Олег Недумов В последнее время Владимир Путин предпочитал встречать большие церковные праздники вдали от Москвы, подчеркнуто дистанцируясь от православного истеблишмента и бомонда. Однако нынешнюю Пасху президент праздновал в столичном храме Христа Спасителя. На торжественном богослужении, которое возглавлял Патриарх Алексий II, присутствовали также премьер-министр Михаил Фрадков, глава президентской администрации Дмитрий Медведев, полпред президента в Центральном федеральном округе Георгий Полтавченко, министр культуры и массовых коммуникаций Александр Соколов, мэр Москвы Юрий Лужков.
Сейчас очень много говорится о том, что, несмотря на все либеральные преобразования, Церковь и власть в России остаются неразрывно связаны, как это было до революции и (де-факто) при советской власти. Однако эта связь выходит далеко за границы привычных схем, согласно которым либо Церковь превращается в одно из звеньев государственной машины, либо, наоборот, власть становится откровенно «воцерковленной».
Для русского народа всегда существовали два, если можно так выразиться, «подлинных», или легитимных, вида власти: царь и Церковь. Только они даны людям от Бога, все остальное – не более чем временные образования, существование которых является лишь данью сиюминутной политической необходимости. Проходят века, но этот стереотип (скорее даже архетип) не претерпевает никаких существенных изменений.
Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть результаты социологических исследований. По данным опроса, проведенного в марте Аналитическим центром Юрия Левады, наибольшим доверием среди россиян пользуются президент (62% опрошенных) и Церковь (41%). Все прочие общественные и государственные институты, такие, как правительство, парламент, политические партии, СМИ, безнадежно отстают по степени доверия от этих двух главных столпов жизни государства российской.
При такой любви населения к православию, нет ничего странного в том, что отмечать Пасху в этом году, по данным опроса того же Аналитического центра, планировали 80% россиян. Интересно другое – казалось бы чисто христианский праздник празднуют также 57% атеистов и, что еще удивительнее, 31% мусульман. Еще одна особенность – процент празднующих Пасху оказывается выше среди тех, кто на выборах в Госдуму голосовал за блок «Родина» или КПРФ, а на президентских – за Хакамаду, Глазьева, Харитонова или против всех. Несмотря на лояльное отношение руководства РПЦ к действующей власти, определенная часть православных верующих относится к так называемому протестному электорату, чем спешат воспользоваться некоторые политики.
Например, Геннадий Зюганов использует любую возможность, чтобы отмежеваться от атеистического наследия Коммунистической партии и заявить себя в качестве эдакого православного патриота. По случаю Пасхи лидер КПРФ даже выступил со специальным обращением, в котором не скупится на комплименты в адрес православия. «Русская Православная Церковь вновь стала в нашем обществе одним из главных гарантов национального единства, общепризнанным защитником исконных народных святынь и многовековых традиций, хранителем и проповедником вечных ценностей духовности и патриотизма», – заявляет Зюганов. При этом лидер КПРФ обращается к столь популярной в радикальных православных кругах апокалипсической тематике. По его мнению, влияние Церкви особенно важно, поскольку сейчас происходит «активизация темных сил мирового зла, готовящихся на волне разгорающейся смуты к решительной битве за господство над человечеством».
Что касается взаимоотношений Церкви и государства, то ни у кого не вызывает сомнений, что после парламентских и президентских выборов для РПЦ ситуация складывается более чем благоприятная. Общий курс государства на поддержку национально-патриотических сил выгоден прежде всего Церкви. Еще во время своей «рождественской» поездки в Звенигороде Путин заявил: «Искусственных барьеров быть не должно. Православие – это часть российской культуры. Проводить черту между культурой и Церковью не стоит. Конечно, у нас Церковь отделена от государства, но в душе у народа все вместе».
Такой подход вполне устраивает и Русскую Православную Церковь. Как сказал в интервью агентству France Press Патриарх Алексий II, «ныне существующая модель взаимоотношений духовной и светской властей видится мне близкой к оптимальной: это открытый, конструктивный, взаимополезный диалог, деятельное соработничество в целом ряде социально значимых областей жизни современной России, при разграничении и уважении прерогатив и сфер компетенции друг друга».
Руководство Русской Церкви и других традиционных религиозных организаций, со своей стороны, готовы в нужный момент оказать власти важную политическую услугу. Например, накануне президентских выборов религиозные лидеры призывали верующих активнее участвовать в голосовании: как известно, для победы Владимира Путина в первом туре необходимо было обеспечить участие в голосовании как можно большего количества избирателей.
Надо заметить, что, несмотря на лояльность со стороны Церкви, власти в последнее время не наделяли ее какими-то новыми значительными привилегиями. Как это ни парадоксально, но за последние годы она даже лишилась некоторых своих льгот (прежде всего налоговых), несмотря на то что власти активно используют православие в качестве важной составляющей своих идеологических построений.
Однако Кремль, разумеется, не мог забыть услугу, оказанную ему духовными лидерами во время президентских выборов. Выступая на прошедшем недавно форуме народов Кавказа Владимир Путин довольно неожиданно одобрил идею принятия закона о поддержке традиционных религий. «Государство должно найти формы поддержки духовных лидеров традиционных конфессий», – заявил президент, добавив, что имеет в виду в том числе и решение вопросов, касающихся собственности традиционных религиозных организаций.
