Константин Тоцкий, руководитель Федеральной пограничной службы РФ
Что касается таджикской границы, то у нас отработаны все планы взаимодействия с 201-й стрелковой дивизией, все наши резервы приведены в состояние полной боевой готовности. Поэтому мы считаем, что увеличение численности нашей группировки не слишком необходимо. Что же касается Узбекистана, то там российских специалистов по охране границы нет, а потому ФПС отслеживает поступающую оттуда информацию по открытым источникам.
Хотя появления дополнительного числа беженцев из Афганистана и не предвидится, мы готовы в случае необходимости выполнить решение политического руководства Таджикистана, если оно решит этих беженцев принимать, и мы готовы вместе со спецслужбами Таджикистана выявлять среди них проникающих в страну боевиков.
Геннадий Селезнев, председатель Государственной Думы
Самое главное, чего надо добиваться, чтобы не наносились удары по гражданским объектам и чтобы никто не воспринимал начавшуюся военную акцию как войну с исламским миром. Американцы сейчас проводят ту же самую политику, которую они проводили и во время операции "Буря в пустыне", и в Югославии - удары происходят под покровом ночи, когда не видно, куда и в кого летят ракеты и бомбы. Такого не должно быть, гражданские объекты страдать не должны, хотя уничтожение баз террористов и их самих должно произойти, если они не сдаются. Однако если массово начнет гибнуть мирное население, то отношение к этой акции в мире может измениться.
Для России я не вижу непосредственной угрозы в связи с заявлениями талибов о джихаде, однако такая угроза существует для стран СНГ, с которыми мы, как говорится, находимся в одной лодке, потому что мы все - участники договора о коллективной безопасности. Поэтому мы готовы оказывать среднеазиатским странам соответствующую помощь и принять участие, например, в создании фильтрационных лагерей, чтобы на территорию этих стран под видом беженцев не проникали бандиты.
Вячеслав Володин, глава фракции ОВР в Думе
Эксперты, может быть, и считают бомбовые удары неэффективными, но пока ничего другого не придумали, если за бомбовыми ударами последует наземная операция. Когда планируют наземную операцию, то перед ней, как правило, следуют бомбовые удары, чтобы подавить аэродромы, зенитки, - то тяжелое вооружение, которое есть у армии или страны. Вот если бы наземную операцию не собирались проводить, то можно было бы говорить об эффективности или неэффективности бомбардировок.
Для России негативным последствием действий в Афганистане станет огромный поток беженцев, которые хлынут туда, где все спокойно, где не стреляют. То есть в наши страны СНГ, которые граничат с Афганистаном. Государства Средней Азии принять беженцев в том объеме, в котором они хлынут, не смогут, и эта волна скорее всего докатится до России. Что же касается джихада, то России джихад был уже объявлен чеченскими бандитами и мы с вами постоянно испытываем его последствия. Во всяком случае, наши спецслужбы и наше Минобороны должно быть готово к возможным действиям афганских моджахедов. В принципе развитие событий показывает, что Россия заняла самую правильную позицию: мы помогаем гуманитарными рейсами, обмениваемся оперативной информацией, оказываем моральную и политическую поддержку, но при этом наши солдаты не воюют.
Иван МЕЛЬНИКОВ, зампредседателя ЦК КПРФ
Думаю, есть несколько причин нанесения бомбовых ударов по Афганистану. Конечно, они не являются неожиданными, ведь все понимали, что это рано или поздно произойдет. Причина номер один: президенту США Джорджу Бушу нужно было среагировать на то общественное мнение и ситуацию, которая сложилась после 11 сентября. Есть и причина номер два: американцы решили использовать этот момент, чтобы решить ряд своих стратегических задач. С точки зрения борьбы с терроризмом эти удары были бессмысленны.
В целом в этом регионе ситуация очень сильно усложняется и для России, и для бывших республик Советского Союза. Не думаю, что за формальным объявлением джихада последуют какие-то реальные действия со стороны талибов, они сейчас находятся в ситуации, когда вряд ли могут что-то предпринимать. Но обострение ситуации в Центральной Азии будет иметь долговременный характер. Можно ожидать все что угодно: потоки беженцев в сопредельные страны, обострение гражданской войны в самом Афганистане, горе и страдания тысяч ни в чем не повинных людей.
Сергей Иваненко, заместитель руководителя фракции "ЯБЛОКО"
Военную составляющую пока комментировать невозможно, должно пройти время. Пока же я могу сказать то же самое, что могли бы заметить и все те, кто ночью смотрел телевизор: было очень темно и были яркие вспышки. Мне кажется, что сейчас даже военные эксперты, если они, конечно, себя уважают, не станут делать каких-то выводов на основе картинок CNN.
Если же все-таки говорить о начале военной операции против режима талибов, то здесь я бы присоединился к словам президента Путина и сказал, что американцы и их союзники должны минимизировать потери среди мирного населения. Это требование к США сейчас, кстати, предъявляют все цивилизованные страны.
Что же касается заявлений талибов об объявлении джихада тем государствам, которые поддерживают международную антитеррористическую операцию, то понятно, что речь о военном нападении на них не идет, речь идет о террористических угрозах. Однако мне кажется, что даже заявления бен Ладена, которым западные СМИ, на мой взгляд, уделяют слишком много внимания в этой ситуации, все-таки как бы повисли в воздухе. Сопротивляться объединенному мировому сообществу у талибов нет никакой возможности.
Франц Клинцевич, заместитель руководителя фракции "Единство"
Ракетно-бомбовые удары имеют скорее психологический характер, и кроме того, они должны разрушить военную инфраструктуру талибов, но что касается решения главной задачи - уничтожения международных террористов, то оно такими ударами вряд ли может быть достигнуто. Вообще же начало этой операции, на мой взгляд, является довольно поспешной, не исключено, что спустя некоторое время, когда талибам станет ясно, что ничего особенного не происходит, а к налетам они привыкнут, возникнет угроза проведения ответных терактов в различных странах мира.
Я не очень верю заявлениям о том, что талибы предпримут наступление на среднеазиатские республики СНГ, у них для этого нет военных возможностей, но исключать проникновение на территорию этих стран террористических групп ни в коем случае нельзя.
Ахмар Завгаев, представитель в Совете Федерации от Чеченской Республики
Я против бомбежек. Ведь есть силы и возможности проводить адресные операции. А когда гибнут безвинные люди, оправдать действия США нельзя. Теракты со стороны моджахедов, со стороны бен Ладена и бомбовые удары американцев влекут за собой всегда один результат - невинные жертвы. Что касается объявления джихада Узбекистану, то я считаю, что все мировое сообщество должно подходить к этим вопросам более трезво и взвешенно. Джихад объявляется тогда, когда притесняется религия. В данном же случае преступники просто прикрываются религией. Они не имеют никакого отношения ни к религии, ни к национальности. И никто их не уполномочивал - ни мусульманское, ни афганское общество, ни Коран. Ни один здравомыслящий человек не пойдет на то, что террористы осуществили в Америке, это не имеет никакого отношения к джихаду. Терроризм есть терроризм.
Владимир Платонов, вице-спикер Совета Федерации
За всю историю существования цивилизации, за всю мировую историю войн ни разу не было случая, когда за месяц до начала военных действий кто-либо рассказывал о том, как они будут производиться. Так что нет ничего удивительного в том, что США вводили в заблуждение и применили силу. Другое дело, что заявление США о том, что это борьба не с мусульманским миром, а с террористами, должно находить подтверждение. И не только в том, что эти военные действия поддерживает, к примеру, еще и Северный альянс. Вообще же чем меньше жертв среди гражданского населения, тем лучше. Что касается Узбекистана, то он наш союзник по СНГ. И я думаю, что мы будем вынуждены оказывать ему помощь. Я полагаю, что мы не допустим, чтобы это как-то коснулось России. Во всяком случае, любое применение военной силы за границей может происходить только с согласия Совета Федерации.
Михаил Маргелов, заместитель председателя комитета СФ по международным делам
Я только что вернулся из Вашингтона, где проходило первое заседание рабочей группы сената США и Совета Федерации. Кроме того, было достаточно много встреч и с представителями исполнительной власти, к примеру, госдепартаментом США и спецслужбами. С самого начала было очевидно, что американцы готовятся к активной фазе контртеррористической операции. Никто не скрывал, что ведется очень активная работа по линии космической, электронной разведки, идет активный обмен информацией между спецслужбами России и США. Вчера в открытой печати появилась информация о том, что на территории Афганистана работают американские спецподразделения. То есть, судя по всему, нанесен действительно очень выверенный удар. Я полагаю, что, если бы этот удар был сделан в порыве эмоций, скажем, 12 сентября, это был бы, бесспорно, удар "для телекамер", удар "для галочки", для избирателей, напуганных, шокированных тем, что разведка плохо сработала, тем, что президент не сработал на упреждение и так далее. Сейчас же можно говорить о том, что удары, которые наносились, основаны прежде всего на анализе разведывательной информации из самых разных источников. Поэтому они принципиально отличаются от "ковровых" бомбардировок Афганистана а-ля генерал-майор советской авиации Джохар Дудаев. Что касается джихада, то в исламском мире он объявляется чаще всего тогда, когда те, кто его объявляет, хотят привлечь на свою сторону симпатии простых мусульман. Поэтому я не прогнозирую широкой поддержки этого джихада в мусульманском мире. Что же касается Узбекистана, то поступающие сообщения говорят о том, что те талибские части, которые концентрировались на его границах, рассеяны. Обольщаться тем не менее не стоит. Очень важно, что у Узбекистана одна из самых мощных в Центральной Азии армий, достаточно мощные спецслужбы. Я полагаю, что в современных условиях Узбекистан, который до некоторого момента достаточно сложно относился к проектам, связанным с совместным оборонительным союзом в рамках СНГ, сейчас, перед лицом общей угрозы, будет готов к неким творческим и нетривиальным решениям. Последствия же для России могут быть такими же, как и для всего цивилизованного мира. Нам придется повышать бдительность, повышать боеготовность наших правоохранительных органов, еще более внимательно следить за развитием ситуации на Северном Кавказе.
Глеб ПАВЛОВСКИЙ, директор Фонда эффективной политики
Для всех экспертов очевидно, что сами по себе бомбовые удары неэффективны, особенно в районах территориального базирования современного терроризма. Территории используются террористами в основном для подготовки кадров и выращивания себе пополнения, молодняка, а также для расходования финансовых средств. Наиболее эффективна комбинация бомбовых ударов с наступлением местных врагов террористов, в данном случае сил Северного альянса. Это уже проверялось нами (отряды Гантамирова в Чечне) как более эффективный метод: войска с воздуха прикрывают наступающие силы, а наступающие силы хорошо знают местность и являются "своими" для местных жителей. Правда, в Чечне эта тактика была довольно успешна только в начале войны, потому что для России был реально закрыт третий фактор воздействия, а именно пресечение финансовой подпитки извне и международная изоляция. России не удалось изолировать старых чеченских руководителей от международного сообщества, а американцам за две последние недели удалось практически изолировать талибов.
К объявлению джихада надо относиться как к обычной для войны пропагандистской акции, такой же, как речь Буша. Все-таки война - это не место для объективных заявлений, она состоит из пропаганды и военных маскировок.
Собственно говоря, нам угрожает скорее интифада, чем джихад: расползание войны в виде закамуфлированных нападений разного рода. Сейчас выяснилось, что взрыв химического завода в Тулузе был связан с активностью террориста-смертника. Непонятна ситуация в районе Черного моря с Ту-154 и с активизацией в Абхазии.Нам надо быть готовыми к повышению рисков разного рода и очень быстро отвечать на эти риски: с одной стороны, прямым применением силы, увы, не дожидаясь международного права, которое сейчас молчит, а с другой - более высокой степенью общественной консолидации, а не пассивных ожиданий реакции власти. Необходимы какие-то решения политиков, которые бы предложили сейчас форму контракта между властью и политическим сообществом.
Ольга Соловьева 
Дарья Гармоненко 
