мой брат Карл после демобилизации прямо с Прибалтийского фронта поехал в Ригу, к дяде. Здесь он и натурализовался, женившись на латышке Вере Антоновне Шебанской (безвременно скончавшейся в начале текущего года). Но не все российские латыши смогли адаптироваться на родине предков - некоторые вернулись обратно в Россию. Нужно прямо сказать, что для многих потомков латышских переселенцев Россия стала настоящей Родиной, покинуть которую они или не хотят, или не могут, поскольку уже пущены здесь глубокие корни, по существу, прожита вся жизнь. Тем более что в нынешней Латвии они могут получить лишь "вид на жительство", а не "права граждан".

Не для всех латышей Россия является злой мачехой. Многие нашли здесь свою любовь, семьи, призвание, сделали карьеру, восприняли русскую культуру и ментальность. По существу, это уже русские люди.

Михаил Вылцан,
доктор исторических наук
Москва

Два неподписанных письма, пришедшие по интернету

Прочитал интервью Лидии Андрусенко с председателем Общественной комиссии по расследованию терактов, напечатанное в газете 6 апреля. Бог вам в помощь, хотя с трудом верится в успех расследования - любителям против профессионалов (кем бы они ни оказались) работать трудно. Удивляюсь, что информация о причастности ФСБ к взрывам столь вяло воспринята нашим обществом, да и самим ФСБ.

* * *

Мне смешно, что в России серьезно воспринимают наличие какого-то национального или языкового вопроса в Украине. Этот вопрос - всего лишь погремушка, которую из сундуков достают политики на время выборов. Потрясли перед лохами-избирателями, получили голоса и спрятали назад в сундук. Если господа немножко напрягут память, то вспомнят, что Кучма избрался на свой первый строк именно с помощью этой погремушки. После победы на выборах он очень быстро забыл о своих обещаниях относительно организации интимных отношений между народами. Сейчас этой погремушкой перед разинувшими рты взрослыми детьми трясет Лукашенко с его вечно текущим объединением. Каждый цикл такого вечного объединения выглядит следующим образом. Лукашенко говорит: "Давайте объединяться", затем выдвигает условия, напоминающие аннексию России Беларусью (даже не Беларусью, а Лукашенкой, потому что зараз Лукашенко это и есть Беларусь). Россия, конечно, отказывается. Лукашенко говорит: "Беларусь очень хочет объединения прямо здесь и прямо сейчас, но Россия затягивает это дело" . Российские политики начинают оправдываться разными способами. В принципе этим круговоротом довольны и Лукашенко, и российские политики - ведь для граждан есть жуйка, отвлекающая их от более болезненных вопросов.