|
Еще одной частью политэкономической жизни страны в ближайшее время должны стать предвыборные экономические программы партий и движений, которые претендуют на власть в течение следующих четырех лет. Если говорить о целях, обозначенных в этих документах, то вряд ли они будут сильно разниться в зависимости от политического уклона их составителей. Все партии и движения прежде всего будут обещать избирателям повышение жизненного уровня, снижение налогов, индексацию и своевременные выплаты зарплат и пенсий и т. п. Однако экономические методы, призванные обеспечить выполнение этих задач, наверняка будут отличаться друг от друга. Редакция "НГ-политэкономии" провела "круглый стол" на тему: "Экономическая программа будущего президента России". К сожалению, представители коммунистов по причинам, не зависящим от редакции, на заседании "круглого стола" не присутствовали. Но позиция левых по этому поводу хорошо известна, и в определенной степени обсуждение ее состоялось в ходе предыдущего "круглого стола", который "НГ-политэкономия" провела в мае этого года. Кроме того, редакция не ставила перед собой цели разбирать экономические программы тех или иных партий и движений. В ходе обсуждения ведущие экономисты и политики взяли на себя смелость выработать нечто вроде экономических рекомендаций будущему президенту России. В заседании "круглого стола" принимали участие:
|
Виталий Третьяков: На заседании нашего "круглого стола" не присутствуют представители левых партий: они под различными предлогами отказались от участия в нем. Вместе с тем прошлый "круглый стол", посвященный мобилизационной модели экономики, фактически исчерпал тему экономической программы коммунистического президента. Давайте отбросим вариант, когда президентом становится некто, по взглядам левее Евгения Примакова. Допустим, будущий президент будет правым или же центристом. И поскольку здесь может быть много экономических оттенков, меня как журналиста, увлекающегося политикой и экономикой, интересовало бы два вопроса. Первый: что будущий президент России категорически не должен делать в области экономики. И второй: что будущий президент России обязательно должен сделать. Если вести обсуждение в этих рамках, автоматически станет ясно, как, скорее всего, будет действовать в области экономики будущий президент вне зависимости от своих политических взглядов.
Андрей Илларионов: Я хотел бы сделать заявление, которое, возможно, покажется несколько неожиданным. Вы, Виталий Товиевич, сказали, что мы не рассматриваем программы кандидатов, по взглядам левее Примакова...
В.Третьяков: Я всего лишь предложил не делать этого.
А.Илларионов: Да, вы предложили. Но, с моей точки зрения, программы практически всех потенциальных кандидатов на пост президента представляются более левыми, чем та же экономическая политика, которую проводило правительство Примакова.
В.Третьяков: Не могли бы вы пояснить свое заявление?
А.Илларионов: Я хочу сказать, что экономическая политика правительства Примакова в течение 8 месяцев, когда оно находилось у власти, являлась самой правой из всех, которые мы имели возможность попробовать в течение последних 8 лет.
Ирина Хакамада: Я думаю, что, если мы будем обсуждать конкретные действия политиков, побывавших во власти, тогда действительно Примаков превращается в суперлиберала.
Евгений Ясин: Он не либерал.
И.Хакамада: Нет, именно суперлиберал.
А.Илларионов: Я хотел бы отметить, что не Примаков превращается в суперлиберала, а экономическая политика, проводившаяся правительством Примакова, являлась самой правой, самой либеральной, самой рыночной по сравнению с политикой других российских правительств.
И.Хакамада: В силу того, что экономической политики вовсе не было.
А.Илларионов: Я бы не сказал, что ее не было. Любую политику, которая будет проводиться после того, как правительство Примакова было отправлено в отставку, невозможно строить, не учитывая того, что происходило в течение 8 месяцев, когда премьером был Примаков. При этом я не говорю о внешней политике правительства Примакова. Я не говорю, скажем, о политике в области средств массовой информации или прав человека.
В.Третьяков: Андрей Николаевич, я предлагаю, чтобы вы для наших читателей пояснили этот парадокс.
А.Илларионов: Если коротко остановиться на разборе экономической политики Примакова, то мы получим, что за время его пребывания у власти существенно, почти на треть, уменьшилось фактическое налоговое бремя (реально собираемые налоги), вдвое сократились государственные расходы, бюджетный дефицит в реальном измерении уменьшился в два с половиной раза. Если мы обратим внимание на государственное регулирование, то вряд ли найдем что-либо существенное, что можно отнести к изобретениям правительства Примакова. Оно, может быть, не ликвидировало существующего государственного регулирования, но и не усилило его. Кстати, после ухода правительства Примакова мы через картельное соглашение между монополистами, через новое постановление о таможенном регулировании, через ужесточение валютного регулирования сразу же почувствовали, что значит усиливать государственное регулирование в реальной экономической жизни. В период же Примакова у нас не было ни ГКО, ни "БОБРов", ни кредитов Международного валютного фонда.
В.Третьяков: Нам просто не дали кредитов.
И.Хакамада: Пирамида ГКО просто разрушилась.
В.Третьяков: Да, а новую не успели построить.
А.Илларионов: Искусство политического деятеля, попавшего во власть, заключается в том, чтобы не делать экономике хуже. Отвечая на один из ваших вопросов, Виталий Товиевич, поставленных перед нами в начале беседы, я бы сказал, что будущий президент не должен вредить экономике. Экономическая политика правительства Примакова соответствовала этому критерию.
В.Третьяков: А как же знаменитая фраза Примакова относительно того, что в тюрьмах нужно освободить места для бизнесменов? Это тоже либерально? А если бы Примаков успел это осуществить?
А.Илларионов: Необходимо различать, с одной стороны, пугающие заявления, которых было немало. Была экономическая программа Примакова, составленная академиками, было много разговоров об усилении государственного регулирования. Но с другой - были и конкретные действия. Я не берусь сейчас судить на тему, что произошло бы, если бы Примаков остался на посту премьера еще два месяца или год. Реализовал бы он свои одиозные обещания или нет. Я только еще раз хочу сказать: при Примакове мы имели безусловно самую либеральную экономическую политику за последние 8 лет. Однако, например, в сфере внешней политики то же правительство Примакова на пустом месте почти добилось возвращения к холодной войне с Западом. И если бы этому правительству удалось довести свою политику до логического конца, возможно, с началом горячей войны разговоры о каких-либо экономических программах - либеральных, нелиберальных, левых, правых - вообще потеряли бы всякий смысл.
В.Третьяков: Андрей Николаевич, логически из вашего выступления следует, что Борис Николаевич Ельцин (хотя я к нему отношусь очень критически) - гениальный политик. Он снял Примакова с поста премьера ровно в тот момент, когда, видимо, почувствовал, что он все-таки доведет до реализации некоторые свои лозунги. Получается, что Ельцин поступил совершенно правильно.
Е.Ясин: По-моему, президент точно сработал. Я имею в виду то, что Ельцин фактически создал Евгению Максимовичу наилучшие условия для старта его президентской гонки.
И.Хакамада: Я хотела бы подчеркнуть, что Примаков просто оказался в нужное время на нужном месте. К тому времени, когда он стал премьером, была стихийно разрушена пирамида ГКО. Весь груз ответственности за это взял на себя другой премьер-министр. К этому моменту в силу девальвации рубля возник некий потенциал к саморазвитию импортозамещающего производства. Кредитов МВФ нам после таких потрясений долгое время не давал - в общем-то, благостный период.
Но мы с вами обсуждаем экономическую программу будущего президента. Если вы абстрагируетесь от экономической политики Евгения Максимовича Примакова, когда он короткое время был премьером, и представите его в качестве президента, то, я думаю, прогноз, что правее Примакова никого не может быть, не верен по своей сути.
Ольга Соловьева 
Дарья Гармоненко 
