Олег Доброчеев Прошедший 2000 год иногда называли годом упущенных возможностей, имея в виду не использованные в полной мере ресурсы чрезвычайно благоприятной конъюнктуры на мировом рынке энергоресурсов.
Однако для России эта ситуация не в диковинку. В 70-х и 80-х годах XX века не менее бесталанно страна растратила положительный торговый энергобаланс целого десятилетия. А тогда цена нефти превышала в среднем даже не 20 долл./баррель, как сегодня, а 30 долл./баррель.
Вина в этом не только нынешнего и прошлых правительств.
Большое значение имело и продолжает иметь глубоко укоренившееся в нашем обществе непонимание и непринятие культуры прогнозирования политических и социально-экономических явлений. А без надежной предварительной оценки перспективы никакого другого способа "управления" ситуацией, кроме рефлексии, и представить себе невозможно.
Это тем более обидно, что положительный опыт прогнозирования у всех на виду: он и в библейских рассказах о семи годах благоденствия и неурожая, и не в такой уж далекой нашей социалистической истории. Чего стоит только ленинское учение о революционной ситуации: вчера было рано, а завтра будет поздно, или учение Чижевского о природной модуляции социальной активности масс.
И сегодня доброкачественные прогнозы в мире ценятся чрезвычайно высоко. Достаточно вспомнить только о существующей на этой ниве целой армии биржевых брокеров или об умелом лавировании США на протяжении последних 4 лет, благодаря которому страна уклонялась от ударов мирового финансового кризиса.
Неплохие прогнозы неоднократно публиковала и "НГ", однако использование их всегда оставляло желать лучшего. Ведь прогнозы СМИ выполняют прежде всего роль психологического протектора: "предупрежден, значит обезопашен", а не штурманской карты для руководства.
Тем не менее и этими малыми возможностями пренебрегать не стоит.
Рассмотрим поэтому видимые уже сегодня некоторые позитивные для России перспективы 2001 года, к которым, к сожалению, страна очередной раз оказалась не готова.
Начать, пожалуй, следует с небывалого за последние 10 лет кризиса фондового рынка США. Здесь и падение за одну неделю марта на 7,71% индекса Доу-Джонса, что вполне сопоставимо с "крахом" рынка США в октябре 1989 года (7,76% падения за неделю), и падение в последнее время индекса NASDAQ фактически по сценарию Доу Джонса 1929 года, и сокращение объемов производства в США 5 месяцев подряд, как в начале 1990-х годов. О возможности именно такого, причем достаточно долговременного, развития событий "НГ" предупреждала более двух лет назад в статье "Глобальный кризис. Российский сценарий" ("НГ", 13.01.1999).
Однако каким-либо капитальным образом эксплуатировать эту ситуацию Россия сегодня не способна. А могла бы. Достаточно вспомнить, как рванула вверх экономика США после аналогичного кризиса российской экономики в 1990-х годах или после Второй мировой войны. Не боги ведь горшки обжигают.
В частности, в 2001 году после резкого ослабления позиций фондового рынка США, а значит, и доллара, и при сохранении высоких цен на энергоресурсы могла бы гораздо более естественно, чем в 1997 году, быть проведена деноминация нашей национальной валюты приблизительно в сто раз. Это предлагала "Независимая газета" около полугода назад (см. "НГ", 11.10.2000), но не была услышана. Сегодня же прогнозировавшаяся на 2000-2002 годы крепость рубля опять воспринимается как очередное стихийное бедствие.
Достаточно просчитываемой два года назад ("НГ", 13.01.1999, "НГ", 30.06.1999) была и нынешняя военно-политическая ситуация. Тогда нам удалось установить порог социально-экономической напряженности, после которого и начинает работу знаменитая формула Клаузевица о войне как естественном продолжении политики. Оказалось, что одним из условий перерастания экономического кризиса в военно-политический служит значение индекса Доу Джонса, равное приблизительно 10 000. Первый раз индекс D-J перевалил эту отметку весной 1999 года, когда началась война на Балканах. Другой раз индекс приблизился к критической отметке осенью 1999 года, когда в России началась вторая чеченская кампания. Третий раз индекс пересек критическую линию в начале марта 2001 года. Трагические события в Македонии не заставили себя долго ждать. Одновременно заговорили и о возможном обострении военно-политической ситуации на южных рубежах России - в Средней Азии.
Предвидя этот круг событий, Россия могла бы по крайней мере начать активно восстанавливать потенциал своего ВПК. Однако вместо этого правительство лишь постоянно реорганизовывает структуру управления этой отраслью.
Касаясь же наиболее перспективных отраслей народного хозяйства, соприкасающихся к тому же с военной сферой, нельзя не сказать и о решении правительства об уничтожении уникального национального богатства - космической станции "Мир". Понять стратегическую перспективность этого акта в стране, одной из первых проложившей трудами Циолковского, Королева, Гагарина и миллионов других своих сограждан дорогу человечеству в космос, практически невозможно. Ракеты не автомобили, которые Россия вряд ли когда сможет научиться делать лучше немцев. Однако если не ракеты, то самолеты могут служить нам, жителям самой большой страны мира, национальным видом транспорта. Вместе с атомными автономными энергоисточниками их и надо строить в первую очередь в нашей великой по размерам, холодной и бездорожной стране.
Но и этот самоочевидный прогноз не находит понимания в российском обществе.
Что уж говорить в этом случае о нарастающем потенциале социальной активности масс. А ведь недалеко еще то время, когда она, как падающая на турбины вода, приводила в движение маховик индустриализации или послевоенного восстановления народного хозяйства. Сегодня же обсуждается лишь один, выхолощенный до предела вопрос, сможет ли подъем доверия к президенту очистить авгиевы конюшни в Думе или в правительстве? И это несмотря на то что время сейчас, если судить по событиям на Украине, практически предреволюционное. У нашего южного соседа в явной форме разыгрывается сегодня сценарий, похожий на российские события весны 1991 или 1917 годов, когда недовольство масс умело направлялось против действующей власти. Теоретически в России все могло обстоять точно так же, тем более что попытка организации правительственного кризиса в марте была предпринята и в Думе. Похоже, однако, что роль политического громоотвода судьба сегодня "назначила" Украине.
И это еще одно внешнее обстоятельство, которое тоже пришло неожиданно. Может быть, предвосхищая его заранее, нам не стоило так долго и упорно конфликтовать с Украиной ?
Параллелизм политических событий начала нынешнего, 1991 и 1917 годов допускает, что после весенней попытки правительственного кризиса осенью в России можно ожидать нового политического всплеска.
Одним актом политической драмы вряд ли завершится кризисная ситуация и на Украине.
Высокий же в целом фон мировой нестабильности (циклический кризис фондового рынка США, политический кризис на Украине, военные конфликты по линии Израиль-Палестина, Македония-Косово) и требуемый для этого повышенный ресурс энергии (соответственно высокие цены нефти), возможно, несколько снизят накал наших политических страстей.
Перечисленных и многих других "непредвиденных обстоятельств" в текущем году прогнозируемой учеными резкой смены тенденций в природной и социальной сферах жизни общества ожидаются тысячи.
Для России, находящейся в отличие от большинства стран мира уже давно в зоне перманентного кризиса, эта смена тенденций будет неизбежно сопряжена с некоторыми переменами позитивного характера.
Однако, не подготовившись к ним заранее и не просчитав всех возможных последствий, воспользоваться ими в полной мере вряд ли удастся.
Дарья Гармоненко 
