Евгений Григорьев. События последних месяцев в России, очевидно, не прошли бесследно для российско-германских отношений. Внешне, в верхах, на межгосударственном уровне все вроде бы в основном благополучно. Канцлерин Ангела Меркель едва ли не первой из мировых лидеров и много быстрее президента США поздравила Владимира Путина с избранием вновь главой российского государства. Однако реакция на происходящее в России со стороны немецкой общественности и значительной части берлинской политэлиты выглядит несколько иной.
На фоне двух избирательных кампаний и протестного движения в РФ взгляд немцев на нашу страну немало изменился. К сожалению, не в лучшую сторону. По данным опроса телеканала ARD, 87% респондентов заведомо считали президентские выборы 4 марта нечестными. Если еще в декабре «большое доверие» к Путину выражали 18% немцев, то в нынешнем феврале уже только 7. При этом в глазах того же большинства, превышающего 80%, Россия выглядит либо «скорее», либо «совершенно недемократической» страной.
Думается, что и «железная канцлерин» разделяет критический взгляд на известные российские обстоятельства, связанные с изъянами демократии. Но как трезвый политик, пекущийся о коренных интересах своей страны, она не может забывать о realpolitik. Основополагающая линия Берлина на российском направлении не изменится с возвращением в Кремль Путина. В телефонном разговоре с ним Меркель подтвердила, что ее правительство будет и впредь всемерно развивать стратегическое партнерство Германии с Россией. К этому готов и новоизбранный президент РФ, который, кстати, известен симпатиями к Германии и ее народу. Так что стороны сохранят и политический диалог, и динамику экономического партнерства, и поиски подходов к построению новой архитектуры европейской безопасности.
Однако напрашивается один вопрос. Общественное мнение, как известно, стало весьма существенным фактором в политике. Если настороженное отношение к России, фиксируемое опросными барометрами, сохранится, то это по определению не создает благоприятную атмосферу для развития российско-германских отношений. А в некоторых случаях, наоборот, будет привносить трудности.
Нельзя отрицать, что немалый повод для таких настроений дают российские дела. Тут нам следует пенять в первую очередь на самих себя. Но важно и то, как эти дела преподносятся и трактуются в Германии. Ведь не случайно даже у внешнеполитического представителя фракции ХДС/ХСС в Бундестаге Филиппа Мисфельдера, считающего, что о подлинной демократии в России не может идти речи, вырвалось: «Я ошеломлен почти религиозным рвением некоторых критиков России». Молодой политик предупреждает, что сотрудничество с ней, в частности во внешней политике, «потребуется и завтра».
Проблема есть. Многие немецкие СМИ, аналитики и политики явно перегибали палку в увлечении таким необычным для России явлением, как несистемная оппозиция. Широко используя ее оценки и прогнозы, они довольно односторонне представляли своей домашней аудитории актуальную ситуацию и соотношение сил в России. Антипатии к Путину и его политике прессой не скрывались, а отчасти даже внушались немецкой общественности, доходя до грубости. Так, в день президентских выборов Bild, газета с многомиллионным тиражом, охарактеризовала российского лидера как политика «авторитарного, отвергающего советы, крайне злопамятного и опьяненного властью».
В берлинском истеблишменте по-прежнему сохраняются предубеждения в отношении России. Напрасно депутат Бундестага от ХДС Карл-Георг Вельман, побывавший наблюдателем на выборах 4 марта, заявляет по возвращении из Москвы, что хотя Россия, на его взгляд, отнюдь не «чистая демократия», но в ходе этого голосования не было организованного и повсеместного обмана, а большинство замечаний относилось к оргтехническим проблемам. Немецкие СМИ упорно придерживаются, однако, преимущественно негативных оценок.
Бурную полемику вызвало выраженное экс-канцлером Герхардом Шрёдером сомнение насчет того, не превалируют ли предубеждения в суждениях некоторых наблюдателей из Германии о президентских выборах в России. Он, в частности, упомянул депутата партии «зеленых» Марилуизу Бек, которая априори объявила их нечестными. Более того, гнев немалой части немецкой политэлиты вызвали слова бывшего канцлера о том, что в свое третье президентство Путин сосредоточит главное внимание на модернизации России и «ориентирует свою страну на построение действительной демократии». Генеральный секретарь ХДС Герман Гроэ назвал Шрёдера «высокооплаченным миннезингером Путина», а внешнеполитический представитель фракции либералов в Бундестаге Райнер Штиннер узрел в мнении экс-канцлера «издевательство над тысячами граждан, страдающих в условиях репрессивной системы в России». Ясно, что подобные выпады рикошетом бьют по имиджу России и косвенно – по выстраиванию стратегических отношений Германии с Россией.
Конечно, неизбежное в рамках российско-германских отношений общение с новоизбранным президентом со временем вынудит смягчить особо резкий тон немецких оппонентов. Но жестко критический настрой в общественных кругах ФРГ никуда не денется. Пророссийская эйфория периода воссоединения Германии далеко позади. Немецкой политэлите, на мой взгляд, не мешало бы последить, чтобы уместная критика в адрес Москвы и Кремля ни в коем случае не принимала бы антироссийский оттенок или даже только создавала такое впечатление. Ведь стратегическое партнерство априори не может развиваться без взаимного уважения и дружественного отношения народов Германии и России.
Дарья Гармоненко 
