Николай Злобин Кровавые события в Ингушетии, пусть на короткое время, но стали новостью в Америке. На восьмой странице «Нью-Йорк таймс» и десятой странице «Вашингтон пост» опубликованы детальные статьи, а Си-эн-эн поместила информацию среди основных международных новостей.
Причин того, что Америка не «содрогнулась», как это было во время событий на Дубровке, несколько. Так, сказалось отсутствие западных корреспондентов в регионе. Кремль сумел добиться, что Чечня стала гораздо более закрытой темой не только для российских, но и для западных журналистов. Ситуация на Юге России не является чем-то важным и интересным для Америки. Редакторы ищут новые темы, а война в Чечне идет слишком долго.
Кроме того, Америка восприняла события в Ингушетии не как террористический акт, а как военную операцию, целью которой было уничтожение местного руководства, сотрудников правоохранительных органов и военных. Но главным, но мой взгляд, оказалось то, что у местной политической элиты нет ни идей о том, как решить чеченскую проблему, ни желания этим заниматься. Можно без преувеличения сказать, что у Соединенных Штатов нет политики в отношении Северного Кавказа.
Наивно считать, что Вашингтон хочет вмешиваться во все существующие конфликты, что у Америки есть материальные и интеллектуальные возможности для этого. В США почти нет специалистов по Северному Кавказу. Им традиционно занимаются эксперты по России, которых не так много, как, например, американистов в Москве. Поэтому за выработку «политики США» в отношении Чечни часто берутся группы специальных интересов, которые к реальной политике могут и не иметь отношения, но способны производить немало шума. Часто такие группы способны инициировать выработку соответствующей политики или оказывать заметное влияние на нее, используя прессу и общественное мнение.
Есть ряд основных критериев, которыми руководствуется американский внешнеполитический истеблишмент. Первый это то, в какой степени происходящее в Чечне угрожает безопасности Соединенных Штатов или их граждан. Прямой опасности здесь не видно. Война в Чечне представляется из Вашингтона региональным конфликтом. Полностью игнорировать его нельзя, однако причин для чрезвычайных действий со стороны США нет.
Второй заключается в оценке того, как развитие конфликта стратегически отразится на положении США и их интересов в мире. В этом плане война в Чечне представляет большой интерес для Америки. Она способна играть дестабилизирующую роль в России и уменьшить российский вклад в борьбу с международным терроризмом. Можно предположить, что не будь чеченского конфликта, позиция Кремля по отношению к Ираку могла быть несколько иной. Чечня во многом связывает ему руки, как политически, так и материально. Более того, в Чечне существует территория без законов и правительства, способная быть полигоном, тренировочным лагерем, местом встреч террористов, своего рода прибежищем, каким был Афганистан несколько лет назад. К возможности такого развития событий Белый дом относится крайне серьезно, и будет делать все, чтобы такого не допустить. В том числе, как мы видим, закрывать глаза на методы, используемые Кремлем в чеченском конфликте.
Третий фактор – экономические интересы. В этом плане Чечня вообще не обсуждается. Отчасти это связано с невысокой привлекательностью России для американских инвесторов, высокой долей риска, отсутствием самодостаточной экономической ценности Северного Кавказа.
Четвертый фактор связан с тем, как российское правительство справляется с урегулированием проблемы. У Вашингтона нет уверенности, скорее, наоборот, что Москва выработала эффективную политику в Чечне, что ее стратегия ведет к стабилизации положения и прекращению кровопролития. В американской элите присутствует огромный скептицизм в этом вопросе. Многие склоняются к идее какого-либо политического урегулирования. Инициативы Кремля, например, проведение президентских выборов, находили позитивный отклик в элите США. Но лишь до тех пор, пока выборы не были оценены как недемократические. Америка выступает за безусловную территориальную целостность РФ, но ей небезразлично, какими методами будет обеспечиваться эта целостность, как эти методы отразятся на стабильности региона и настроениях в мусульманском мире в целом. Никому здесь не хочется, чтобы чеченский узел стал российским вариантом ближневосточного конфликта.
В-пятых, Америка сегодня не способна обсуждать ни вопрос о каком-либо вмешательстве в чеченский конфликт, ни пути давления на руководство России с целью изменения его линии в регионе. Вашингтон рассматривает Чечню в качестве внутренней российской проблемы. Нежелание Вашингтона брать даже небольшую долю ответственности за Чечню связано не только с ситуацией в Ираке и непростым положением Америки по отношению к мусульманскому миру. За несколько месяцев до президентских выборов практически невозможно включить новую проблему в повестку предвыборной борьбы, тем более такую далекую для простого американца, как Чечня. Тем более что Буш относится к Путину с большим уважением и доверием.
Шестым фактором является общественное мнение США и то, насколько происходящее в Чечне противоречит системе американских ценностей. Многочисленные организации, политики и журналисты постоянно поднимают чеченский вопрос в Вашингтоне и с реальными фактами в руках доказывают американцам, что происходящее там полностью противоречит нормальным условиям человеческого существования. Репутация России серьезно пострадала из-за Чечни. Это оказывает сильное влияние на все аспекты американской политики в отношении России, но недостаточное, чтобы побудить Вашингтон сделать Чечню одним из ее принципиальных пунктов.
Отсутствие в США политики по отношению к Северному Кавказу не развязывает руки российскому руководству. Чем дольше длится война и льется кровь, чем чаще видна неспособность властей разрешить конфликт, чем больше из Москвы проявляется циничного оптимизма, тем ниже опускается Россия в списке приоритетных для американского истеблишмента стран. Существующая сегодня условная договоренность о поддержке Москвой американской войны с терроризмом в обмен на свободу рук внутри страны имеет пределы. А если в ноябре выиграет Джон Керри, то российское направление американской политики может сильно измениться. Не зря его предвыборный штаб работает над специальным документом по этому вопросу.
Дарья Гармоненко 
